Охота

   Держа оба пистолета наготове, я толкнула ногой дверь.

   У меня перехватило дыхание.

   Огромная комната - почти зал - заставлен кроватями. На нескольких сидели дети. Они смотрели не испуганно. Смотрели напряжённо. В основном мальчишки. Шестеро.

   Я облизала пересохшие губы. Сглотнула. Опустила оружие, а потом и вовсе спрятала его в кобурах на животе. Запахнула плащ. Сняла капюшон. Встряхнула непривычно короткими волосами.

   - Мне нужен... Рольф. Рольф Эйден.

   И начала приглядываться к лицам. Сначала искала знакомое по вирт-снимкам, потом внезапно переключилась. Лица всех мальчишек были разные, но имелся один признак, одинаковый для всех. Странные пятна на коже. И морщины, из-за которых кожа на лицах обвисала и старила детей.

   Я насторожённо вошла, тихо прикрыла за собой дверь.

   - Вы... хотите вернуться домой? Все?

   - Да, - безразлично сказал самый маленький, белобрысый, который, чтобы лучше видеть меня, полностью развернулся на своей кровати. - Только вот дома у нас нет.

   - А вы кто? - медленно спросила я, впервые в жизни страшась услышать ответ.

   Двое переглянулись. Один, выглядевший совсем стариком, посмотрел на меня.

   - Здесь рядом завод, - вяло и с трудом сказал он. - Там есть такие большие капсулы, которые надо чистить и мыть. Изнутри. А разбирать их нельзя. Поэтому там работаем мы, пока не вырастем. Ну, пока можем в них влезать. А ты кто?

   Хороший вопрос.

   - Я та, которая может помочь выбраться из этого дерьма.

   - Это ты стреляла? - спросил мальчишка, сидевший дальше всех от меня и даже не повернувшийся взглянуть на меня.

   - Да. Вас охраняло четыре человека?

   - Четыре, - сказал "старик". - Теперь мы можем уходить? С тобой?

   - А зачем тебе Рольф Эйден? - почти одновременно спросил дальний мальчишка.

   - Я видела твой снимок у одного человека и решила, что смогу найти тебя.

   Он так и не обернулся. Зато остальные оживились и с надеждой стали подходить ко мне. Разглядывая эти пятна на детских измождённых лицах, я пожалела, что охранников было только четверо. Первым, как ни странно, задал деловой вопрос белобрысый малыш.

   - А как мы отсюда уйдём?

   - Если у вас есть вещи - собирайтесь. Уйдём комфортно. - Я вынула вирт и ткнула кнопку. - Ребята, вы здесь, на Сэфа? Приезжайте по адресу, который я вам дала. Я здесь и не одна. Мне срочно надо вывезти с планеты шестерых детишек.

   Заслышав эти слова, мальчишки зашевелились. Всё ещё вяло, но уже целеустремлённо они направились к своим прикроватным тумбочкам - явно за своим барахлом. Я же, снова приоткрыв дверь и прислушавшись, опять её закрыла и направилась к неподвижному мальчишке в дальнем углу комнаты. Присела рядом с ним.

   - Боишься?

   - Нет, - равнодушно отозвался он, снова опустив голову. - А ты?

   - Что - я?

   - Не боишься?

   Странный обмен репликами. Надоело. Слишком тянет. Я ухватила его за подбородок и повернула его голову лицом к себе. Опустив глаза, он вяло повиновался.

   При виде его лица я очень сильно постаралась не двинуть ни единой чёрточкой своего. Даже самую капельку не показать, как страшно испугалась.

   Мальчишка вяло поднял руку и снял мои пальцы со своего подбородка. И снова отвернулся, чтобы я не видела его изуродованного до слезающей кожи лица.

   Первая мысль: облучён? Что же они там чистили и мыли - в этих капсулах?

   5.

   Если сначала я пожалела, что мальчишек охраняли только четверо, то теперь жалела, что убила этих четверых слишком быстро. И... С трудом подавила желание вытереть пальцы, хоть и в кожаных перчатках, после того как дотронулась до лица мальчишки. Знала, что не увидит, но всё равно было стыдно.

   Кожа у него блестит от гноя, выступающего по всем трещинам, а на рваную, сходящую, лучше вообще не смотреть. Страшно.

