Страница 32 из 76
– И мой отец признался, что до сих пор влюблен в нее. Мне грустно об этом думать.
- Потому что они не вместе?
- Да, но не потому что я хочу одну счастливую семью. Просто я ненавижу саму мысль о том, чтобы прожить жизнь без того, кого любишь. Когда я лишилась тебя…
- Ты никогда меня не теряла.
- Это было как будто часть меня умерла. И жить с этим ощущением всю жизнь…
- …было бы сущим адом, – Гидеон провел костяшками пальцев по моей щеке, в его глазах я заметила суровость, чему виной было воспоминание о призраке Натана, не отпускавшее его. – Позволь мне разобраться с Моникой.
Я взглянула на него: - Как?
Его губы изогнулись в усмешке: - Я позвоню ей и спрошу, как ты со всем справляешься. Сделаем так, чтобы это было своего рода моим возвращением к тебе, публичность сыграет на руку.
- Она знает, что я рассказала тебе все. Она может воспользоваться этим против тебя.
- Лучше против меня, чем против тебя.
Этого было почти достаточно, чтобы заставить меня улыбнуться: - Спасибо.
- Я собью ее с толку и заставлю думать о чем-нибудь другом, – он дотронулся до моей руки и прикоснулся к кольцу.
Свадебные колокола. Он не произнес вслух, но я получила молчаливое сообщение. И конечно же это было тем, о чем моя мама подумала бы. Мужчина на месте Гидеона не вернулся бы к женщине, у которой такая мать, как Моника Стэнтон, если бы его намерения не были серьезными.
Эту проблему мы собирались решить в один прекрасный день.
В следующий час Гидеон прикидывался, будто бы не слоняется вблизи меня. Он находился рядом, перемещаясь со мной из комнаты в комнату под разными предлогами. Когда мой желудок заурчал, он немедленно потащил меня на кухню, поставил передо мной тарелку с сэндвичами, картофельными чипсами и приготовил салат с макаронами.
Мы поели за кухонным островком, и комфорт от его внимательности и заботы успокоил мои нервы. В тяжелый для меня момент он был рядом. Многие проблемы благодаря этому казались вполне преодолимыми.
Чего бы мы не смогли преодолеть?
- Что Коринн хотела от тебя? – я спросила. - Ну, кроме тебя.
Его лицо окаменело. – Я не хочу говорить о Коринн.
- Все нормально?
- Что я тебе только что сказал?
- Что-то совсем неубедительное и что я предпочла игнорировать.
- Она расстроена.
- Расстроено кричит? Или рыдает?
- Это имеет значение?
- Да. Большая разница между «злиться на мужчину» или «быть в слезах из-за мужчины». Например, Диана зла и может плести интриги, а я была в слезах и могла только выползать из кровати каждый день.
- Боже, Ева, – он положил свою руку на мою. – Прости меня.
- Кончай с извинениями. Ты компенсируешь всё, уладив все вопросы с мамой. Итак, Коринн в ярости или в слезах?
- Она плакала, – Гидеон вздрогнул. – Господи. Она потеряна.
- Мне очень жаль, что тебе приходится иметь дело с этим. Не позволяй ей заставлять чувствовать себя виноватым.
- Я использовал ее, - он произнес тихо, - чтобы защитить тебя.
Я положила сэндвич обратно и пристально посмотрела на него: - Сказал ли ты ей, что ты в состоянии предложить ей лишь дружбу?
- Ты знаешь, что да. Но я также намеренно дал ей понять, что между нами может что-то большее, все это было для прессы и полиции. Я посылал ей неоднозначные сигналы. Поэтому я чувствую свою вину.
- Так, стоп. Эта сучка пыталась заставить меня поверить, что ты подцепил ее, - я показала два пальца, - дважды. В первый раз это причинило мне такую боль, что я до сих пор отхожу. Тем более она замужем, чёрт побери. Я бы не советовала ей делать какие то движения в сторону моего мужчины, когда у нее есть свой.
- Вернемся к тому, где я подцепил ее. О чем это ты?
Я рассказала ему о том случае помада-на-воротничке в Кроссфайре и моем внезапном визите в ее квартиру, когда она пыталась притвориться, как будто бы она соблазнила Гидеона.
- Ну, тогда это все меняет, – сказал он. – Нам с ней больше нечего друг другу сказать.
- Спасибо.
Он потянулся, чтобы заправить прядь моих волос за уши.
- В конечном счете мы будем в стороне от всего этого.
- И чем же мы будем заняты? – я пробормотала.
