Тайна поющей змеи

— Ты давно тут стоишь и подслушиваешь? — спросил Юпитер.

— Давно. — Не дожидаясь приглашения, она уселась на старый стул, стоящий у печатного станка.

— Ну и много тебе удалось подслушать? — спокойно спросил Юпитер.

Девочка сняла визитную карточку со стопки, лежащей сбоку на станке, и прочла.

— Моих карманных денег не хватит, чтобы нанять профессионального детектива, — сказала она. — Сколько вы берете?

— Ты нуждаешься в услугах Трех Сыщиков? — спросил Юпитер.

— Да, и немедленно.

— Нет, погоди. Сначала мы должны решить, заинтересует нас твое дело или нет, а то получается кот в мешке, — возразил Юпитер Джонс.

— Не волнуйся. Еще как заинтересует, — отрезала Элли. — Уже заинтересовало: я ведь слышала, как вы тут разговаривали. Да вы умираете от любопытства, так вам хочется узнать, что произошло у нас в доме, когда Мария убежала. И потом, у вас все равно нет выбора.

— Это почему? — удивился Пит.

— Вы, ребятки, не слишком-то бдительны. Там у вас на задах на заборе есть картина — пожар в Сан-Франциско в 1905 году.

— Не в 1905-м, а в 1906-м, — поправил ее Юпитер.

— Какая разница. Важно другое: на картине нарисована собака. Я хорошо рассмотрела забор. В глазу у собаки — отверстие. Вы просовываете палец в отверстие и открываете в заборе калитку. У вас есть тайный вход на территорию склада. Интересно, твоей тете это известно?

— Шантаж! — завопил Пит.

— Ничего подобного, — заявила девочка, — я же не собираюсь вымогать у вас деньги. Наоборот, я сама буду вам платить. Мне нужна помощь, а я слышала, что вы — лучшие сыщики в городе, хотя других вроде бы и нет

— Покорно благодарим, — расшаркался Пит.

— Не стоит благодарности. Ну так как, соглашаетесь вы мне помочь или я иду к твоей тете?

Юпитер сел на пустой ящик.

— Чего именно ты хочешь?

— Хочу выжить из дому этого гада Хьюго Ариэля, — выпалила Элли.

— Ариэля? Того хмыря, что приехал к вам, когда ты упала с лошади? Он такой бледный, весь в черном?

— Вот именно. А бледный он потому, что никогда не выходит на улицу днем. У него отец, наверно, был кротом.

— Он приехал к вам в то утро, когда ты разбила коленку. А вечером к нам прибежала Мария. — Юпитер закусил губу. — Она в самом деле слышала что-то странное, я уверен. Ей не почудилось.

— Конечно, не почудилось. — Элли вдруг словно бы заколебалась. Она теребила визитную карточку, нервно складывала ее, распрямляла, разглаживала. — Во всем этом замешан Ариэль, — медленно произнесла она. — Эти звуки он производит, только вот как — не представляю. До него я никогда в жизни ничего подобного не слышала.

— И он по-прежнему гостит в вашем доме? спросил Пит.

— В том-то и дело, а моя тетя Пат чуть не молится на него. Но оно и понятно: у тети Пат крыша давно поехала. Еще до того, как заявился Ариэль, она каждый вечер перед сном очерчивала вокруг своей кровати круг ножом. Чтобы злые силы, значит, не могли к ней приблизиться. Теперь она свечи жжет — всюду свечи, свечи, свечи. Но это свечи особые. Их присылают из какого-то магазина в Голливуде, и они все разного цвета. Лиловые вроде как должны защищать, голубые еще что-то делают, оранжевые приносят благо, красные придают силу. Каждый вечер тетя Пат и Ариэль уединяются в библиотеке, зажигают свечи и запирают дверь.

— И что потом? — торопил ее Юпитер.

— Потом я иногда слышу эти звуки. — Элли передернуло. — Их слышно даже наверху, но особенно хорошо — в гостиной. Они исходят из библиотеки.

— Мария говорила, что это вроде как пение, — сказал Юпитер.

Элли опустила глаза и посмотрела на свои руки.

— Может быть, они и в самом деле похожи на пение, только я… только я в жизни не слышала, чтобы так пели. Кровь стынет в жилах.

Юпитер сосредоточенно нахмурился.

— Мария говорила, что там что-то поет. Не кто-то, а что-то, именно так она сказала. Во всяком случае, не человек.

