Страница 16 из 19
Огненные буквы погасли, и на их мечте появилось изображение Шивы. Правда, оно стояло немножко криво и сильно походило на картину волшебного фонаря, но вид его был достаточно великолепен. Шива был пестро размалеван, изо рта его извергалось неподвижное пламя, а из носа валил такой густой дым, точно Шива курил сразу две сигары.
Рамашандра не мог не улыбнуться, но толпа пришедших в экстаз людей безумствовала. Фанатики рвали на себе одежды и бросались на землю, царапая ее руками и грызя зубами. Стон, вопли, плач, крики неслись над толпой. Огни факелов взлетали вверх и корчились, катаясь по земле. Картина была неописуема.
— Довольно, — сказал Натеза-Састри и покосился на купол. Изображение Шивы, висевшее среди звезд, сдвинулось и пропало, точно его закрыли ладонью. Снова над храмом было чистое звездное небо и больше ничего.
— Братья! — торжественно сказал верховный жрец, — встаньте. Больше мне нечего прибавить вам. Ступайте и расскажите о виденном народу. В скором времени великий Шива пожелает показать свое могущество не только вам, избранным, но и всем индусам. Вы своевременно будете извещены об этом. Идите, и да будет с вами мир.
Натеза-Састри радостно сверкнул глазами и скрылся в сопровождении свиты в храме. Тяжелые двери главного входа захлопнулись за ним.
Потрясенная толпа начала медленно расходиться.
Так же незаметно, как и пришел, Рамашандра вышел из толпы и скользнул в дверь Шандромуки.
Он сделал это как раз вовремя. Едва за ним захлопнулась дверь, как из бокового входа вышел Натеза-Састри в сопровождении Джемса Раунда.
— Спасибо, мистер Раунд, ваши световые номера были поставлены блестяще, что же касается грома, то, честное слово, он был настолько натурален, что я едва не послал своего служителя домой за зонтиком.
— О, наша фирма пользуется вполне заслуженной репутацией.
— Ну-с, милейший мистер Раунд, а теперь пойдем сочинять телеграмму нашему добрейшему патрону полковнику Хейсу. Я думаю, он останется доволен нашей работой.
— Кстати, можно намекнуть в телеграмме и о повышении нашего жалования.
— Это верно. Ну-с, имея такое оружие в руках против коммунистов, мы можем теперь быть совершенно спокойны: революции в Индии не будет.
— Разумеется, что может поделать Рамашандра со своей программой коммунистической партии против нашего разноцветного Шивы? Ровно ничего!
— Посмотрим, посмотрим, — пробормотал Рамашандра, который слышал из-за двери от слова до слова весь разговор этих двух симпатичных браминов.
Глава тринадцатая
ГИП… ГИП… УРА!
Итак, генеральная репетиция чудес превзошла самые пылкие ожидания уважаемых членов почтенного общества по распространению рюмок для еды яиц всмятку.
Полковник Хейс, впавший было в уныние ввиду неудач с Рамашандрой, снова воспрянул духом.
Телеграмма, полученная им от Натеза-Састри, в которой верховный жрец хвастливо и живописно обрисовал подробную, исчерпывающую картину знаменательной ночи во дворе храма Шивы, лежала на самом видном месте письменного стола бравого полковника.
В коротко остриженной серебряной голове сэра Хейса бушевали самые разнообразные проекты. Каждые два часа полковник телеграфировал в министерство колоний о подготовке к «дню больших чудес».
План был задуман широко и грандиозно.
Десятого июня вечером к храму Шивы-Разрушителя в Бенаресе должно было собраться несметное количество народа. Предполагалась необыкновенно пышная процессия жрецов и браминов. В представлении предполагалось участие более пяти тысяч самых разнообразных священных животных. С большими политическими речами должны были выступить военный губернатор Бенареса, верховный жрец Натеза-Састри, специально приглашенный для этой цели лучший агитатор второго Интернационала и несколько драматических актеров Лондонского королевского театра.
