Другой путь. Трилогия

– Вы, Юрий Юрьевич, в самом деле полагаете, что я могу составить вам конкуренцию? Или просто деньги нужны? Скажите – я с удовольствием ссужу вам сколько нужно.

– Ссуженное отдавать придется, – наигранно сварливо ответил Карнаух.

– Нет, в самом деле, Юрий Юрьевич, если требуются деньги – я стану просить вас о паре уроков игры в гольф. За каждый готов заплатить по тысяче фунтов. Возьметесь обучить невежду?

– Играть без интереса не очень занятно, Зак. Нет мандража перед каждым ударом, скучища. Это даже не спорт, а сплошная механика. А научу я вас совершенно бесплатно. Ну так как вы? Соглашайтесь. Почувствуете разницу.

В первый раз в жизни я согласился играть на деньги. Если не считать биржи. Но там не игра – там работа.

– Мир финансов – это сплошная легенда, – Карнаух приноравливался к выставленному мячику. – Нет ничего, кроме любви, разумеется, что было бы обставлено большим числом мифов, чем деньги и богатство. Взять хотя бы известную сказку о Мейере Ротшильде, разбогатевшем на том, что втерся в доверие к немецкому князю, использовав для этого свою коллекцию старинных монет. И никому в голову не придет поинтересоваться: а откуда у антиквара деньги на уникальную коллекцию монет? Ведь другой, не уникальной, князь Вильгельм вряд ли заинтересовался бы. Зайдите в любую антикварную лавку и посмотрите – много ли там уникальных артефактов? Единицы!

Он ударил по мячу и тот белой точкой взлетел в небо, устремляясь в сторону обвисшего флажка, отмечающего расположение тринадцатой лунки.

– Ваша очередь.

– Так что же там было у Мейера на самом деле? – спросил я, готовясь к удару.

– Ротшильд был антикваром. Специалистом по древностям. Знал, что такое оригинал и что такое подделка, знал монеты римских цезарей и персидских сатрапов. Имел некоторое количество золотишка и серебра – недостаточное для большого дела, но имел. Что бы сделали вы на его месте?

Я замахнулся, как учили и, расслабившись и отрешившись, отправил свой вуд на встречу с мячом. Даже глаза прикрыл, ожидая закономерного промаха, что случалось в тот день не единожды.

За спиной Карнаух похлопал в ладоши:

– Браво, Зак, хороший удар. Вы, кажется, местный катала, шулер? Вот же повезло мне, нарвался! Зачем вы притворялись, что не умеете играть? Так джентельмены не делают. Сказали бы сразу, я бы не стал предлагать игру на деньги!

Я смешался, потому что меньше всего ожидал услышать подобное. А Карнаух продолжал глумиться:

– Обдерете меня как липку, придется пешком домой возвращаться. Хорошо, что всего пять лунок осталось – много не проиграть не успею.

Заметив, что уже достаточно меня смутил, он потрепал мое плечо:

– Я шучу, я так шучу. Так что бы вы сделали на месте первого Ротшильда?

– Сделал бы поддельную коллекцию, лишенную признаков подделки. Выплавил бы из того хлама, что пылился на полках и в кассе. Только самые редкие и ценные монеты. Немного, но очень дорого и… престижно. Затратить сотню талеров, чтобы создать коллекцию ценой в пятьдесят тысяч? Помоему очевидный шаг. Глупо было бы рисковать реальной коллекцией – князь сам себе на уме. Заберет, скажет «спасибо» и все на этом закончится. Может такое быть? Да. Тогда зачем рисковать?

– И еще раз браво, – Карнаух остановился. – Я в вас не ошибся, Зак. Вот и вся загадка – незачем создавать реальную ценность, если можно создать поддельную и выдать ее за настоящую. Безопасно и надежно. Это и есть основной закон банковской деятельности. Когда отбросишь все невероятное и оставишь лишь самое простое – это и будет истина. Принцип Оккама. Мы с вами определенно сработаемся.

К восемнадцатой лунке я проигрывал двадцать фунтов, но каждый из них Карнаух получил не зря. На последнем этапе нашего противостояния из кустов к моему мячу выскочила та самая собака – чернорыжая шелти, что наблюдала за моей тренировкой и после этого бесстаршно садилась у самой лунки в момент моих ударов. Мяч пропал в ее пасти бесследно, и Юрий Юрьевич не стал разорять меня штрафами. Со смехом он вкатил свой мяч в лунку и сказал, что возьмет пять фунтов с собаки, потому что ее заслуга в моем проигрыше неоценима.

