Страница 10 из 144
Тед сразу же понял, что случилось что-то весьма важное. Раньше он никогда не видел, чтобы Чарльз бегал, и уж конечно тот никогда не позволял себе входить в его кабинет без стука.
— Звонит Маунтбеттен, — выпалил Чарльз.
Он вряд ли был встревожен больше, если бы ему сообщили, что к северной части острова приближаются немцы. Губернатор поднял бровь.
— Адмирал флота граф Маунтбеттен, — повторил Чарльз, как будто Тед его не понял.
— Ну так соединяйте, — тихо сказал Тед, закрывая «Таймс» и кладя ее на стол перед собой. За последние двадцать лет он трижды встречался с Маунтбеттеном, но сомневался, что у великого человека остались хоть какие-то воспоминания об этих встречах. Хотя во время третьей Теду понадобилось уйти во время выступления адмирала, поскольку он вдруг почувствовал себя нехорошо. Теперь он и представить себе не мог, о чем Маунтбеттен хотел бы поговорить с ним, но у него не было времени поразмыслить над этим, поскольку телефон на его столе уже звонил.
Тед поднял трубку, все еще не решив, как обращаться к собеседнику: «милорд» как к графу, «командующий» как к бывшему начальнику генерального штаба, или «адмирал», поскольку звание адмирала флота дается пожизненно.
— Доброе утро, сэр, — наконец сказал Тед.
— Доброе утро, ваше превосходительство. Надеюсь, вы в добром здравии.
— Да, благодарю вас, сэр, — ответил Тед.
— Если я правильно помню, когда мы встречались в последний раз, у вас были проблемы с желудком.
— Да, это так, сэр, — сказал удивленный губернатор. Он имел все основания быть уверенным в том, что Маунтбеттен звонит ему — после стольких лет! — вовсе не для того, чтобы поинтересоваться его здоровьем.
— Губернатор, вам, должно быть, интересно узнать, зачем я звоню.
— Да, сэр.
— Я сейчас в Вашингтоне на встрече в верхах и поначалу планировал вернуться в Лондон завтра утром.
— Понимаю, сэр, — сказал Тед, ничего не понимая.
— Но я решил, что могу сделать небольшой крюк и встретиться с вами. Я так люблю посещать колонии, когда подворачивается случай. Это дает мне возможность информировать ее величество о происходящем. Надеюсь, что такой визит не доставит вам хлопот.
— Вовсе нет, сэр, — сказал Тед. — Мы будем рады видеть вас.
— Хорошо, — сказал Маунтбеттен. — Тогда вы очень обяжете меня, если сообщите служащим аэропорта, что мой самолет прибудет завтра в четыре часа дня. Я хотел бы остаться на ночь, но, чтобы не выбиться из графика, мне нужно будет вылететь рано утром на следующий день.
— Конечно, сэр. Нет ничего проще. Мы с супругой встретим вас в аэропорту завтра в четыре часа.
— Как это мило с вашей стороны, губернатор. Кстати, я хотел бы поменьше формальностей. Да и вам к чему лишние проблемы? — И телефон замолчал.
Как только Тед положил трубку, настал его черед побегать — впервые за несколько месяцев. Он увидел, как по длинному коридору к нему навстречу спешит Чарльз, который, похоже, слышал разговор по параллельной линии.
— Найдите мою жену, прихватите блокнот, и оба — ко мне в кабинет немедленно. Вы слышите? Немедленно, — сказал Тед и вернулся к себе.
Хэйзел появилась через несколько минут с букетом цветов в руке, за ней шел запыхавшийся личный секретарь.
— Что за спешка, Тед? Почему паника?
— К нам приезжает Маунтбеттен.
— Когда? — тихо спросила она.
— Завтра в четыре часа дня.
— Да, тут есть причина для паники, — согласилась жена. Она поставила цветы в вазу на подоконнике и села напротив мужа перед его столом. — Возможно, не самый удачный день, для того чтобы узнать, что миссис Роджерс опять заболела.
— Будь рада, что она придерживается хоть какого-то расписания, — сказал Тед. — Что же, придется пустить пыль в глаза.
— Что ты имеешь в виду, говоря «пустить пыль в глаза»?
— Ну, не забывай, что Маунтбеттен — член королевской семьи, бывший начальник генерального штаба и адмирал флота. Последний пост, который он занимал в колониях, — вице-король Индии с тремя полками под командованием, а его личный аппарат превышал тысячу человек. Так что я и представить себе не могу, что он ожидает здесь увидеть.
