Требуется секретарша

— Где остальные?

Он замотал головой, и мне пришлось слегка его приструнить. В глазах Юрика отразились страх и безумие — он понял, чего я хочу.

— Только тихо, Юрик, а то сделаю еще больнее, — ласково шепнула я. — Скажи, где остальные, и спи дальше. С ними ничего не случится. Ну, будешь паинькой?

Он кивнул, и я немного отодрала скотч от его рта.

— Двое в машине дрыхнут, — тихо выдавил он, — а еще двое во дворе караулят.

— Это все?

— Бля буду.

— Будешь, если обманул.

Я заклеила ему рот и немного поработала с сонной артерией. Он уснул. С теми, что спали в машинах, было совсем просто. Приоткрыв дверь и закрыв до конца стекла, я кинула в салон сонный вонючий порошок, который входил в мой «набор для леди», и оставила парней спать дальше. Этой гадости им должно хватить на десять часов. Немного подумав, сунула такой же пакетик в палатку и застегнула ее на «молнию».

Во двор я отправилась через огород. Эти двое, видимо, Игорь с Леонидом, наверняка сейчас кемарят на крыльце и меня не видят, решила я. Так оно и было. Выглянув из-за стены вьюнов, я увидела залитого лунным светом моего любимого Ленечку. Он таращился на небо, сидя на ступеньке крыльца, а рядом клевал носом Игорек. Наверное, Чуйко вставил им по самое некуда, и они теперь вкалывают больше всех, бедняги. Я порадовалась, что оставила туфли в машине и теперь могу передвигаться неслышно. Я рассчитывала ударить сразу, чтобы Ленчик не успел пальнуть из пистолета, зажатого в руке, но вышло совсем иначе. Он вдруг повернул голову в мою сторону и встретился со мной глазами. Не знаю, что уж там ему показалось, только он, закрыв свои карие очи, начал заваливаться на Игорька. Пистолет выпал и с шумом прокатился по ступенькам.

— Ты не спи, Ленька, слышь? — проснулся Игорь и отпихнул его обмякшее тело от себя. — У тебя пушка упала, — тихо проворчал он и наклонился за пистолетом. — Чтоб ей сгореть, этой стерве…

Это он, видимо, про меня. Я сделала шаг, и он, скорее почувствовав, чем услышав, обернулся. И замер, так и не дотянувшись до оружия, придерживая другой рукой отключившегося друга.

— Привет, — прошептала я. — А что вы здесь делаете?

Его пистолет лежал на коленях, руки были заняты, а глаза недоуменно пялились на меня. Несчастный никак не мог переварить, что же, черт возьми, происходит в этой деревне? Откуда опять появилась эта страшная девица с вымазанной рожей и горящими глазами? Она что, ведьма или привидение? Все эти вопросы были написаны на его изумленном лице. Но я знала, как опасен этот парень, и, когда рука его медленно потянулась за пистолетом, решила не рисковать. Перепрыгнув через голову, я опустила свои твердые пятки по обе стороны его шеи, у основания головы, а сама упала на спину, больно ударившись о ступеньки, едва не сломав себе хребет. Зато Игорек уже был не опасен — выпучив глаза, он пускал пузыри изо рта, схватившись за шею. Как мне объясняли, после такого приема у человека на некоторое время отключается центральная нервная система, он не может ничего говорить и вообще соображать, ощущая только страшную боль. Это походило на удар током высокого напряжения. В жизни я первый раз применила его, хотя разучивала почти десять лет.

Долбанув для порядка его между глаз, чтобы потом у него были доказательства вражеского присутствия, которые можно было бы предъявить начальству в виде оправдания, я связала обоих, не производя шума, и уложила рядком на крылечко. Из дома не доносилось ни звука. Ставни были закрыты. Наверное, уверенная в своей безопасности аферистка-вдова даже не закрывалась на ночь и спокойно дрыхла.

Но мне не повезло, дверь оказалась запертой изнутри, видимо, на щеколду. Щеколд я сама никогда не видела, но слышала, что они очень гремят, заразы, поэтому пришлось попотеть, прежде чем дверь наконец открылась и я вошла на веранду. Стол, за которым днем я ела пирожки, на ночь внесли сюда, и я чуть не наткнулась на него. Дверь в дом тоже была заперта. Чего же они так боятся, эти женщины, если у них такая охрана? Может, вдова сейчас творит очередную липу и не хочет, чтобы ей мешали? Извините, Екатерина Матвеевна, но лафа ваша сейчас закончится.

