Дорогой враг

Эйдан осторожно расстегнул поясок на ее юбке, которая в следующий миг уже оказалась на полу. Он присел на корточки, и его пальцы пробежались от ступней к бедрам. Когда же Эйдан тихонько приподнял одну ее ногу, Блейз спиной упала на диван, наполовину утонув в мягких подушках. А он еще выше приподнял ее ногу и нежно поцеловал под коленом. Нога дернулась, а из груди Блейз вновь вырвался стон, который, как и прежде, не произвел на Эйдана никакого впечатления. Ибо он не мог его слышать.

Внимательно наблюдая за выражением ее лица, Эйдан опустил ногу Блейз на ковер, прижавшись к ней бедром, приподнял другую и тоже поцеловал под коленом. Блейз снова застонала и закрыла глаза.

Мелкая дрожь желания пробежала по всему ее телу. Блейз почувствовала, как низ ее живота запылал огнем, а промежность стала влажной. Блейз чувствовала, что вот-вот соскользнет с дивана на пол. Но Эйдан удержал ее и прижался губами к интимному месту, прикрытому шелком панталончиков.

Не в силах терпеть, Блейз на мгновение откинулась на спину и сбросила с себя панталончики и всю остальную одежду. Эйдан как зачарованный смотрел на красоту этого совершенного тела. В ту же минуту Блейз со страстным криком скатилась с дивана, обвила руками его шею и повалила спиной на пол. Она упала ему на грудь и впилась в его соски зубами.

Эйдан застонал. Укус Блейз был несильным. Даже нежным. И все же ее зубы твердо сжали соски. Он задрожал всем телом. А она, разжав зубы, отпустила соски и принялась ласкать их кончиком языка. Потом отодвинулась, прижав к полу ягодицами его колени, как будто боялась, что Эйдан вскочит и убежит.

Нет, она его не отпустит! Во всяком случае, сейчас!

Ее глаза художника жадно изучали каждый сантиметр этого сильного, мускулистого тела. А руки старались расстегнуть пояс.

Эйдан закрыл глаза и сразу открыл их, опасаясь пропустить хоть слово, если Блейз начнет говорить. Но она была так занята раздеванием своего возлюбленного, что даже не думала об этом. И вот наконец она раздела его полностью. Эйдан лежал под ней совсем обнаженный, сильный и божественно красивый. Блейз, продолжая прижимать его ноги к полу, еще немного отодвинулась назад, молча глядя ему прямо в глаза.

Затем она чуть приподнялась, раздвинула свои ноги так, чтобы его бедра остались между ними, и наклонилась над Эйданом. Он широко открыл глаза и прошептал:

— Блейз, умоляю тебя!

Она приложила палец к его губам и заставила замолчать. Потом легла на него и, закинув голову назад, издала что-то похожее на победный клич.

Блейз почувствовала, как его мужская плоть глубоко проникла в нее. Она принялась двигаться вперед и назад вдоль тела Эйдана, и с каждым мгновением в обоих все жарче и жарче разгоралось пламя страсти.

Через некоторое время Эйдан понял, что не может больше выдерживать подобный темп, и у него наступил пик. Он вскрикнул, выгнулся всем телом навстречу Блейз и затих…

Блейз чуть позже поняла, что пламя ее страсти также начало угасать. Сердце забилось спокойнее, дыхание понемногу вернулось в свой обычный ритм. Она удовлетворенно вздохнула, нежно тронула языком сосок на груди Эйдана и, почувствовав, как он вздрогнул, улыбнулась.

Теперь Эйдан уже мог сказать ей все, что хотел. Вплоть до любой ерунды… Но это уже не имело бы никакого значения…

ГЛАВА 12

Кейра пододвинулась ближе к камину, пламя которого обещало тепло и уют, и протянула к огню свои замерзшие руки. Открылась дверь, и вошла Бесси с подносом в руках. Поставив кипящий чайник на стол, она с тревогой посмотрела на хозяйку.

— Не хотите ли добавить в чай немножко коньяку, Кейра?

Та отрицательно покачала головой, продолжая смотреть на огонь. Бесси налила чашку чая и поставила перед Кейрой на камин. Но Кейра даже не пошевелилась, чтобы ее взять.

— Мне надо позвонить Фейну, — сказала она скучным, бесцветным тоном. — А также Дженнифер.

Бесси прикусила нижнюю губу и твердым голосом сказала:

— Я сама позвоню миссис Гоулдер.

