Гильдия. Трилогия

Нож уткнулся в груду перьев. Сова забилась на земле. Огромный желтый глаз подернулся мутной пленкой. Крыло последний раз дернулось и подломилось.

А Шенги ярко, до рези в глазах увидел серый камень – покосившись, он расселся пополам, по шершавому излому побежали крупные темные капли. Вокруг в ужасе метались жрецы в развевающихся балахонах. То одна, то другая черная фигура обрушивалась наземь грудой тряпья, из капюшона вылетала перепуганная птица и спешила скрыться в ветвях. Ночь наполнилась щелканьем клювов и паническим уханьем. Неразумные, ничего не помнящие лесные создания...

Видение отхлынуло. Чужая власть отпустила Шенги. Но Охотник подумал об этом вскользь. Не гибель Совиного Капища владела его мыслями. И даже то, что рядом остывало тело женщины, с которой он делил ложе, почему-то не волновало его. Единственное, что видел Шенги, – это личико Нитхи, на котором черная ненависть уступала место смятению и испугу. Самым важным сейчас было успокоить девочку.

– Я... убила ее, да?

– Это не женщина! Ты убила не человека! Не переживай, маленькая моя героиня!

– Она была Совиным Божеством? Она хотела тебя убить?

– Да.

Нитха потрясенно огляделась.

– Я... я всегда говорила, что она паскуда! – Голосок девочки вздрагивал, она явно не до конца понимала, что произошло.

– Где слов таких нахваталась... – с нарочитой строгостью начал учитель и вдруг замолчал.

Послышались голоса, на крыльцо вывалилось несколько мужчин. Одного взгляда Охотнику хватило, чтобы узнать тех, с кем все лето скитался по лесам.

– Беги отсюда! – строго приказал Шенги девочке. – Слышала, что я сказал?

Он не надеялся, что Нитха подчинится. Но, к удивлению учителя, девчонка спрыгнула со стены и, бросив арбалет, пустилась бежать через пустырь.

Вот и хорошо. А ему, Шенги, бежать нельзя. Надо задержать погоню, а то эти парни в два счета изловят малышку.

Стражники толпились на крыльце, ошалело разглядывая три мертвых тела. Только сейчас Шенги заметил, что у всех до единого – мечи! Это в игорном-то доме! Значит, не случайно вышли на задний двор! Кто позвал их? Хозяин? Или Черная Азалия – перед тем как выбежать на крыльцо и увидеть гибель любовника?

Не было ни вопросов, ни криков: «Хватай его, ребята!» Парни бросились вперед, словно повинуясь приказу мертвого десятника.

Но они нарвались не на купеческую охрану, которая, не ожидая худа от стражников, бывала застигнута врасплох. Охотник ринулся напролом, расшвыривая нападавших. На кого они посмели тявкать, эти одичавшие сторожевые псы, эти грабители на жалованье у казны, эти липовые Подгорные Твари? На Совиную Лапу? Да они за ним еще помотаются, высунув языки и клацая зубами! А когда ему надоест игра в догонялки, он их, как щенячий выводок, в один мешок засунет и в реке утопит!

Все это он разъяснял противникам громко и азартно, с веселой злостью парируя удары озверевших стражников и раз за разом вырываясь из смыкавшегося кольца.

И все же ему пришлось туго. Девять негодяев, понимающих, что они дерутся за свою жизнь и свободу, да в придачу десятый – примчавшийся на подмогу хозяин игорного дома. Он крутился за спинами дерущихся, держа наготове заряженный арбалет, но не стрелял – боялся зацепить своих.

Никто из игроков не вышел на крики и лязг клинков. «Путь по радуге» – место особенное, здесь может твориться что угодно. Главное – не лезть в чужие дела, даже если на заднем дворе затрубят наррабанские боевые слоны или заревут Клыкастые Жабы. Но если кто и выглянул бы... Шенги сейчас – преступник, убивший трех человек, в том числе десятника стражи и красавицу певицу, общую любимицу! Да его в клочья разорвут!

Орава стражников прижала Совиную Лапу к стене... ах, паршиво, не вывернуться, не уйти, да еще тот хомяк с арбалетом позади болтается... Стоп, а ведь над головой окно! Правда, закрыто ставнями, но если очень хочется жить...

Когти вонзились в дерево. Мощная лапа сдернула ставню с окна легко, словно платок с девичьей головки. Дубовая тяжелая доска пролетела над головами стражников и шмякнула по башке хозяина игорного дома. Ура! Те же минус арбалет!

