Деревянное море

Я стал спускаться в подвал, почти уверив себя в том, что там отыщется жуткий ответ на все вопросы: чета Скьяво висит на привязанных к перекрытиям веревках или кто-то один стоит над трупом другого с ликующим выражением на лице и пистолетом в руке. Но мои опасения не оправдались. В подвале не нашлось ничего, кроме аккуратной стопки старых журналов, кое-какой мебели и всякого старья. И даже оно было аккуратно уложено в углу. Здесь тоже стоял приятный запах. Что бы, черт побери, все это могло означать?

Задний двор у них был огромный, как автобусная остановка, но трава там оказалась подстрижена. Прежде она никогда не бывала у них меньше пяти дюймов. Я как-то даже предложил Дональду воспользоваться моей газонокосилкой – он ворчливо отказался.

Я вернулся в дом и опустился в кресло, чтобы все обдумать, и неожиданно провалился, едва зад себе не зашиб об пол, – пружин, которые должны были меня поддержать, не оказалось. Я встал и разгладил поверхность кресла, придавая ему прежний вид. И тут увидел перо.

У противоположной стены комнаты находился камин с заложенным дымоходом. Воюя с дурацким креслом, я приметил на полу перед камином что-то необыкновенно яркое. На нетвердых после борьбы с креслом ногах я подошел к камину, наклонился и поднял с пола это перо. Дюймов десяти длиной, оно поражало пестротой расцветки – пурпурный цвет сменялся зеленым, затем следовали черный, оранжевый, множество других. Трудно было себе представить более неподходящую вещь в доме этих бездельников, но она оказалась здесь. Я не сводил с нее глаз, набирая номер полицейского участка и рассказывая обо всем Биллу Пегту.

– Это что-то новенькое! Может, их телепортировали на космический корабль?

– Их-то капитан Пикар ни за что не потерпел бы на борту «Энтерпрайза»[10]. Ты не получал сообщений о происшествиях, Билл? Автокатастрофы или что-нибудь в этом роде?

– Не-а. Вот было бы здорово, если б они и впрямь загнулись. Не надо было бы к ним таскаться. Нет, никаких сообщений.

– Позвони Майклу Закридесу в больницу и справься у него. А мне нужно кое за чем домой и потом вниз по реке. Если будет что новое, звони мне на мобильник.

– Лады. Что будешь делать с дохлым псом, шеф? Может, оставить его у Скьяво? Будет им сюрприз к возвращению. Сунь его им в духовку. Джери, когда его увидит, хоть замолчит минут на пять.

Я покрутил в пальцах переливающееся перо.

– Позже поговорим. Кстати, Билл, вот еще что…

– Да?

– Ты в птицах разбираешься?

– В птицах? Ну, и вопросик. А почему ты спрашиваешь? При чем здесь они?

– Что за птица может быть покрыта яркими разноцветными перьями дюймов десяти в длину?

– Павлин?

– Я тоже было про него подумал – но вряд ли. Павлиньи перья совсем не такие. У них окраска гораздо более симметричная. И крупное пятно посередине. Это совсем другое.

– Что совсем другое? Ты вообще-то о чем?

Я понял, что, глядя на перо, стал думать вслух.

– Бог с ним. Я попозже с тобой свяжусь.

– Фрэнни!

– Да.

– Так пса-то засунь им в духовку!

Я повесил трубку.

Как на таком тонком пере могло уместиться столько цветов и оттенков? Я не мог оторвать взгляда от этой чертовой штуки, но надо было двигаться. Возле дома по-прежнему околачивались те двое подростков – не иначе как ждали продолжения спектакля. Я спросил, не видели ли они, чтобы кто-то выходил из дома до моего приезда. Нет, ответили они. Когда я им сказал, что дом пуст, они отказались в это поверить.

– Да не могли они никуда деться, мистер Маккейб! Вы б слышали, как они вопили!

Я вытащил пачку сигарет и угостил их.

– Что они кричали?

Парнишка прикурил от моей зажигалки и выпустил струйку дыма.

– Да ничего особенного. Она его обзывала жопой и слизняком. А уж орала! Ну и орала! За милю было слышно.

– А он? Дональд что-нибудь отвечал?

Другой мальчишка понизил голос октавы этак на четыре и, напустив на себя вид души компании, сказал:

– Сука! Дрын тебе в фику! Что хочу, то и буду делать, а ты пошла в жопу!

– В фигу?

– Фику. Это по-итальянски. А по-нашему – щелка, или киска.

– Что б я без вас делал, парни? Слушайте, если кто из них вернется, позвоните мне по этому номеру, – я протянул мою визитку.

– Что это у вас? – он указал на перо.

– Красивое, правда? Я его подобрал у них на полу.

Мы молча любовались пером в моей руке.

– Может, они что-то такое делали с перьями, ну, в общем, извращениями какими-нибудь занимались,– мальчишка улыбнулся.

– Знаешь, когда я был в твоем возрасте, самым ужасным извращением, о каком я услыхал, было наряжаться в кожу и нахлестывать друг друга кнутом. Меня чуть родимчик не хватил. Но вы, ребята, нынче знаете больше самого Алекса Комфорта[11].

