Страница 17 из 160
– Мистер Хэммонд согласился позавтракать с нами, – сказала миссис Экройд. – Вы знакомы с майором Блентом, мистер Хэммонд? И с милым доктором Шеппардом? Он тоже близкий друг бедного Роджера. И… – Она замолчала, с недоумением глядя на Пуаро.
– Это мсье Пуаро, мама. Я говорила тебе о нем утром.
– Ах да, – неуверенно сказала миссис Экройд. – Ну конечно, дорогая! Он обещал найти Ральфа?
– Он обещал найти убийцу дяди, – сказала Флора.
– О боже мой! – вскричала ее мать. – Ради бога! Мои бедные нервы! Такой ужас. Я просто уверена, что это несчастная случайность. Роджер так любил возиться со всякими редкостями. Его рука дрогнула, или еще что–нибудь.
Эта теория была встречена вежливым молчанием. Пуаро подошел к поверенному, и они, негромко переговариваясь, отошли к окну. Я направился было к ним, но остановился в нерешительности.
– Я мешаю? – спросил я.
– Отнюдь нет! – воскликнул Пуаро. – Вы и я, доктор, работаем вместе! Не знаю, что бы я делал без вас. А сейчас я хотел бы кое–что узнать у любезного мистера Хэммонда.
– Вы выступаете в интересах капитана Ральфа Пейтена, насколько я понял? – осторожно спросил поверенный.
– Нет, в интересах правосудия, – сказал Пуаро. – Мисс Экройд просила меня расследовать смерть ее дяди.
Мистер Хэммонд, казалось, несколько растерялся.
– Я не могу поверить в причастность капитана Пейтена к этому преступлению, – сказал он, – невзирая ни на какие косвенные улики. Одного факта, что он сильно нуждался в деньгах…
– А он нуждался в деньгах? – прервал его Пуаро.
Поверенный пожал плечами.
– Это было хроническое состояние дел Ральфа Пейтена, – сказал он сухо. – Деньги текли у него как вода. Он постоянно обращался к своему отчиму.
– Как давно? В последний год, например?
– Не знаю. Мистер Экройд со мной об этом не говорил.
– О, понимаю, мистер Хэммонд, если не ошибаюсь, вам известны условия завещания мистера Экройда?
– Разумеется. Я приехал сегодня главным образом из–за этого.
– Поскольку я действую по поручению мисс Экройд, я надеюсь, мистер Хэммонд, вы не откажетесь ознакомить меня с ними?
– Они очень просты. Если отбросить специфическую терминологию и выплату некоторых небольших сумм…
– Например? – прервал Пуаро.
– Тысячу фунтов экономке, мисс Рассел, – с оттенком удивления в голосе ответил поверенный, – пятьдесят фунтов кухарке, Эмме Купер, пятьсот фунтов секретарю, мистеру Джеффри Реймонду. Затем больницам…
– Благотворительность меня пока не интересует.
– Да, конечно. Доход с десяти тысяч акций в пожизненное пользование миссис Экройд. Мисс Флоре Экройд двадцать тысяч без условий. Остальное – включая недвижимость и акции фирмы – приемному сыну, Ральфу Пейтену.
– Мистер Экройд обладал большим состоянием?
– Весьма. Капитан Пейтен будет очень богатым человеком.
Наступило молчание. Пуаро и Хэммонд обменялись взглядами.
– Мистер Хэммонд! – донесся от камина жалобный голос миссис Экройд.
Поверенный направился к ней. Пуаро отвел меня в нишу окна.
– Чудесные ирисы, – сказал он громко. – Они восхитительны, не правда ли? – И, сжав мне руку, тихо добавил: – Вы действительно хотите помочь мне в этом расследовании?
– Конечно, – сказал я горячо. – Очень хочу. Вы представить себе не можете, как скучна моя жизнь. Вечная рутина.
– Хорошо. Значит, будем действовать сообща. Скоро к нам подойдет майор Блент; ему явно не по себе с любезной мамочкой. Я хочу кое–что узнать у него, не подавая вида. Понимаете? Вопросы придется задавать вам.
– Какие? – спросил я испуганно.
– Заговорите о миссис Феррар – это прозвучит вполне естественно. Спросите майора, был ли он здесь, когда умер ее муж. Вы понимаете? И незаметно понаблюдайте за его лицом. C’est compris?[21]
Больше он ничего не успел сказать, так как его пророчество оправдалось – майор подошел к нам. Я пригласил его прогуляться по террасе. Пуаро остался в холле.
