Страница 19 из 94
Никодий, выслушав рассказ, замолчал, решая для себя, как отнестись к повествованию юноши.
- Звучит невероятно. Никогда не слышал о подобном.
- Ваше дерево тоже похоже на сказку. Может и ты мне расскажешь о нем?
- Если тебе это чем-то поможет, я расскажу тебе о нем. К тому же я не разговаривал с людьми просто так уже давно. Все больше передаю приказы... - Никодий глубоко вздохнул. - Да приговоры. Ну, слушай. Задолго до того, как я родился, наши охотники нашли в предгорьях странное дерево. Крона этого дерева, словно срасталась с кроной другого, а между их стволами был проход. Если обходить дерево вокруг, то ничего интересного не происходит, но если пройти между стволами, то оказываешься в совсем необычном месте. Вначале попадаешь в пещеру с теплым озером. Свод пещеры - ледяной, поэтому в ней днем светло и очень тепло. Самые смелые охотники не раз посещали пещеру. В его озере водилась огромная и вкусная рыба. Многие ограничивались этой пещерой, но некоторым захотелось выйти наружу. Эти смельчаки открыли для себя новый мир. Для его исследования была создана дружина. Все шло хорошо, пока они не повстречались с мерзляками. Передовой отряд был разбит, затем и основные силы. Остатки успели достичь пещеры и вернуться к себе. Но это удалось и мерзлякам, для которых дерево перестало быть тайной. Так они появились у нас. После того случая с дружиной больше стычек не было. Мерзляки привезли с собой множество своих изделий сделанных из железа и работающих от угля и воды. Вокруг дерева они построили крепость и стали распоряжаться им единолично. Пока шла стройка они жили с нами мирно. У нас появились железные инструменты, которые мерзляки меняли на лес и продовольствие, но какая-то угроза всегда исходила от них. Как только крепость была возведена, мерзляки стали на нас нападать, вырезая детей, женщин и стариков. А нас, мужиков, забирали в рабство. Мы ушли глубоко в леса, пытаясь дать им отпор оттуда. Но силы были неравны. Их физическая сила и оружие намного превосходили наше. Меня захватили, когда я был мальчишкой, может немного младше тебя. Я ненавижу мерзляков, но не представляю, как их можно победить. Нас осталось так мало, что общения между группами, скрывающимися в лесах, почти нет. Постепенно, они всех нас переловят, и будут жить в нашем благодатном мире как хозяева. - Никодий понурил голову и замолчал.
- У меня есть вопросы? Где находится это дерево и почему вы их зовете мерзляки? Что-то непохоже, чтобы они мерзли? Я их видел в жилетках на сорокаградусном морозе.
- Дерево...оно в другом городе. Нас оттуда везли три дня и две ночи. Но в каком направлении не знаю. А мерзляками их назвали, за то что кровь у них холодная. Если убить мерзляка на морозе и набрать половину кружки его серой крови и добавить в нее воды, то вода замерзнет. А им хоть бы что.
- Ясно. А реально попасть в эту пещеру с деревом?
- Нет. Теперь пещера принадлежит самому могущественному городу. Торговля лесом и прочими дарами нашего мира поставила этот город в преимущественное положение перед другими.
- А сколько у них городов?
- Я не знаю точного количества. Я общался со многими людьми, которых перепродали сюда из других городов. Не меньше тридцати. Все они сделаны по образу и подобию нашего. Но тот город, в пещере которого растет дерево, Зуан, самый огромный. Ну, помогло тебе мое повествование?
- Не могу еще сказать, помогло или нет, но наметки кое-какие появились.
- Какие же?
- Надо убедить твоих хозяев, что я пришел сюда, через другое дерево, открывающее двери в еще более благодатный мир.
Никодий ошарашено посмотрел на Петра.
- А оно на самом деле существует?
- Ну, нет конечно. Нам нужно потянуть время, чтобы придумать план побега, и остаться в живых. Представь, как эта новость взбодрит их. Какие перспективы им откроются, не то что этому выскочке Зуану.
- А дальше? Когда они поймут, что ты морочишь им голову?
- К тому времени у нас должен быть план побега. И твои возможности переводчика нам могут очень понадобится. Ну как, ты поможешь нам? - Пиотта поправил ошейник начинающий натирать шею.
- Ааа, ладно! - Никодий хлопнул ладонью по столу. - Есть в тебе какая-то сила. Хоть план у тебя дерьмовый, но есть уверенность, что ты не отступишь. Давай, делись соображениями.
