Требуется секретарша

Босс обескураженно шмыгнул носом и начал рисовать каракули. Видимо, последний аргумент сразил его наповал и в нем зародились сомнения, насчет всего этого дела. Только безумный мог не признать правоты некоторых доводов профессора, а безумным себя мой босс не считал. Впрочем, если бы он отказался от таких денег, я бы сама назвала его сумасшедшим.

— Подумайте, — тихо заговорил Кох, — если сейчас ничего не предпринять, то через десяток лет наша страна превратится в закрытую от внешнего мира зону, по которой будут бегать озверевшие и осатаневшие, потерявшие человеческий облик существа, убивая и пожирая друг друга. Если у вас есть дети, то и они будут среди них. Это — наше будущее…

Босс медленно поднялся и заходил по кабинету вдоль стены с книжными полками, заложив руки за спину. Время от времени он, бросал на меня внимательный взгляд и тут же со вздохом отводил его. В нем шла борьба, тяжкая и сложная. Видимо, он прикидывал, что ему дороже: секретарша или благосостояние фирмы. Я решила ему помочь.

— Не расстраивайтесь, босс, — бодро сказала я. — Найдете себе новую секретаршу. К тому же я слышала, что есть невезучие камикадзе и они остаются в живых после выполнения задания.

Родион остановился и оторопело посмотрел на меня.

— Так ты согласна?

— Конечно, а что тут такого? — невозмутимо проговорила я. — Проветрюсь немного…

Он подошел к столу и сел на место. Потом взял карандаш, переломил его пополам и посмотрел на профессора.

— Что у вас за организация? — деловито спросил он.

Кох оживился и радостно затараторил:

— У нее нет названия — это для конспирации. Несколько бывших крупных ученых в области биоэнергетики, которые в свое время отказались сотрудничать с КГБ и написали письмо против продолжения подобных исследований и использования психоэнергетики в военных целях. У нас есть довольно солидный объем информации и знаний в этой области, которых достаточно, чтобы определить наличие опасности и ликвидировать ее. Но мы не можем сами обнаружить источник, нас все знают, мы по-прежнему под контролем, органы следят за каждым нашим шагом. К тому же, как видите, мы все пожилые люди и не годимся в детективы. А у вашей секретарши есть биозащита, молодость, и ее никто не знает, она не вызовет подозрений. Мы будем помогать ей и снабжать всей необходимой информацией. У нас есть связи в определенных кругах во всем мире, есть деньги и желание помочь своей стране. У нас уже есть некоторые наработки и зацепки, и мы искали только подходящего кандидата в… — он запнулся.

— В смертники? — с издевкой закончил босс.

— Нет… то есть да, — поник старик. — В общем, нам нужен только человек, готовый со всей душой взяться за правое дело. Ей нужно будет вращаться там, где, возможно, работают различные маломощные биогенераторы. Ее защита поможет ей не поддаться их воздействию и остаться в своем уме. Любого другого раскусили бы в один момент. Необходимо узнать, кто создал главный биогенератор, какова его программа и где он находится. А мы уже сможем нейтрализовать его или перепрограммировать на положительные эмоции, тогда люди станут добрыми и честными так же быстро, как стали злыми.

— И с чего нужно начинать?

— Это уже ясно, — поднял голову старик. — У Пенькова, бывшего помощника Артюхова, недавно появилась любовница. Насколько нам известно, она не в курсе его исследований. Нужно как-нибудь подобраться к ней, а через нее — к нему.

— А почему вы считаете, что вам нужен смертник?

— Вы знаете, что такое сверхсекретность? — печально спросил профессор. — Не хочу пугать, но всех, кто имеет хотя бы малейшее отношение к скрываемому предмету, просто-напросто уничтожают, как только они выходят из игры. Это самое надежное средство сохранить тайну. Так было испокон веков и продолжается до сих пор. Девушке предстоит проникнуть в эту закрытую область, а выход оттуда только один — в могилу, — совсем тихо закончил он и добавил уже громче: — Но перед смертью она обязательно должна сообщить нам нужную информацию.

— Сможешь? — Босс строго посмотрел на меня, но потом махнул рукой. — Хотя что там, платят, насколько я понял, не за победу, а за участие? — И взглянул на профессора.