— Давайте начнем с того, что составим список вещей, которые надо будет сделать немедленно, — быстро сказала Хэйзел.
Чарльз вынул ручку из внутреннего кармана пиджака и раскрыл блокнот в ожидании указаний своего босса.
— Раз он прибывает в аэропорт, то первое, что он ожидает увидеть, — это красная ковровая дорожка, — сказала Хэйзел.
— Но у нас нет красной ковровой дорожки!
— А вот и есть. Она лежит в коридоре между столовой и гостиной. Мы можем воспользоваться ею и, надеюсь, успеем вернуть ее на место к тому моменту, когда он окажется в этой части дома. Чарльз, проследите за тем, чтобы ее свернули и доставили в аэропорт… — Хейзел сделала паузу. — А потом вернули назад.
Чарльз нахмурился и начал яростно писать.
— Да, Чарльз, проследите также и за тем, чтобы ковер почистили, — вмешался губернатор. — Я и не знал, что он — красный. Так, теперь что с почетным караулом?
— У нас нет почетного караула, — сказала Хэйзел. — Если помнишь, нас встречали премьер-министр, верховный судья и шесть свободных от службы полицейских.
— Верно, — сказал Тед. — Нам придется воспользоваться территориальной армией.
— Ты имеешь в виду полковника Ходжеса и группу его вояк? У них нет даже одинаковых мундиров. А что касается их винтовок…
— Ходжесу придется к четырем часам завтрашнего дня привести их в какой-то порядок. Оставь это мне, — сказал Тед, делая пометку в своем блокноте. — Я позвоню ему чуть позже. Так, а что насчет оркестра?
— У нас есть городской оркестр, — подсказал Чарльз. — И, конечно же, оркестр полиции.
— По этому случаю нам придется объединить их, — сказала Хэйзел, — чтобы не обидеть никого.
— Но вместе они могут исполнять только три мелодии, — сказал Тед.
— А нужна только одна, — воскликнула Хэйзел, — национальный гимн.
— Правильно, — подтвердил губернатор. — Поскольку тут придется согласовать кое-какие музыкальные моменты, я оставлю этот вопрос себе, Хэйзел. Теперь следующая проблема: как доставить его из аэропорта в резиденцию.
— Уж конечно, не в старом «ровере», — сказала Хэйзел. — За прошлый месяц он трижды ломался, а внутри он воняет, как собачья конура.
— У Генри Бендалла есть «роллс-ройс», — сказал Тед, — придется реквизировать его.
— Надо только, чтобы никто не сказал Маунтбеттену, что машина принадлежит похоронному бюро и использовалась по назначению за день до его прибытия.
— У Мика Флагерти есть «роллс», — вспомнил Чарльз. — «Сильвер Спирит», если я не ошибаюсь.
— Но он ненавидит англичан, — сказала Хэйзел.
— Точно, — кивнул Тед, — но не откажется же он от приглашения в резиденцию губернатора, когда узнает, что ужин устраивается в честь члена королевской семьи.
— Ужин? — спросила Хэйзел в ужасе.
— Конечно, должны же мы дать ужин в его честь, — сказал Тед. — И, что еще хуже, любой, кто добился хоть малейшего успеха, будет предполагать, что его пригласят. Сколько человек поместится в столовой? — Они с Хэйзел повернулись к личному секретарю.
— Шестьдесят, если потесниться, — ответил Чарльз, поднимая глаза от блокнота.
— А мы и находимся в стесненных обстоятельствах.
— Конечно, — сказала Хэйзел, — поскольку у нас нет шестидесяти тарелок, не говоря уже о шестидесяти кофейных чашечках, шестидесяти чайных ложках, шестидесяти…
— Но у нас же есть тот королевский вустерширский сервиз, который подарил покойный король во время визита в 1947 году, — вспомнил Тед. — Сколько предметов из него еще годны к употреблению?
— По последним данным, достаточно, чтобы накрыть на четырнадцать кувертов, — сказала Хэйзел.
— Отлично, значит, столько человек и будет сидеть за главным столом.
— А что насчет меню? — спросил Чарльз.
— И — что еще важнее — кто будет готовить? — добавил Тед.
— Надо будет спросить Дотти Катберт, сможет ли она на вечер отпустить к нам миссис Тревис, — сказала Хэйзел. — Ни у кого на острове нет кухарки лучше.