Ветер утих внезапно. Снежная пыль почти сразу осела и взору Владимира открылось ночное небо. Ярко-красная полоса заката еще брезжила на горизонте, но над головой ярко светили звезды. Он стоял перед ледяной стеной, уходящей высоко вверх. Где-то здесь должна быть дорога, по которой всадники взбирались на плато. Местная ночь напоминала белые июньские ночи в Питере. Легкие сумерки. Снег и лед почти полностью отражали свет звезд, отчего ночь могла лишь формально именоваться темным временем суток.
Правее того места, где стоял Владимир, возвышались ледяные отвалы. Возможно они указывали на то, что дорога находится где-то над ними. Догадка подтвердилась через полчаса. Тоннель, шириной метра четыре и высотой столько же, уходил вверх, сходясь в вышине, в черную точку. Было ясно, если дорога используется и ночью, то Владимиру некуда будет спрятаться от обнаруживших его туземцев. Поэтому поднимаясь по тоннелю, он полностью отдался на волю божью. Однако, никто, за все время подъема не потревожил.
Снег мерцал и переливался под ярким светом звезд. Бесконечная снежная равнина, идеально ровная до самого горизонта. Владимир обернулся и посмотрел на низменность, в которой их застала внезапная метель. Огромное безмятежное поле, на котором, словно гигантские кинжалы, торчали ледяные пики. Причиной их появление могли стать подземные источники, бьющие тугой струей воды в морозное небо. Если бы не пропажа сына, то Владимир непременно отвел бы этому миру одно из главных мест своего паломничества.
Снег, в том месте, где поднялся Владимир, был истоптан, изъезжен многочисленными следами местных. Обнаружить отпечатки ботинок сына можно было лишь чудом. А вдруг он ехал верхом? Примечательно что все следы тянулись в одну сторону. Владимир достал бинокль и посмотрел в сторону дороги, тянущейся до горизонта. Еле заметный дым поднимался вверх где-то в конце ее. 'Сына надо искать только там' - подумалось несчастному отцу. Проверив амуницию, он двинулся по следам, стараясь ступать по наиболее накатанной колее, чтобы не оставлять следов.
Стояла невероятная тишина. Шум, хрустящего под ногами снега, там где невозможно было его обойти, раздавался на всю равнину. Владимир нечаянно пнул какой-то предмет, застрявший в снегу. Предмет отлетел и загремел по ледяной корке прикатанной колеи. Владимир поднял его. Им оказалась ложка из рюкзака сына. Он сам лично положил ее туда, когда собирал рюкзак перед походом. Через пару десятков шагов попалась зажигалка, затем коробок спичек, а далее на снегу лежали круглые печенья, одна за другой. Пиотта давал знак. Если бы его приняли хорошо, то ему не пришлось бы отмечать свой путь таким образом. Следовательно - туземцы не очень гостеприимный народ. Хорошо, что сын, скорее всего, еще жив. Нужно только найти его и вызволить из плена. Петр, сообразительный мальчишка, он обязательно найдет способ, дать знак отцу. А уж он придумает, как это сделать.
Вскоре Владимир понял, что селение туземцев находится в углублении. Дым, поднимавшийся к небу, подсвечивался снизу огнями. Селение охранялось патрулем. Три воина стаяли, облокотившись на предметы, которые в темноте можно было принять за длинные палки или короткие копья. Вероятно, они стояли у дороги, ведущей к поселению. Владимир свернул с натоптанной дорожки и пошел по снежной целине. Снег предательски скрипел на всю округу. Владимир посмотрел в бинокль на патруль, чтобы оценить их реакцию. Солдаты не поменяли своих поз. Отмахав пару километров, Владимир остановился. Того патруля уже не было видно, как и нового тоже. Теперь можно было приблизиться к краю поселения. Увиденное, повергло в шок. Минуту назад, казалось, что туземцы относятся первобытно-общинным племенам, но с края котлована, вдоль круглых стен которого, спиралью к земле, на неведомую глубину опускалась дорога, стало ясно, что это развитая индустриальная цивилизация. В сравнении с первоначальной оценкой, конечно. Малюсенький, с такой высоты город, светился в огнях. Воздух поднимающийся оттуда, пах углем, как печи пассажирских вагонов. Город производил звуки. Свистки, лязг металла, тарахтенье моторов. Где-то там должен быть Пиотта.