Все речи должны были быть направлены против коммунистов. После речей толпе будут показаны необыкновенные чудеса: гром и молния с ясного неба, огненные надписи и наконец небесное изображение самого Шивы.
Конечно, эффект этого торжества будет громаден.
Коммунистическая партия Индии потерпит ужасный крах.
Всякое революционное движение будет навсегда вырвано с корнем. Озверевшая толпа выдаст в руки правительства ненавистного Рамашандру.
— И все это придумал я, сэр Томас Хейс, главный уполномоченный британского правительства по борьбе с революционными партиями Индии, председатель «акционерного общества по распространению рюмок для еды яиц всмятку» и кавалер ордена подвязки, — гордо шептал полковник и бил в ладоши, приговаривая: — Гип-ура, гип-ура, гип-ура, ура, ура!
Тем временем Джемс Раунд почти целые дни никем незамеченный проводил в куполе храма, возясь возле своих замечательных машин.
На маленьких пластинках стекла он собственноручно надписывал лозунги, полученные им специально ко дню больших чудес от полковника Хейса. Эти стеклышки были тщательно перенумерованы и хранились в небольшом дубовом ящичке, привинченном к штативу проекционного фонаря.
Машина для производства грома и молнии была тщательно смазана и готова в любой момент произвести ровно такое количество треску и блеску, сколько это понадобится Джемсу Раунду.
Джемс Раунд любовно поглаживал стальные и стеклянные части своих машин и смахивал замшевой тряпочкой малейшие пылинки с их поблескивающей поверхности.
Между тем Рамашандра тоже не терял даром времени.
Правду сказать, он был весьма встревожен всей этой историей с чудесами. Конечно, сам он ни на одну минуту не сомневался в том, что это фокусы британского правительства, но на толпу это должно было произвести потрясающее впечатление.
На заседании бенаресского подпольного комитета партии Рамашандра сказал:
— Дела наши плохи, товарищи. Нужно что-нибудь предпринять. Британское правительство придумало адский план, для того чтобы раз и навсегда подорвать доверие масс к коммунистической партии. По имеющимся у меня сведениям, день «больших чудес» назначен на десятое июля, то есть на послезавтра. Если до этого времени нам не удастся обнаружить местонахождение электрических машин, при помощи которых правительство собирается втирать очки народу, мы неминуемо потерпим серьезнейшее поражение.
Рамашандра помолчал.
— Черт возьми, мы не можем этого допустить. Наши дела до сих пор обстояли блестяще. Все заводы и фабрики, руководимые партийными ячейками, готовы выступить с оружием в руках по первому нашему слову. Остановка за земледельцами, которые под влиянием «чудес» начнут колебаться.
— Да, положение тяжелое.
— Надо что-нибудь предпринять.
— Если бы нам только обнаружить, где эти проклятые английские машины.
Рамашандра тряхнул головой.
— Ничего, ребята, не следует унывать. У меня есть кое-какие соображения насчет машин. Авось мне удастся их вовремя обнаружить. Мне посчастливилось недавно подслушать разговор негодяя Натеза-Састри с неким прохвостом Джемсом Раундом, выдающим себя за жреца. Этот разговор натолкнул меня на некоторые мыслишки, да, да… одним словом, до свиданья, ребята. Завтра мы встретимся здесь, и я надеюсь, что удастся к этому времени кое-что разузнать.
С этими словами Рамашандра вышел через потайной ход дома, где проходили подпольные заседания комитетов бенаресской коммунистической партии.
Рамашандра застал Шандромуки за работой.
Она тщательно чистила большое жемчужное ожерелье маленькой мягкой щеточкой.
Она сказала:
— Сегодня я получила от верховного жреца Натеза-Састри приказание приготовиться к «дню больших чудес». Я должна буду танцевать перед небесным огненным изображением Шивы на глазах у многотысячной толпы. Вот я сижу и чищу свой жемчуг.
— Гмм… послушай, Шандромуки… мне хотелось бы узнать одну вещь…
— А что такое?
— Ты не можешь мне сказать, что это за дверь, которая находится возле бокового входа в храм?
— Эта дверь — на лестницу, ведущую в главный купол.