Страница 51 из 63
Шенги глядел на подрагивающие под легким ветром мокрые черные кусты. Вода отступила уже далеко, скоро можно будет продолжить путь. И хорошо, а то детвора совсем бдительность потеряла.
– Пробудившись, они поняли, что боги одарили их магическими талантами, – благоговейно продолжал Дайру. – У каждого был особый дар: кто умел становиться невидимым, кто летал под небесами, кто голосом наводил панику на неприятельские войска... иной возжигал взглядом огонь, иной по желанию менял облик... И все со временем научились создавать волшебные предметы, переливая в них свою силу...
– И основали двенадцать Кланов, – встряла Нитха, которой мать кое-что рассказывала о своей родине. – Каждый Клан взял имя животного... ну, которое во сне... или птицы...
– Гостил у отца в замке один из Орлов, – с напускным равнодушием вставил Нургидан. – Ну и никакой не чародей. Только задается очень.
– Даже больше тебя задается?! – картинно изумился Дайру. – А что не чародей – так не каждому потомку Двенадцати судьба дала стать магом. Но в крови любого из них живет благословение Безликих, которое может возродиться в детях, внуках или правнуках. Поэтому мы чтим Кланы. А кто посмеет обманно назваться Сыном Клана или надеть одежду с изображением священных животных, тому – смерть без погребального костра!
Последняя фраза, произнесенная страшным голосом, не произвела на Нитху особого впечатления: в Наррабане огненное погребение не считалось ключом к вечной жизни в грядущих поколениях. Она хмыкнула:
– Смерть – за тряпку?
– Не за тряпку! – возмутился Дайру. – За оскорбление святыни! На детях Клана – милостивый взор богов! Ни деньги, ни воля короля не могут ввести в Клан... скажем, Сына Рода! – Дайру метнул быстрый взгляд на Нургидана.
Тот обиженно нахмурился:
– А вот я слышал, были случаи... – Он запнулся, припоминая.
Дайру судорожно вздохнул и сказал негромко, как о чем-то дорогом, сокровенном:
– Да... За тысячу лет – два случая. Клан Дракона за неслыханные подвиги усыновил воина-героя. Он принял имя Лаогран Полночный Гром, стал королем и объединил восемь королевств в государство Великий Грайан! Попробуйте только сказать, что это не была воля Безликих!.. А второй случай был совсем недавно, лет шесть...
– Тихо! – напряженным голосом перебил его учитель.
Трое подростков оглянулись и растянулись на песке, замерли.
Над островком, мерно ударяя по воздуху кожистыми широкими крыльями, парил огромный черный дракон.
Сшивая воедино два мира, незримой нитью дрожала от напряжения общая воля семи призраков. От нее расходились волны черной силы, давая о себе знать в самых неожиданных точках миров, калеча, искажая реальность.
В одной из складок в неглубоком болотце мирно щипали широкие листья водяных растений длинноногие существа, похожие на цапель, с кроличьими мордочками и огромными кроткими глазами. Внезапно стайка встрепенулась, бросилась наутек, резво переставляя длинные ноги. Но было поздно: вода вокруг изменила цвет, из мутно-зеленой стала бурой – и зверушки начали падать, дергаясь в предсмертных конвульсиях.
Через две складки от них по бурой пустыне понеслись небывалой силы вихри, выдирая из земли колючие упрямые кусты, подхватывая и кружа мелких тварей в кольчатых панцирях.
В Силуране землетрясение разорвало скалистый берег Тагизарны и великая река образовала новый рукав, спрямив извилину русла.
Уже на излете колдовская сила задела крылом Уртхавен, где серые упругие волны обдавали пеной покрытые вечной ледяной броней гранитные берега.
Громадный айсберг, давно вмерзший в берег, содрогнулся, расселся; трещина зазмеилась по заснеженному боку, отделяя большой пласт. Льдина мягко съехала в воду. Волны приняли ее, подхватили, начали подбрасывать. Окажись в этих неприветливых местах человек, заметил бы странную вещь: волны отшвыривали льдину все дальше и дальше от берега, пока ее не подхватило течение и не поволокло со скоростью просто невероятной.
Льдина, покачиваясь, обогнула скалистый мыс и поплыла на юг. А когда из-за туч показалось солнце и уронило лучи на серый «кораблик», сквозь ледяную корку смутно засветилось что-то переливчатое, перламутрово-радужное...