– Как за один день все изменилось! – заметил я. – Помню, я был здесь в прошлую среду – на этой же террасе. Роджер был в отличном настроении. А теперь – прошло три дня – Экройд мертв, бедняжка миссис Феррар – мертва… Вы были с ней знакомы? Ну конечно!..
Блент кивнул.
– Видели вы ее в этот приезд?
– Ходил к ней с Экройдом. В прошлый вторник, кажется. Очаровательная женщина, но что–то странное было в ней. Скрытная. Никогда нельзя было понять, что она думает.
Я встретил взгляд его серых глаз. Ничего. Я продолжал:
– Полагаю, вы встречались с ней и раньше?
– Прошлый раз, когда я был здесь, она и ее муж только что поселились тут. – Он помолчал и добавил: – Странно, как она изменилась за этот промежуток времени.
– В каком смысле изменилась? – спросил я.
– Постарела лет на десять.
– Вы были здесь, когда умер ее муж? – спросил я как можно небрежнее.
– Нет. Но, если верить слухам, лучшее, что он мог сделать, – умереть. Может, это звучит грубо, но зато – правда.
– Эшли Феррар не был идеальным мужем, – согласился я осторожно.
– Негодяй, как я понимаю, – сказал Блент.
– Нет, просто человек, которому богатство было не по плечу.
– Деньги? Все беды происходят из–за денег или их отсутствия.
– А у вас?
– Я счастливец. Мне достаточно того, что у меня есть.
– Действительно счастливец.
– Хотя сейчас мне туговато. Год назад получил наследство и, как дурак, вложил деньги в мыльный пузырь.
Я выразил сочувствие и рассказал о такой же своей беде. Тут прозвучал гонг, и мы пошли завтракать. Пуаро отвел меня в сторону.
– Eh bien?[22]
– Он ни в чем не замешан, я уверен, – сказал я.
– Ничего… неожиданного?
– Год назад он получил наследство, – сказал я, – но что из этого? Готов поклясться, что это честный, очень прямой человек.
– Несомненно, несомненно. Не волнуйтесь так. – Пуаро снисходительно успокаивал меня, словно ребенка.
Мы прошли в столовую. Казалось невероятным, что прошли всего сутки с тех пор, как я в последний раз сидел за этим столом.
Когда мы кончили, миссис Экройд отвела меня в дальний угол комнаты и посадила на диван рядом с собой.
– Мне немного обидно, – проговорила она расстроено и достала носовой платочек, явно не предназначенный для того, чтобы им утирали слезы. – Обидно потому, что Роджер, оказывается, так мало мне доверял. Эти двадцать тысяч следовало оставить мне… а не Флоре. Можно, кажется, доверить матери интересы ее ребенка.
– Вы забываете, миссис Экройд, что Флора – кровная родственница Экройда, его племянница. Будь вы его сестрой, а не невесткой, тогда другое дело.
– Я – вдова бедного Сесила, и с моими чувствами должны были считаться, – сказала она, осторожно проводя по ресницам платочком. – Но Роджер в денежных делах всегда был странен, если не сказать – прижимист. Это было крайне тяжело и для меня, и для Флоры. Он даже не обеспечивал бедную девочку карманными деньгами. Он оплачивал ее счета, но, вы знаете, с такой неохотой! Всегда спрашивал, зачем ей эти тряпки. Как типично для мужчины, не правда ли? Но… Забыла, что я собиралась сказать. Ах да! У нас не было ни гроша, знаете ли, Флору, надо признаться, это страшно раздражало. Да, что уж тут скрывать. Хотя, конечно, она очень любила дядю. Роджер был весьма странен в денежных делах. Он даже отказался купить новые полотенца, хотя я ему говорила, что старые все в дырах. Какая девушка стерпит такое. И вдруг, – миссис Экройд сделала характерный для нее скачок в разговоре, – оставить такие деньги, тысячу фунтов – вообразить только! – этой женщине.
– Какой женщине?
– Этой Рассел. Я всегда говорила, что она какая–то странная, но Роджер ничего и слышать не хотел, утверждал, что у нее сильный характер, что он ее уважает. Он всегда твердил о ее независимости, о ее моральных качествах. Я лично считаю ее подозрительной личностью. Она пыталась женить Роджера на себе, но я быстро положила этому конец. Ну, конечно, она меня возненавидела с тех пор, ведь я ее сразу раскусила.
21
Все ясно? (фр.)
22
И так? (фр.)