Когда мы вышли на автостоянку, где в машине нас ждал Том с помощником, Карнаух придержал меня за локоть и сказал:

– Завтра я начинаю свой первый день свободной торговли. Пожелайте мне удачи.

– Ни пуха, ни пера, – мой тщательно тренированный акцент не должен был вызвать у него тревоги.

– К чьорту, – на таком же правильном русском ответил мне теперь уже компаньон.

Мы расстались, усевшись каждый в свою машину. И едва я устроился на заднем диване и вытянул ноги, Том сунул мне в руку звонящий телефон:

– Это Луиджи, босс. Он в Швейцарии. В Цуге. Какието хорошие новости, мне не рассказывает.

– Алло, Лу, я тебя слушаю!

– Зак, наши друзья, хорошо упакованные, возвращаются на историческую родину. Уже два часа летят. Нужно обеспечить торжественную встречу. Рейс EU5577, прибытие около половины шестого пополудни.

Вот иногда случаются удачные дни – все один к одному! Такое бы почаще.

– Понял тебя, Лу! Спасибо! Возвращайся, я найду способ оценить твою работу.

Марк Рич и Пинкус Грин отправились на свидание с американским правосудием и нужно предупредить Серого – о достойной встрече национальных героев. Чтобы с самого трапа самолета до самого острова Рикерс (тюрьма) у них была хорошая компания. И в Рикерсе пусть наслаждаются подлинником Дали, нигде в другом месте такого не увидеть.

Я набрал знакомый номер, и снова трубка была снята еще до первого гудка.

– Привет, Зак.

– Знаешь, Сардж, не хотел бы я с тобой состязаться в старинной ковбойской игре – кто быстрее выдернет пушку.

– Бесполезно, – хохотнул он. – Чего звоним с самого утра, спать мешаем?

– Полдень – это совсем не утро, дружище! К тебе возвращаются наши швейцарские авантюристы. Нужно организовать комитет по встрече. Газеты, кино, радио – не забудь никого! И не забудь взять призовые миллионы! Да помни, что я тоже в доле! Рейс EU5577, прибытие около пяти вечера – уточнишь у диспетчеров в Кеннеди. Сопровождающих лучше не светить особо – договорись заранее.

– Вот это – отличная новость, Зак. А то я чтото заскучал уже. Если они едут, стало быть, у тебя все готово для бизнеса?

– Спрашиваешь! Конечно! Уже еду в офис, буду напрягать своих ребят. Думаю, завтра некоторых людей ждут непростые открытия. Обеспечь прессу, пожалуйста, очень тебя прошу!

– Окей, Зак, не волнуйся, у меня здесь масса специалистов. От Бригли и Снайла до Уилкокса, Маккоя и Менгера. Они все будут рады такому событию. И доктор Майцев завтра же отправится обратно, на помощь Ландри. Как договаривались – алюминий мой, нефть, зерно, химия – твои? Справишься?

– Да, Сардж, все так. Передавай привет всем, кого назвал. Отключаюсь.

Я выключил телефон и отдал его Тому, который уже ехал мимо Рохемптон Клаб – еще одного гольфклуба, побогаче и ухоженней Ричмон Парк, куда мы с Карнаухом не попали изза очереди, расписанной на пару месяцев вперед.

– Том, в офис едем!

– Я понял, босс. Через час будем.

Он действительно доехал меньше чем за час – наверное, потому что воскресенье отменило обычные для этого времени суток пробки.

Первый свой звонок я сделал Вилли Штроттхотту – финансовому директору хозяйства Рича.

– Здравствуйте, Вилли.

– Кто это? – он странно пыхтел – то ли упражнялся в спортзале, то ли… допустил в свою жизнь излишества разные.

– Вас беспокоит Закария Майнце, слышали о таком?

– О! Мистер Майнце! Конечноконечно! Иди отсюда, проваливай, – шепотом в сторону. – Простите, это я не вам, – в трубку. – Очень рад вас слышать. Как поживаете?

– Благодарю, неплохо. Вас наверняка одолевает удивление – чем вызван мой звонок?

– Не то, чтобы это было удивлением, – он почти совсем отдышался. – Но вы меня интригуете. Итак?

– Я хочу предложить вам работу, мистер Штроттхотте.

– У меня уже есть работа. Я ею доволен. Мистер Рич неплохо ко мне…