Отодвинув еще одну щеколду, я проникла в дом, включила фонарик и осторожно пошла по комнатам. Туг со стороны улицы послышался знакомый вой, и я злорадно улыбнулась: почуяла собака, что конец близок, и рыдает от безысходности. Ничего, сейчас уже все свершится и не нужно будет больше ни выть, ни лаять, ни деньги лопатой грести, обирая облапошенных читателей.

Миновав большую кухню, я попала в огромный зал. Лучик выхватил из мрака шикарный диван, кресла, европейскую стенку, уставленную сервизами и хрустальной посудой, громадный телевизор с видиком и обалденно красивую люстру. Здесь никого не было. За следующей дверью находилась еще одна гостиная, поменьше. Мебель была такая же дорогая и современная, а в углу стояла инвалидная коляска. Пустая. Где же обитатели этого странного дома? Не было слышно ни храпов, ни сопения, словно здесь вообще никто не жил. Решив оставить обследование коляски на потом, я вошла еще в одну дверь. Это была спальня. Большая кровать под балдахином, как у персидского шаха, занимала почти всю комнату. По краям стояли резные тумбочки с небольшими светильниками, за дверью громоздился зеркальный шкаф, который легко мог заменить Ною ковчег, а на стенах висели красивые ковры. В кровати никого не было! Она даже не была расстелена! Вот это да, где же тогда они спят? На чердаке, что ли? Да и почему только одна кровать в доме, если женщин двое? Или эти затворницы лесбийской любовью здесь занимаются? У меня тут же начал прокручиваться в голове замечательный сюжет о том, как две сестренки сживают со света импотента-мужа одной из них и начинают в промежутках между занятиями любовью кропать бестселлеры. Красота!

Я пошла обратно, в надежде обнаружить еще комнату. Дошла до кухни и с радостью увидела, что таковая имеется, просто я ее не заметила вначале. Но, открыв дверь, я попала в чулан и в сердцах сплюнула. Да где же они, мать их за ногу?! Эти амбалы что, пустой дом охраняют? И потом, кто-то же должен был закрыться изнутри! Чертовщина какая-то…

Вернувшись в зал, я уселась на диван и стала прислушиваться, раздумывая о превратностях судьбы. Это не деревенская изба, а сумасшедший дом какой-то — одни тайны! Ни одной лестницы, ведущей на чердак, в доме не было. Не могли же они испариться бесследно, да еще среди ночи? Может, они ведьмы и улетели на свой шабаш в соседнюю деревню через печную трубу? Нет, на веранде в углу я видела метелку, а улететь они могли только на ней. Опять неувязочка. Просидев минут пятнадцать и так ни до чего не додумавшись, я снова отправилась рыскать по дому и наткнулась на коляску. Теперь мне никто не мешал расковырять заветное сиденье, хотя я уже и не видела в этом никакого смысла. Вспоров кожаную подушку ногтем, я выпотрошила ее содержимое и, как и ожидала, ничего не нашла, только хорошую вещь испортила. Ничего, денег у них много, новую купят. И тут меня осенило! Я вдруг вспомнила, что в деревенских домах подвалы находятся прямо под полом и попасть туда можно прямо из комнаты, а не с улицы. Надо же, как я об этом забыла?! Но молодец, что хоть вспомнила.

Освещая фонариком пол, я начала искать люк. Начав с веранды, исколесила всю хату, пока не добралась до спальни. Зеркальный шкаф, который мне сразу не понравился, был закрыт. Не найдя ничего на полу, я на всякий случай открыла тяжелую дверцу шкафа. И чуть не закричала от радости — в его днище виднелась квадратная крышка с железной ручкой. Осторожно забравшись внутрь, я приложила ухо к этому люку и прислушалась. Глухо! Тогда я взялась за ручку и потянула крышку на себя. Она с трудом подалась вверх, без шума и скрипа, толстая и тяжелая, и откинулась наконец вбок. Вниз вела обычная деревянная лестница. Я задрожала от волнения, и ощущение близости разгадки тайны заставило сильно забиться мое сердце. Вот они где, голубушки! Сейчас я разворочу это воронье гнездо и посмотрю, что они туда натаскали в своих зловредных клювах!