- Ох, я уверен, что смогу чем-нибудь тебя занять.
- Секс, верно? – я потрясла головой. - Я взрастила монстра.
- Не забывай, мы работаем вместе.
- О боже. Ты все не перестанешь.
- Я хочу, чтобы ты увидела переделанные вебсайn Кроссроадс и Кросс Индастриз после того, как мы закончим ланч.
Я вытерла губы салфеткой: - Серьезно? Так быстро. Я впечатлена.
- Давай ты сначала глянешь, а потом будешь делать выводы. Гидеон хорошо знал меня. Работа была моим спасением, и он дал мне возможность погрузиться в нее с головой. Он снабдил меня своим лэптопом в гостевой комнате, выключил звук на телефоне, затем вышел в кабинет, чтобы позвонить моей матери.
В первые минуты я слушала его низкое мурчание и пыталась сфокусироваться на вебсайтах, но безуспешно. Было невозможно сосредоточиться и все закончилось тем, что я позвонила Кэрри.
- Где тебя черт носит? – он прорычал в трубку вместо приветствия.
- Я знаю, это было что-то сумасшедшее, - проговорила я быстро, будучи уверенной в том, что мама и папа звонили на квартиру, которую мы с Кэрри делили. - Мне очень жаль.
Шум где-то позади давал понять, что мой друг находится где-то на улице.
- Ты не против того, чтобы рассказать, что же все-таки происходит? Мне все звонят – твои родители, Стэнтон, Клэнси. Они все тебя ищут, а ты еще и на звонки не отвечаешь. Я чертовски перепугался, пытаясь понять, где тебя носит.
Проклятье. Я закрыла глаза: - Отец узнал про Натана.
Он замолчал, и только гудки машин на заднем фоне давали понять, что он все еще на линии. Затем: - Вот дерьмо. Малышка, это плохо.
Заботливые нотки в его голосе заставили меня замереть от кома в горле, я не хотела плакать снова.
Внезапно шум прекратился, было похоже на то, что он зашел в тихое помещение. – Как он?
- Он будто разорван на части, Кэрри, это было ужасно. Я думаю, что он плакал. И он страшно зол на маму. Возможно поэтому она постоянно звонит.
- Что он собирается делать?
- Он собирается вылетать в Нью-Йорк. Я не знаю, когда, но он позвонит позже.
- Он вылетает сейчас? Сегодня?
- Кажется, да. Уж не знаю, как он провернул дела с работой и смог освободить свой график.
- Я подготовлю комнату, когда буду дома, если ты этого еще не сделала.
- Я позабочусь об этом. Где ты?
- Собираюсь пообедать и встретиться с Татьяной. Мне нужно было выйти куда-нибудь.
- Прости за то, что тебе пришлось терпеть кучу звонков.
- Подумаешь, - он отмахнулся. Это было в стиле Кэрри. – Я был слишком взволнован. Я даже не знаю, чем ты занята или кем ты занята, ты ведешь себя не как раньше.
Обвинительные нотки в его голосе заставили меня почувствовать еще больше угрызений совести, но мне нечего было ему сказать, кроме как извиниться еще раз.
Он подождал, и как бы между прочим пробормотал себе под нос: - Я буду дома через пару часов.
- Хорошо. Тогда увидимся.
Я положила трубку и позвонила своему отчиму.
- Ева.
- Привет Ричард, – я сразу перешла к делу, - мой отец звонил маме?
- Минутку, - тишина продолжалась одну или две минуты, затем я услышала, как хлопнула дверь. – Он звонил, да. Это было не слишком приятным звонком для твоей матери. Эти выходные дались ей не слишком легко. Она плохо себя чувствует, и я тревожусь.
- Это было нелегко для всех нас, – произнесла я. – Хотелось, чтобы ты знал: отец собирается прилететь в Нью-Йорк и мне нужно провести немного времени наедине с ним.
- Ты должна поговорить с Виктором для более ясного представления, через что твоей матери пришлось пройти. Она была совершенно одна, с травмированным ребенком.
- Тебе необходимо понять одну вещь: нам нужно дать ему время, чтобы он смог осознать это, - я выстрелила в ответ. Мой тон был немного грубее, чем я планировала, но полностью отражал мои чувства. Я не собиралась принимать сторону какого-либо из родителей. – И мне нужно, чтобы ты передал маме кое-что. Она должна перестать названивать мне и Кэрри в режиме нон-стоп. Поговори с доктором Петерсоном, если нужно, – я сказала, ссылаясь на врача моей матери.