Бесси не хотела, чтобы Кейра разговаривала с этой хищной кошкой прямо сейчас. Ибо сразу же почувствует себя виноватой. Ведь Дженнифер дочь Лукаса.

— Я буду говорить с ней как можно вежливее, — объяснила Бесси.

Но Кейра молчала. Бесси пожала плечами, вышла из комнаты и, спустившись в холл, села за телефонный столик.

После того как дверь за Бесси закрылась, Кейра повернулась вместе с креслом и, оторвав взгляд от плясавшего в камине огня, посмотрела на телефон. Потом встала и, с трудом передвигая онемевшие ноги, подошла к аппарату. Не сразу подняла трубку. Руки ее дрожали. Прошло еще не менее минуты, прежде чем она вспомнила номер телефона Фейна. Набрав его, Кейра долго вслушивалась в протяжные гудки и уже хотела было положить трубку, когда на том конце провода раздался знакомый голос:

— Алло!

До Кейры не сразу дошло, что нужно отвечать.

— Алло, алло! — неслось из трубки. — Фейн Харвуд слушает вас!

— Фейн, — наконец произнесла Кейра каким-то совершенно отрешенным голосом.

Фейн же в своей квартире сидел в кресле и мучился от боли в спине.

— Кейра? — спросил он, узнав знакомый голос. — Вы как-то странно говорите. Что-нибудь случилось?

— Фейн. Я хотела бы, чтобы вы приехали. И как можно скорее!

— Что такое? — встревоженно спросил Фейн, крепко сжимая телефонную трубку.

В его голосе прозвучали жесткость и подозрительность. Кейра сразу же это почувствовала. Сердце у нее сжалось от боли. Она с трудом подавила рвущиеся из груди рыдания и до крови прикусила губу. Ей очень хотелось, чтобы Фейн этого не понял. Но он понял.

— Кейра, Кейра, что произошло? Вы плачете? Говорите же!

Если что-нибудь случилось с ней, то он…

— Лукас, Фейн, ваш отец… Надо, чтобы вы сейчас же приехали!

Фейн у себя в квартире в изнеможении закрыл глаза. В последний раз он видел отца два дня назад. Они сыграли партию в шахматы, которую Фейн неожиданно выиграл. Лукас был очень сильным игроком, но в тот день голова его была, похоже, занята чем-то другим. Фейн постарался было увлечь отца своими строительными проектами. Но Лукас выглядел слишком усталым. Даже когда Фейн спросил, не хотел бы отец поработать в фирме «Харвуд конст-ракшн» в качестве консультанта, тот не выразил особого желания.

И сейчас снова вспомнил, каким больным выглядел его отец.

— Что случилось? — еще раз повторил Фейн в телефонную трубку.

Кейра не хотела говорить ему по телефону, хотя слышала тревогу в голосе Фейна.

— Кейра! — надрывалась у нее над ухом телефонная трубка.

— Извините, Фейн, — ответила Кейра. — Но Лукас… — И она запнулась, не в силах произнести страшное слово «умер». Вместо этого она глотнула воздух и прошептала: — Фейн, его больше нет с нами…

Несколько секунд трубка молчала. Слышно было только частое, лихорадочное дыхание Фейна на другом конце провода. Затем он холодно сказал:

— Я выезжаю. — И повесил трубку. Кейра осталась стоять около стола с телефонной трубкой в руках. Потом медленно положила ее на рычаг и отошла к камину. Она не помнила, как долго старалась согреть свои онемевшие пальцы. Но они так и остались холодными…

Наверху, у постели покойника, сидел Макс Фелпс — семейный доктор Уэсткомбов. Он грустно смотрел на сразу вытянувшееся тело Лукаса и думал о том, что сказать Кейре. О том, что Лукас обречен, давно знали все. Еще до его женитьбы на Кейре. Но знала ли об этом она сама?

Макс вздохнул, натянул простыню на голову умершего и вышел.

Кейра сидела в гостиной с высоким интересным блондином, только что заварившим ей чашку свежего чая. Макс некоторое время озадаченно смотрел на него. Но, узнав в нем здешнего ветеринара, приветливо улыбнулся.

Весть о смерти Лукаса мгновенно разнеслась по деревне. Поэтому Макс не сомневался, что в ближайшие дни практически все население Верхнего Раушема непременно явится отдать должное памяти покойного, которого здесь глубоко уважали. Как Кейра сумеет со всем этим управиться, Макс не мог себе представить. Сейчас она сидела за столом напротив него бледная и безжизненная…