Страница 77 из 84
Всю дорогу до кладбища они говорили о магии. Гном, очень быстро, в считанные дни, изучивший азы колдовства, волшебства и начал магии, так называемую формальную магию, и уже погрузившийся в куда более серьёзные их области, рассуждал о магии со страстью учёного-естествоиспытателя, стремившегося познать все тайны мироздания. Для Марины магия являлась всего лишь оружием, которое должно было ей рано или поздно пригодиться, для Гектора, по большому счёту, тоже. Для Рании-Са, мечтавшей только о небе и счастливом замужестве - магия была тем инструментом, с помощью которого девушка хотела достичь счастья.
И только гном Тобериал Брогар изучал магию ради самой магии и был намерен всю свою последующую жизнь заниматься только ею одной, но только после того, как принц Зарион и его зловредный дядя поменяются местами. Марина была счастлива, что ввела в храм магии будущего великого мага. Уже сейчас она понимала, насколько дядюшка Тобби выше неё, как маг, но не завидовала, а радовалась его успехам и потому, когда впереди показалась высокая деревянная арка, к которой жеребцы не хотели приближаться ни в какую, решительно остановила их и сказала вполголоса:
- Дядюшка Тобби, мне очень жаль, что ты не стал магом в юности. Ты сделал бы множество великих открытий и с тобой империя непременно процветала бы. Увы, прошлого не вернуть, так что тебе только предстоит их сделать. Всё, нечего мучить коней, они, бедные, и так дрожат от страха. Дальше я пойду одна, а ты возвращайся в город. Приедешь за мной завтра в это же время. Извини, что я оторвала тебя от Зариона.
Гном бережно погладил сумку, в которой лежала его магическая книга, свой магический молот он назвал в честь далёкого предка-мага Гардором.
- Душа моя, наоборот, эта поездка мне была очень полезна, ведь я имел возможность целых четыре с половиной часа беседовать с тобой. Ну, я не прощаюсь. - Сказал гном, спрыгивая на дорогу и помогая ей спуститься, ворчливым, если и вовсе не сердитым, голосом добавил - Хоть ты меня убей, душа моя, но я совершенно не понимаю твоего желания провести ночь на кладбище. Сюда и днём нужно приходить лишь в дни поминовения близких, да, во всеобщий День Поминовения.
Марина, принимая из его рук ивовую корзину с продуктами, напитками и прочими припасами, махнула рукой:
- Тобби, перестань читать мне нотации! Вот дойдёшь до трактата "Послесмертие", а затем изучишь "Двенадцать таинств посмертного существования", тогда и будешь рот открывать. Да только мне кажется, что ты со своим пытливым умом и стремлением раздвинуть горизонты магии, года на два, а то и три пропишешься на самом большом кладбище. Я всего-то и хочу, что проверить одно своё подозрение. Всё, дядюшка Тобби, проваливай. Завтра продолжим нашу беседу о пользе магии.
Рысаки умчались от кладбища со скоростью пули, как только гном снял с них тормоза. Стук конских копыт по брусчатке стих быстро, зато оглашенные вопли гнома Марина слышала ещё минуты три. Когда всё стихло, она звонко рассмеялась, сошла на ровную, плотно утрамбованную обочину, посыпанную мелкой каменной крошкой, и быстро пошла к кладбищу. Ярко светил с неба полуденный санос, в траве стрекотали кузнечики, в воздухе порхали бабочки, басовито жужжали мохнатые шмели. Обстановка вокруг была самая что ни на есть умиротворённая и располагающая к неспешным размышлениям. Вскоре она подошла к огромной циркульной арке, украшенной прихотливой вязью резьбы по дереву. На арке было написано ни больше, ни меньше, как такое откровение:
"Место временного упокоения"
Усмехнувшись и покрутив головой, Марина негромко рассмеялась и решительно направилась под арку, хотя ничто не мешало ей обойти её хоть справа, хоть слева. Как и любое другое кладбище в изученных мирах Кружев Камюра, расположенных вокруг империи Теаликорн, это тоже было огорожено, причём каменной, а отнюдь не деревянной, стеной. Правда, стена эта не вызывала у живых ничего, кроме смеха, так как не походила даже на фундамент и была высотой всего сантиметров в пять, но это был не совсем обычный камень, базальт или гранит, а тёмно-зелёного цвета диорит. Ещё из него были вытесаны метровой высоты столбики, украшенные с торца пентаграммой, внутри неё был заключён местный эквивалент иня и яня, две огненные саламандры вцепившиеся друг дружке в хвосты. Огненная саламандра здесь была полным аналогом птицы Феникс.