   А он? Почему он снял мои пальцы со своего подбородка? Я вцепилась не очень сильно, поворачивая его лицом к себе, но, наверное, ему больно? Болезненно, наверное, даже прикосновение, а я вцепилась... Ненависть, тлевшая во мне, постепенно снова разгоралась самой настоящей злобой.

   Но и сидеть рядом с ним просто так уже нельзя. Скоро здесь появятся "мальчики" Эрика. Я всё-таки положила ладонь на плечо мальчишки, взывая к его вниманию.

   - Рольф, где ты жил раньше? Кто твои ближайшие родственники?

   - Не помню, - помедлив, ответил мальчишка.

   Я с сомнением взглянула на него. Лицо упрямое. То ли в самом деле не помнит, то ли осторожничает со мной. Ладно. И без него выясним.

   - У вас есть какие-нибудь документы?

   - Нет. - Ответ прозвучал настолько спокойно и сразу, что в его искренности сомневаться не приходится. Да и кто дал бы им документы? Если, судя даже по виду, они все здесь смертники.

   - Где твои вещи?

   Он, не глядя на меня, нагнулся к тумбочке и вынул небольшую сумку. Равнодушно сгрёб с поверхности тумбочки пару пластиковых стаканчиков и какую-то разноцветную бумажку. Кажется, обёртку. Несколько озадаченно я спросила:

   - Тебе это точно пригодится?

   Так же равнодушно и молча он снова всё выложил на тумбочку. Я отобрала у него сумку и заглянула. Смена белья. Пластиковый пакетик со шприцами и упаковкой ампул.

   - Это что?

   Он впервые посмотрел мне в лицо. Исподлобья.

   - Лекарства. Как у всех. Задерживают разрушение клеток.

   Для него, четырнадцатилетнего, неплохие знания, если он, конечно, не повторяет за взрослыми, всучившими ему фармацевтические "костыли" от облучения. Это первая реакция на его слова... Вторая - при взгляде на его лицо. Узнавание, обжёгшее до вспыхнувших кончиков пальцев. Вылитый Кирилл. Одно к одному: то же узковатое лицо, те же небольшие, словно припорошённые карие глаза, тот же небольшой сжатый рот... Только очень уж Рольф худущий и грязный. Довольно высокий. Рядом со мной, не сутулься он, сидел бы почти вровень.

   - Выходим, - сухо сказала я, вставая с его койки.

   У порога повернулась посмотреть, готовы ли ребятишки выйти со мной.

   Четверо стояли рядом - со своими собранными, пустыми даже на внимательный взгляд котомками. Только Рольф всё ещё возился с какими-то ремнями, накидывая их на себя и стягивая, да белобрысый малыш спокойно сидел на своей койке. Едва я открыла рот спросить, почему малыш не идёт, как к нему подошёл Рольф. Мальчишка присел перед белобрысым, и малыш ловко и привычно влез, как в подвеску, в те самые ремни, которые Рольф накинул себе на спину. После чего белобрысый вцепился в плечи подростка, и Рольф, выпрямившись, спокойно пошёл к двери.

   Кажется, явного изумления я сдержать всё-таки не смогла, и один из стоящих рядом мальчиков счёл нужным объяснить:

   - Колдей долго стоять на ногах не может. Рольф его так обычно таскает на работу.

   Подошедший Рольф кинул на меня взгляд исподлобья и еле заметно сжался.

   - Тихо...

   Дети мгновенно примолкли из-за моего шёпота. А может - из-за появившихся в моих руках пистолетов. В квартирном коридоре - уверенные шаги нескольких человек. Осторожно отодвинув дверь, я встала боком у косяка выглянуть в щель из комнаты в коридор. И с облегчением распахнула дверь.

   - Эрик!

   Высокий сухощавый человек обнял меня, а потом отстранил, вопросительно приподняв брови, словно выискивал во мне какие-то изменения. Зелёные глаза блестели странным чувством вечной насмешки.

   - Привет, красавица!

   - Я не думала, что ты тоже приедешь! - радостно сказала я.

   - Малышка, ты что же думаешь - я пропущу ситуацию, когда ты - и вдруг запрашиваешь помощь? Мне стало так любопытно-о... - Он протянул последнее слово, уже поверх моей головы пристально изучая мальчишек, чуть отступивших в комнату и насторожённо в ответ изучающих его. - А уж как моё любопытство взвилось, когда наткнулся на кучу дохлых крыс у дома. Неужто сама?.. Ну? Так что тут у нас?