Тот, бедняга, обреченно склонил голову и пробормотал:

— Что ж делать, давайте хоть так… Когда, написав расписку и оставив нам

всю необходимую информацию, Кох удалился, босс до конца дня учил меня самообороне без оружия, показывал разные приемы и советовал, как лучше убегать от противника. При этом он смотрел на меня как на потенциального покойника и сочувственно вздыхал. Емубыло жаль меня, а мне было смешно, но я не показывала вида. На следующий день мы разработали подробный план моей первой операции, и уже вечером я отправилась на дело.

2

Босс все организовал как надо, поэтому я шла со спокойной душой. Был двенадцатый час ночи. Свернув в пустынный переулок, украшенный светящимися в темноте гирляндами окон хрущевских пятиэтажек в Марьиной Роще, я прошла три дома и вошла во двор. Там села на край песочницы среди деревьев и стала ждать развития событий. Минут через пятнадцать послышалось цоканье каблучков у дальнего конца дома, потом громкий топот и почти сразу же истошный девичий крик:

— Помогите, насилуют!!! Пустите, сво…

Ей не дали закончить, видно, заткнули рот и потащили в кусты насиловать. Я поднялась и направилась в ту сторону. Парни, которых нанял босс, все сделали правильно. Их было трое. Уложив трясущуюся от страха жертву на землю за кустами, двое держали, а третий, с ножом в руке, неспешно рвал на ней одежду, изображая исступленного маньяка-насильника. Играл он плохо, но девица ничего не замечала.

— Ну-ка, ребятки, — скомандовала я, — оставьте сестренку в покое!

— Ух ты, еще одна чувырла! — осклабился один и стал подыматься. — Иди сюда, родная!

Не видя смысла затягивать представление, я шутя раскидала артистов, и те, трусливо поджав хвосты, разбежались в разные стороны. Девчонка с благоговейным ужасом смотрела на меня и ничего не понимала. Протянув ей руку, я сказала:

— Вставай, подружка, тебе сегодня повезло.

Она с трудом поднялась и стала поправлять разорванную блузку. Она была вполне симпатичной, но более крупной, чем я, и лицо у нее было какое-то слишком простое. Отыскав в траве ее сумочку, я сунула ее ей под мышку и спросила:

— Ты здесь живешь?

— Д-д-да, — стуча зубами от пережитого шока, ответила она и показала пальцем на подъезд. — В-в-вот т-т-там.

— Успокойся, все уже позади, идем провожу.

Я обняла ее за дрожащие плечи, она послушно приникла ко мне, и мы пошли к ней домой. Она даже не спросила, кто я и что здесь делаю— так перепугалась, бедняжка. И только когда мы вошли в квартиру, она приняла ванну и переоделась, хряпнула полстакана водки из холодильника и закурила сигарету, только тогда ей стало немного лучше. Мы сидели на маленькой кухоньке, пили водку и болтали так, словно были знакомы с пеленок.

— Мне еще повезло, — смеясь, рассказывала она, пережевывая яичницу с колбасой, — а другие бабы до сих пор маются. Он меня на Ярославском вокзале нашел. Меня как раз кинули в очередной раз. Я стояла и ревела, как дура, у кассы — денег на билет не было…

— Как это кинули?

— Ну как, сама, что ли, не знаешь? — удивилась она. — Как обычно эти кобели делают: снял, пообещал сто тысяч заплатить, затащил в подъезд, я ему минет, а он мне пинка под зад да еще и все бабки отобрал, мудак гребаный! — Ее лицо потемнело от злости. — Да ладно, первый раз, что ли, — она снова повеселела. — Давай тяпнем по маленькой.

Мы выпили.

— Ну вот, стою я и реву, как последняя дура, а он подходит, важный такой, прилично одетый, и говорит: «Что случилось, дитя мое?» Я ему говорю: «Обокрали, сволочи! Домой не на что уехать». А он мне: «Хотите, я дам вам денег? А еще лучше так: куплю вам квартиру, будете там жить и меня иногда принимать». Представляешь?! Я чуть не обалдела от счастья! О таком только мечтать можно, а тут в самом деле. И мужик вроде симпатичный, даром что пожилой. В общем, позволила я ему себя купить. А что тут такого? — она пожала плечами. — Я нисколечко не жалею. Уже месяц живу, а он только три раза приходил, да и то… — она скривилась. — Странный он какой-то.