Игры богов

Помрёшь ты в своей кровати, но в памяти людей останешься храбрым и добродетельным человеком. Твоё место займет сын Абуль Касим Унуджур, но ему не будет и 14 лет, поэтому фактическая власть перейдёт к нубийскому рабу Кафуру, которого ты, Мухаммад ибн Тугдж, перед самой смертью назначишь регентом при своих сыновьях. Запомни, это только возможное будущее!

И уставился хитрым взглядом на Мухаммада. Кулаки будущего владыки Египта и Сирии судорожно сжимались и разжимались, рот открывался и закрывался как у рыбы, выброшенной на берег. С отчаянием во взоре он просипел-проскрипел:

— Мне говорили в Багдаде, что ты Вещий, что ты великий воин и великий колдун. То, что ты поведал о прошлом, — всё это правда, а будущее настолько мне кажется дивным и сказочным, что я в это поверить не могу!

— Слушай дальше, пройдет ещё не так уж много лет и династия Бундов захватит Ирак вместе с Багдадом и рухнет великий халифат. Ну что ж, можешь верить, можешь не верить, — но этого не будет, потому что в наши скорбные дела вмешались боги, а они — ух, какие! Да ещё и меня напрягли. Но не горюй, а то подумаешь, что я тебя поманил и бросил. И не надейся, что брошу. Вот немножко распотрошу Византию и заберу тебя к себе, если ты, конечно, захочешь. А теперь позволь мне, юноша, глоточек чего-нибудь освежающего, а то после долгих речей у меня горло пересохло.

И Олег исстрадавшимся ртом приник к тонкогорлому кувшину, осушив его одним глотком.

— Ну что, о будущий наместник, давай немного развлечёмся. Сначала я посмотрю, чему там мои молодцы во время моего отсутствия научились. Потом проведём парад твоей кавалерии. Ты мне поведаешь о похождениях славного Али Зибака, мне даже кто-то говорил, что ты его лично знаешь.

— Да, Великий князь, знал, знаю и поведаю, а что касается нашей, — он подчеркнул слово нашей, — нашей конницы и пехоты…

— Как? — удивился Олег. — Халиф ещё и пехоту нам подбросил?

— Да. Она из гулямов, по-вашему — из молодцев. И этой пехотой командует Али Зибак, тот самый, о котором слагаются легенды во всём халифате!

— А конница чья же будет и кто командир?

— Конница — это мамлюки. Ещё мой отец выкупал их детьми из рабства — детей славян и тюрков. — Он гордо вскинул голову. — Светоч правоверных доверил мне, будущему аль-Ихшиду.

Олег, злой сам на себя, собрал морщины на лбу. Вот уже и полетели его предсказания в клоаку прошлого-будущего, зашевелилась мыслишка: «Ведь не будет Мухаммед аль-Ихшидом, наместником Египта, а если и будет, то уже по моему приказу или желанию».

Он тряхнул своей рыжей гривой и произнес непонятную фразу:

— Рассупонилось море-окиян, и засупонилось чёрной бездной земли-матушки.

Олег встал, неспешной походкой пошёл к море-окияну, чтобы очиститься от ночной скверны. Море приняло его измученное тело, владыка Кипра плыл всё дальше и дальше, мышцы постепенно расслаблялись, казалось, что даже измученный мозг после ужасов Пещеры стал потихоньку оживать. Тонкая полоска земли скрылась за горизонтом, Олег перевернулся на спину и впал в полудрёму. Волны массажировали его тело, кожа впитывала целительные соли, море пело колыбельную песню. Внезапно сквозь сладостную дремоту он услышал удар грома, небо раскололось от молний, волны стали расти за считанные секунды. Олег рванулся вверх, подпрыгнул метра на два, чтобы оглядеться, но земли не было видно.

«Куда плыть, в какую сторону? Непонятно. Пора включать дальневидение», — Олег закрыл глаза и сосредоточился. Внезапно он услышал весёлое пофыркивание, кто-то ласково ткнулся в его спину.

— Дельфины!

Они оживлённой стайкой окружили пловца, стали подталкивать, указывая направление, а один, самый игривый, поднырнул под Олега, как бы говоря, садись на меня, я тебя довезу.

— На конях ездил, на птицах летал, даже на верблюдах и ишаках, а вот на дельфине — впервые.

Залез на спину ухмыляющегося красавца, обнял руками и ногами, и они помчались сквозь пенные волны, через шторм и небесное громыхание. Доплыли, дельфин ласково ткнул его носом, вся стая что-то весело пропищала, дружно взвились вверх на прощание, и морские рыболовы заспешили по своим, понятным только им делам.