– Не двигаться! – негромко приказал Шенги.
Ученики вжались в песок. Они знали, что у драконов скверное зрение.
Чудовище, покачиваясь на распахнутых крыльях, плавно снижалось. Голова с высоким гребнем чутко поворачивалась на гибкой шее. Лапы, поджатые к животу, в любой момент готовы были рвануться вперед, впиться в добычу...
Нургидан подвинул руку к эфесу меча. Шенги, не выпускавший арбалета, прикидывал, куда всадить стрелу – в глаз или в пасть. Дайру скосил глаза на мокрые кусты: сошла ли вода, есть ли путь для отступления? А Нитха глядела распахнутыми глазами на дракона, и на лице ее ужас был смешан с восторгом.
Внезапно крылья дракона дрогнули, красивая линия снижения сбилась, и люди увидели, что гигантский хищник, сделав разворот, стал набирать высоту. Дракон, властелин Подгорного Мира, бежал – но от кого?!
Ответ пришел и наполнил сердца людей смятением. Над водой в сторону островка двигалось черное пятно, бесформенное, дрожащее, с зыбкими, трепещущими краями...
С губ Шенги сорвалось ругательство. Лучше хищник, чем опасная загадка. Дракон тоже так думает. Вон как удирает! Умен, скотина!
Черное пятно приблизилось, можно разглядеть копошащихся по краям Тварей. Спрутомыши! Что они волокут? Камень какой-то? Штуковина тяжелая, вот-вот в воду уронят... Вокруг – зловещее облако: спрутомыши, не сумевшие зацепиться щупальцами за камень, эскортом сопровождают «носильщиков».
– Скоро над островом окажутся, – озабоченно шепнул Шенги.
– Они к нам летят? – пискнула Нитха.
– К нам, – огрызнулся Нургидан, – каменюку тебе на голову шмякнуть!
– А почему днем? – удивился Дайру. – Ночные же Твари!
Но спрутомыши, похоже, и днем чувствовали себя бодро. Они летели по прямой, и островок был у них как раз на пути. Заметив людей, стая «эскорта» заверещала и, обогнав «носильщиков», ринулась на остров.
– Десятка два! – азартно выдохнул Нургидан.
– Отходим! – скомандовал Охотник. – Нургидан, кому сказано?! Опять в герои лезешь? Учу тебя, учу...
Дайру брел по пояс в воде осторожно, не давая отливу свалить себя. Нитха мелкими шагами следовала за ним. Спрутомыши носились над головами, хлопали крыльями по воде и вновь взмывали вверх так близко, что можно было разглядеть меж бурых перепонок толстый кожистый мешок и длинные щупальца с крючковатыми когтями вместо присосок.
Нургидан, оскалясь, вскинул меч.
– Не спеши, – остерег его Шенги. – Ложная атака.
Все трое знали обычную тактику спрутомышей. Крылатые хищники делали несколько пробных заходов, оценивая врага... все ближе, ближе... затем шли в ход когти – резко, с налета, царапая противника. И наконец – слаженная, дружная, беспощадная атака! По пять-шесть Тварей набрасываются на жертву, оплетают щупальцами, терзают когтями...
Главное – не бежать! Хотя как тут побежишь, по пояс в воде...
Нитха вскрикнула: мерзкий бурый мешок метнулся прямо перед ее лицом. Еще две Твари захлопали крыльями над головой Дайру. Парнишка оступился, упал, забарахтался в воде. Нургидан левой рукой подцепил его за шиворот, рванул вверх, толкнул в сторону берега и, обернувшись, клинком встретил хищников. Одна спрутомышь забилась на мелководье с перерубленным крылом, другая, вереща, шарахнулась прочь.
Шлепая по прибрежному илу и цепляясь за нависшие над водой ветви, Дайру выбрался на сушу, потянулся к Нитхе, чтобы помочь ей, и вдруг завопил:
– Учитель! Слева, сверху!..
Шенги, который орудовал клинком и когтистой лапой, держа хищников на почтительном расстоянии, чуть повернул голову влево и понял, что продолжается вылазка ночных Тварей в белый день. Откуда взялась эта мерзость? Из соседней складки? Три белесые Твари с гибкими длинными хвостами били крыльями по воздуху, рывками приближаясь к стае спрутомышей, вытянув продолговатые морды в сторону черного камня.