К смерти и особенно к захоронениям, здесь относились с большим уважением и хотя каждая раса разумных существ хоронила своих умерших по своему, общим было одно - мощёная любым камнем дорога на кладбище, арка и магическая ограда вокруг кладбища. Было непонятно только одно, почему в конце каждого месяца и особенно в конце года покойники поднимались из могил, выходили с кладбища и шагали по брусчатке к тому населённому пункту, откуда их туда привезли на похоронных дрогах. Все трактаты по магии, вложенные в Афину, отличались чуть ли не запредельной полнотой и обстоятельностью, кроме тех, которые маги минувших времён посвятили этому вопросу.
Зато о посмертной жизни было написано довольно много трактатов, но как-то очень уж невпопад. Не то что бы в них имелись пробелы, магических формул там имелось с избытком, а вот с комментариями выходило не густо. Их почти не было и это сразу же насторожило Марину. К сожалению она не могла перелистать всю свою магическую книгу или прочитать её оглавление, но закончив два дня назад изучать последний трактат о том, что находилось за пределами жизни и убедившись, что последующие трактаты касались уже совсем других разделов магии, она задумалась и у неё появились кое-какие догадки на счёт загробной жизни. Проверить так это или не так, она могла только на кладбище в этот день с наступлением темноты, а это должно было произойти ещё не скоро.
Марина вошла на кладбище и пошла по центральной аллее. Оно было большим и красивым. Фактически это было скопище небольших родовых и семейных кладбищ с деревянной часовней посередине, а потому территория кладбища, вытянутого в длину на полтора десятка километров, была велика. Зато в ширину кладбище было всего метров шестьсот. Она не стала углубляться слишком далеко и, пройдя километра три, свернула на большую зелёную лужайку. Вокруг царила полная тишина. Во время того эксперимента, который она хотела провести, ей надлежало быть полностью обнаженной и на то имелись веские причины. В ряде трактатов говорилось, что одежда привлекает к себе поднявшиеся из могилы трупы более всего.
День был очень тёплый, даже жаркий, и она решила немного позагорать, а потому достала из корзинки плед, расстелила его и немедленно принялась раздеваться, аккуратно складывая свои вещи на большом куске ткани, который она разрисовала пентаграммами и весь исписала магическими заклинаниями. Аккуратно упаковав вещи в компактный свёрток, она сунула его в корзину, отделив от точно такого же свёртка тарелкой, после чего вскочила на ноги, пробежалась босиком по кладбищенской траве и земля под её ногами не разверзлась.
С того момента, как Королева с Ранией и Гектором покинули Королевство Синих Скал, ей не доводилось бегать нагишом и потому она наслаждалась свободой тела. Правда, дальше полянки, на которой росло несколько красивых берёзок, Марина уходить всё же не стала. Поляна была окружена с трёх сторон чьими-то семейными кладбищами. Вернувшись к своей корзинке, она расстелила на траве плед, легла и, подставив лицо ласковым лучам саноса, закрыла глаза и расслабилась.
Как только день стал подходить к концу, Марина принялась готовиться к сложному магическому эксперименту, которого, похоже, до неё никто из имперских магов не проводил. Первым делом она прибралась на поляне с помощью магии, затем аккуратно сложила плед и спрятала его в корзину. Достав из корзины большой, квадратный кусок серой ткани, также разрисованные пентаграммами, она сложила в неё все свои вещи кроме магической книги и волшебной палочки, закрыла её плетёной крышкой, опечатала магической пентаграммой и поставила посреди полянки.