Вся команда ждала. Асмунд недовольно нахмурил свои седые брови:

— Мы тебя ждём, а ты постоянно развлекаешься. То по воздуху летаешь на разных птицах, а тут вообще — на дельфинах. Ну, да ладно. Олег, покажи нам Империю, ты же у нас волхв, ты же видишь будущее, у тебя же боги — друзья.

А Олегу всё просто, он же — волхв-разгильдяй. Взял да и потёр своей жёсткой ладонью перстень Отца богов.

Небо покрылось чернотой, молнии разрывали столетние деревья, всё исчезло, все степи, горы, моря, океаны. Всё замерцало, и будущее появилось во всём своём прекрасном величии…

В воздухе что-то блеснуло. Игорь едва удержался, чтобы не упасть мордой в песок, солнечные зайчики заплясали перед глазами, огоньки слились в один, на миг всё закрыла рвущая душу темнота. Но вот она исчезла…

— Один! — проревел Асмунд.

Пальмы склонились перед Олегом в поклоне, золотистый песок вздыбился и сотворил вокруг всей честной компании двухметровый вал, на море заплясали смеющиеся тайфуны, а потом всё пропало.

И из ниоткуда возникло Око.

Затаив дыхание, Мухаммед молча смотрел на серебристо-туманное нечто. Око казалось живым, пульсирующим. Откуда-то из глубины поблескивали молнии и неспешно гасли, оставляя еле заметные искры. Это было Око, Око бога, бога древнего и могучего, оно мерцало. Мухаммеду показалось, что Око ему подмигнуло.

— И чего теперь? — шепнул Игорь, боясь сдвинуться с места.

— Молчать! — быстро шепнул Олег. — Вот так… А теперь попроси показать всё, что ты хочешь.

Игорь обругал себя за недогадливость. Ведь Асмунд просил показать будущую Империю! Он уже хотел ляпнуть что-то вроде «Ну, ты, покажи Империю! Какая она будет?», но вовремя прикусил язык. Ведь с Оком, следовало быть вежливым. Даже очень вежливым.

— Прекрасное и великое Око Сварога! — произнес он не без достоинства. — Извините, что потревожили. Нам бы посмотреть на что-то вроде Империи… Ну, которая… — вышло не очень связно, но на большее Игорь едва ли был способен.

Оставалось ждать, что будет. Вначале всё оставалось по-прежнему, и Асмунд решил, что треба не лясы точить, а говорить ласково-командным языком. Но вдруг в глаза ударил ярко-синий звёздный свет. Все дружно моргнули, а когда открыли глаза, то увидели самих себя, растерянных, с испуганными глазами, но вокруг был не сумрак безвременья, а жёлтые прибрежные пески. Олег гнусно ухмыльнулся. И вдруг изображение стало быстро меняться. Песок, море и пальмы слились в одно серо-бурое пятно, блеснула в звёздных лучах тёмно-синяя речная гладь, и Игорь понял, что смотрит на Киев сверху, словно Олег, паривший по поднебесью на птице Рух или на драконе. У Игоря захватило дух. И тут зелёные дубравы Киева исчезли, а под ним теперь были пороги Днепра. Игорь понял, что мчится со смертельной скоростью куда-то на восход. Стало страшно, как ещё никогда не бывало в жизни, и Игорь поспешил скосить глаза вниз. Глаза почему-то не слушались, правый глаз полез куда-то наверх, а левый уставился на нос. Хвала богине Ладе, он по-прежнему стоял на песке, двигалось лишь изображение в божественном Оке — Зеркале Сварога. Новое видение: ладьи киевские плывут по Русскому морю, возвращаются с победой. Игорь немного успокоился, хлопнул глазами и вновь взглянул вниз. Днепр стал уже, с двух сторон подступили высокие обрывистые берега, а вода внезапно вскипела пенистыми бурунами. Пороги! Ого! Это же, считай, от Киева три дня пути! Но тут пороги сгинули, Днепр вновь стал широким и спокойным, а с берегов подступили могучие жёлто-зелёные дубравы. В дубравах неспешно идёт могучая рать, Око покрылось рябью, мигнуло. Игорю показалось, что он вот-вот врежется в Днепр, его взор скользнул вверх. Око затуманилось, покрылось мелкими волнами. И вот — он, Киев-город: белые стены, Детинец… И праздник, праздник победы! Женщины весело галдят, детишки визжат от восторга, а через Золотые ворота могучей рекой вливается конница. Впереди (Игорь сразу понял) он, Император, в белой рубахе и почему-то в малиновых штанах. Мухаммад прищелкнул языком от восторга. Да, такого не видел никто, даже пророк. Куда орлу-тихоходу, на котором летали праведники, до этого всемогущего Ока! А Киев-град исчезал вдали, скрываясь за тёмными вечнозелёными дубравами. Море или Дон? Острова… Игорь начал лихорадочно соображать, где это он: «Кажется, мы летим на восток».