Шенги с ловкостью циркового акробата взлетел на высокий подоконник. Могучим ударом отправил в полет самого шустрого из стражников, сунувшегося было следом, оглянулся и понял, что оказался на кухне.

Поваров при боевых действиях можно было в расчет не брать: попрятались по углам с привычным проворством. Не впервые драки, захлестывая игорный дом, выплескивались на кухню. Прислуга не собиралась мешать гостям развлекаться.

Над очагом булькала в котле похлебка, – судя по запаху, для рабов. Или для собак. Схватив тряпку, чтобы не обжечь левую руку, Шенги сорвал тяжелый котел с крюка, отволок к окну и опрокинул через подоконник. Помедлил, вслушиваясь в вопли стражников, столкнул за окно и котел.

Пока ошпаренные крысы считают ожоги, можно оторваться от погони. Эта дверь ведет в... Никуда не ведет, это чулан. А вот эта – черный ход наверх. На прощание запустим подносом в возникшую над подоконником голову – и по ступенькам!..

Судя по крикам, народу позади прибавилось. Должно быть, мерзавец хозяин очнулся и свистнул своим охранникам. Выше, выше... люк... чердак! Изумительно! Чердаки просто богами созданы, чтобы их оборонять. Что заперт – плевать! Не такие засовы с корнями выдирали! Хо-о-ороший рывок – и замок укувыркался по ступенькам. Теперь пусть кто-нибудь сунется следом! В люк больше одной морды сразу не пролезет, а ему, Шенги, будет очень, очень удобно плясать у них на головах!..

Ох, нет! Не так уж хорош для обороны этот просторный, заваленный всяким хламом чердак, потому как имеется окно. Скоро эти сволочи притащат лестницу и зажмут его с двух сторон. Надо завалить люк чем-нибудь увесистым. Да побыстрее, а то внизу уже топот и голоса...

Подхватив сломанную прялку, Шенги швырнул ее вниз, в люк. Послышался вскрик, погоня приостановилась. А Охотник углядел в куче старых вещей угол сундука. Расшвыряв какие-то вонючие тулупы, Шенги вытащил сундук на середину чердака, на крышку люка. Эх, легковата находка, еще бы чего-нибудь набросать...

Совиная Лапа обернулся к куче барахла и даже забыл о погоне.

Ничего себе хлам! Сверху и впрямь какое-то старье навалено, а под ним – рулоны узорчатой ткани. И большой мешок, распоротый по шву – в щель среди стружек посвечивало цветное стекло. И еще какие-то мешки, вьюки...

Не там ли камни из верховьев Тхрека, что привезли в Гурлиан Чегри и его отец?..

От раздумий Охотника отвлек шум: в чердачном окне показалась рожа. В два прыжка Шенги очутился у окна и от души врезал незваному гостю. Рожа исчезла.

Высунувшись из окна, Охотник увидел, что мерзавцы притащили две лестницы и вознамерились всерьез идти на приступ. Отбиться-то можно, но и снизу вовсю колотят в крышку люка, вот-вот сдвинут сундук.

Со двора послышались крики, одна из лестниц дернулась. Шенги заинтересованно перегнулся за окно и от потрясения чуть не скатился вниз по крыше.

Что они здесь делают, паршивые щенята?! Шенги согласен ставить на кон свою жизнь, но их-то годочки обрывать еще рано!

Но поди скажи это Нургидану, который лихо и вполне по-взрослому обороняет лестницу, давая Дайру возможность подняться! Растерявшиеся было стражники опомнились и набросились на мальчугана... ах, как он крутится, как вьется среди противников! Вот кому-то ударил головой в живот, вывернулся из-под скорчившегося от боли противника и, словно из-за щита, достал клинком другого врага...

Дайру оглянулся, помедлил на нижних ступеньках. Рядом возник здоровенный стражник, протянул руку. Шенги не успел вскрикнуть: мальчик взмахнул чем-то (палкой, что ли, в сумраке не разберешь) – и противник растянулся на земле.

Шенги протянул руку, втащил Дайру в окно и вновь высунулся на крышу – помочь взобраться Нургидану. Вдвоем они столкнули вниз лестницы.

Дайру тем временем огляделся, подошел к сундуку, сотрясающемуся от ударов в дно, и спокойно уселся на крышку. И правильно – ни к чему втроем у окна тесниться.