– А кто это такой?

Забравшись в машину, я осторожно просунул перо под солнечный козырек над водительским сиденьем. Почему парадная дверь их дома была незаперта? И задняя? Никто больше не оставляет двери своих домов открытыми даже у нас в Крейнс-Вью. Дональд Скьяво работал механиком в «Бирмфион Моторз». Я туда позвонил, и секретарь мне сказала, что он ушел обедать четыре часа назад и с тех пор не появлялся. Босс в ярости, там у Дональда джип на подъемнике и клиент ждет.

Я решил больше об этом не думать. Где-то же эти Скьяво сейчас обретались. Найдутся, никуда не денутся. Направляясь к дому, я старался припомнить, куда сунул лопату в гараже.

Час спустя я наткнулся на очередной древесный корень. Я взбесился и, отшвырнув лопату, сунул грязную руку в рот и пребольно себя укусил. Я лет сто не был так зол. Ну, год туда-сюда. Мой план был предельно прост: отправиться вниз по реке, найти подходящее местечко, вырыть могилу для Олд-вертью, положить его туда, засыпать землей – спи с миром – и вернуться в участок. Но у меня совсем из головы вылетело, что вдоль берега реки прокладывают трубопровод и при таком обилии рабочих и техники для мертвой собаки и меня там совсем нет места.Так что пришлось мне ехать в густой и темный лес, далеко за домом Тиндалла, где я и нашел подходящее место. Солнечные лучи пробивались сквозь листву. Никакого шума, только шелест листьев под легким ветерком и щебет птиц. В воздухе пахло летом и землей.

У меня было так хорошо на душе, что, вонзая лопату в мягкую землю, я стал напевать: «Хай-хо, хай-хо, работать нам легко»[12].Через пять минут лопата уперлась в первый из корней, оказавшийся огромным и крепким, как подземное чудовище из «Дрожи земли»[13]. Это меня с толку не сбило («Хай-хо, хай-хо»), я пожал плечами и стал копать в другом месте. Но оказалось, что эти корни, черт бы их драл, были здесь повсюду. Тело Олд-вертью коченело в моем багажнике, а у меня душа коченела от злости, какой я за собой и не помню.

Когда я прекратил жевать свою руку и выкурил подряд три сигареты, я медленно сказал, пытаясь успокоить себя: «Попробую еще в одном месте. Если опять ничего не получится…» Но вот что интересно: как я ни был зол и взбешен, оттого что земля не давала мне себя дырявить, я и мысли не допускал, чтобы утопить или кремировать собаку. Олд-вертью надлежало похоронить как полагается. Его надо было заботливо и бережно предать земле. Не знаю, почему я был в этом убежден. Ведь я ничем не был ему обязан. Нас не связывали ни годы тесной дружбы, ни его преданность в моменты моего одиночества и печали, ни летние дни, когда он ловил брошенную мною палку на заднем дворе. Лучший друг человека? Я его даже не знал. Он был просто старой развалиной, которой случилось умереть в моем кабинете. Все это отчасти можно было объяснить тем, на что указывала Магда: я люблю проигравших. И в большинстве случаев я принимаю их сторону. Неудачники, обманщики, пустоголовые пьянчужки, преступники – подавайте всех сюда, я заплачу за их выпивку. Олд-вертью был своего рода воплощением их всех, вместе взятых. Окажись он человеком, я уверен, голос у него был бы скрипучим, как кофейная мельница, а мозг – побуревшим от всяких обманов. Но за его появлением в моей жизни было и что-то еще. С чего я это взял? Если я скажу, что мне это известно, то буду лжецом. Я был до конца уверен только в одном: я должен его похоронить – и был исполнен решимости это сделать. Так что я засунул свою злость куда подальше и снова взялся за лопату. И на этот раз мне повезло.

10

Их-то капитан Пикар ни за что не потерпел бы на борту «Энтерпрайза». – Жан-Люк Пикар – командир космического корабля «Энтерпрайз» в телесериале «Звездный путь: Следующее поколение» (1987-1994), продолжившем знаменитый сериал «Звездный путь» (1966-1969), в котором кораблем командовал капитан Кирк; прежде чем сериал был возобновлен, в 1980-х гг. вышли несколько полнометражных кинофильмов.

11

Алекс Комфорт (1920-2000) – английский врач и биолог, сексолог и геронтолог, поэт и прозаик, пацифист и анархист, активист антиядерного движения; знаменит главным образом книгой «Радость секса» (1972), разошедшейся тиражом 12 миллионов экземпляров.

12

…я стал напевать: «Хай-хо, хай-хо, работать нам легко». – Песенка гномов из диснеевского мультфильма «Белоснежка и семь гномов» (1937).

13

…лопата уперлась в первый из корней, оказавшийся огромным и крепким, как подземное чудовище из «Дрожи земли». – Фильм 1990 г. режиссера Рона Андервуда о гигантских подземных червях, терроризирующих маленький городок в пустыне.