Элли выпрямилась и посмотрела Юпитеру прямо в глаза.

— Послушай, какая разница, что она говорила. Эти звуки издает Ариэль, как — не знаю, но выносить их невозможно. Этот кошмар нужно прекратить!

— Действительно так страшно?

— Неописуемо. Из-за этого ужаса мы остались без прислуги. После Марии агентство присылало двух служанок, и обе ушли. Дом по колено в грязи, я умираю от голода, потому что кухарка из меня никудышная, а тетя Пат и вовсе не знает, как к кухонной плите подступиться. Но это еще не все: мне разрешается говорить только шепотом и ходить только на цыпочках, потому что Ариэль целый день спит и всю ночь бродит по дому. Все, у меня терпение лопнуло, он должен выкатиться вон.

— Мы в общем-то не специалисты по выживанию из дому незваных гостей, — отозвался Юпитер. — Может, тебе стоит поговорить с мисс Осборн и…

— Я без конца разговариваю с тетей Пат, у меня язык чуть не отсох. Но она в ответ лишь улыбается, будто я — несмышленый младенец, и переводит на свою любимую тему — старый киношный хлам.

— Киношный хлам? — повторил Пит.

— Ну да, она коллекционирует бутафорию и костюмы из популярных фильмов — объяснила Элли. — Чего там только нет, в этой ее коллекции, начиная от накладных ресниц, которые наклеивала Делла Ля Фонте в «Весенней лихорадке», до меча Джона Мейбенкса из «Мести Марко». Если какая-нибудь кинозвезда умирает или вдруг решает переехать и избавиться от лишнего барахла, первой на аукцион мчится, тетя Пат. Она на это тратит все свои средства.

— Что ж, по-моему, вполне безобидное увлечение, — заметил Юпитер.

— Равно как и жечь без конца свечи, — подхватила Элли. — Но свечи плюс Ариэль — нет, это уже слишком. С меня довольно. Пусть он убирается вон и издает свои жуткие звуки где-нибудь в другом месте.

Пит прислонился к печатному станку.

— А что, Юпитер, можно отлично позабавиться… — сказал он. — Положим Ариэлю в постель яблочный пирог с компотом, напустим ему в ванну лягушек, в башмаки спрячем змей.

Элли фыркнула:

— Ариэль будет счастлив, он обожает змей. Я хочу раздобыть какие-нибудь компрометирующие сведения о нем.

— И шантажировать? — ровным голосом спросил Юпитер.

— Он сам виноват, не надо было вламываться в мой дом. Только я не могу разузнать о нем ничего дурного. Он со мной не разговаривает, да что там разговаривает — ведет себя так, будто я вообще не существую. А тетя Пат не желает мне ничего рассказывать. У него есть какая-то странность, но она всячески скрывает от меня эту его странность.

— Но если ей известно… — начал Пит.

— То, что ей известно, яйца выеденного не стоит, — прервала Элли, — иначе она бы его на порог не пустила. Умом моя тетка не блещет, но на дурное не способна. Мне нужно узнать о нем что-то такое, чтобы одним ударом уничтожить: откуда он явился и что замышляет. Вот это-то вы мне все и раздобудете.

Сегодня вечером у тети Пат гости. Она звонила по телефону и приглашала, а Ариэль готовил пунш. Если затевается званый вечер и в доме будут люди, может быть, удастся что-то разузнать об Ариэле. А поскольку это мой дом, я приглашаю в гости вас.

— И мы тоже будем пить пунш? — спросил Пит.

— Нет. Вы с теткиными гостями беседовать не будете, вы будете за ними наблюдать. А потом проследите, где они живут, в общем, мы там решим, как лучше действовать. Итак, в восемь вечера я жду вас у гаража. Идите задами, чтобы из дома вас никто не заметил. — Она встала. — И не советую увиливать, иначе мне придется рассказать миссис Джонс про тайный ход, — пригрозила она.

Юпитер и Пит молча слушали, как шаги Элли удаляются по территории склада.

— Новый клиент появился и даже не спросил нашего согласия, — покачал головой Юпитер. Он отодвинул решетку позади печатного станка, и там обнаружилась широкая труба из рифленого железа, обклеенная обрезками ковров. Это был Туннель II — один из тайных ходов на «Складе Джонса». Он был проложен под грудами металлолома, которые скрывали автоприцеп Трех Сыщиков. На другом конце туннеля люк открывался прямо в штаб-квартиру.