Дети судьбы

— Марта, что делает Гарри? — спросил Флетчер, входя в комнату, где активисты сидели на телефонах.

— Он — перед Сенатом: пожимает руки, делится мнениями и убеждается в том, что люди не забыли проголосовать. Он вот-вот появится.

Флетчер столкнулся с Гарри в коридоре, когда выходил из дома. Джимми объяснил, что если уж они хотят посетить все избирательные участки, им надо было выехать не позднее десяти минут второго.

— Доброе утро, сенатор, — сказал Флетчер.

— Доброе утро, Флетчер. Я рад, что вы нашли время пообедать.

В первом центре, который они посетили после обеда, они узнали, что республиканцы лидируют с небольшим перевесом, который продолжал увеличиваться после полудня. К пяти часам им осталось посетить ещё пятнадцать участков. Примерно к шести часам республиканцы стали уверенно лидировать, и Флетчер пытался скрыть, что он немного встревожен.

— Успокойся, — сказал Джимми. — Через пару часов твоё положение улучшится.

Он не сказал, что на прошлых выборах к этому времени его отец уже имел небольшое преимущество и, следовательно, знал, что победил.

— Гораздо легче успокоиться, если ты точно знаешь, что победил, или точно знаешь, что проиграл.

— Я не знаю, как себя чувствует кандидат, — сказал Джимми. — Папа выиграл свои первые выборы с большинством в сто двадцать один голос; это было ещё до моего рождения. И за последние тридцать лет он увеличил своё большинство до одиннадцати тысяч голосов. Но он всегда говорил, что если бы на его первых выборах шестьдесят один человек проголосовал за его противника, он бы эти выборы проиграл, и, возможно, у него не было бы второго шанса.

К семи часам вечера Флетчер с облегчением увидел, что на списках избирателей прибавилось синих линий, и хотя республиканцы всё ещё лидировали, было такое ощущение, что положение может измениться. Джимми осталось свезти Флетчера в последние шесть центров; они тратили на каждый всего по одиннадцать минут, и всё же в последние два они приехали уже после окончания голосования.

— Ну, что теперь? — спросил Флетчер, выходя из последнего участка.

— Поедем в штаб-квартиру, — ответил Джимми, взглянув на часы, — и послушаем полный отчёт. Если ты выиграл, он войдёт в фольклор, а если нет, то скоро забудется.

— Как я сам, — сказал Флетчер.

Джимми оказался прав: в штаб-квартире все говорили разом, но только психи и неисправимые оптимисты были готовы точно предсказать результат. Через несколько минут после окончания выборов по радио был передан первый выборочный опрос проголосовавших: он показывал, что миссис Хантер выиграла с крохотным перевесом. Общенациональные опросы показывали, что Форд победил Картера.

— История повторяется, — сказал Гарри, войдя в комнату. — Те же опросчики в 1948 году говорили, что следующим президентом будет Томас Дьюи. Тогда же они говорили, что мой противник победил меня с небольшим перевесом, но мы снова взвесили этот перевес, и он оказался в мою пользу. Так что, Флетчер, пусть вас не волнуют опросы общественного мнения, они не выражают ничьего мнения.

— Как насчёт явки избирателей? — спросил Флетчер, вспомнив, что говорил Джимми.

— Слишком рано определять точные цифры: они — определённо выше пятидесяти процентов, но ниже пятидесяти пяти.

— Теперь нам нечего больше делать, — сказал Гарри своей группе. — Вы можете пока отдохнуть, и мы снова соберёмся, когда начнётся подсчёт голосов. Кажется, нам предстоит долгая ночь.

В машине, когда они ехали в ресторан Марио, Гарри сказал Флетчеру, что нет смысла собираться раньше одиннадцати:

— Так что давайте тихо поужинаем и посмотрим у Марио по телевизору, какие результаты в других частях страны.

Все шансы на тихий ужин испарились, когда Флетчер и Гарри вошли в ресторан и некоторые посетители встали и устроили им овацию, пока они шли к своему столику в углу. Флетчер с радостью увидел, что его родители уже пришли в ресторан и сидят у бара.

— Чем я могу вас угостить? — спросил Марио, когда все сели за стол.

— Я слишком устала, чтобы даже разбираться в меню, — сказала Марта. — Марио, выберите всё сами: раньше вы никогда не принимали во внимание наше мнение.

— Хорошо, миссис Гейтс, — ответил Марио. — Положитесь на меня.

Энни встала и помахала рукой, когда в ресторан вошли Джимми и Джоанна. Целуя Джоанну в щёку, Флетчер взглянул на телевизор и увидел там, как Джимми Картер приезжает на своё ранчо, а президент Форд садится в вертолёт. Он подумал: «Интересно, как они провели сегодняшний день?»

— Вы появились как раз вовремя, — сказал Гарри, когда Джоанна села рядом с ним. — Мы только что пришли. Как дети?

Через несколько минут появился Марио с двумя большими блюдами лёгких итальянских закусок, а за ним — официант с двумя графинами белого вина.

— Вино — за счёт ресторана, — объявил Марио. — По-моему, не исключено, что вы победили, — добавил он, наливая вино на пробу в бокал Флетчера.

Флетчер протянул руку и под столом коснулся колена Энни.

— Я хотел бы сказать несколько слов.

— Это обязательно? — спросил Джимми, наливая себе бокал вина. — Я наслушался твоих речей на всю свою жизнь.

— Обещаю: я буду краток, — сказал Флетчер, поднимаясь со своего места. — Я хочу поблагодарить всех за этим столом. Начну с Гарри и Марты. Если бы в свой первый день в школе я не сел рядом с этим ужасным маленьким сопляком, я бы никогда не познакомился с Энни и, конечно, с Мартой и Гарри, которые изменили всю мою жизнь. Вообще-то, во всем виновата мама, потому что именно она настояла, чтобы я учился в Хочкисе, а не в Тафте. Как по-иному могла бы сложиться моя жизнь, если бы в споре победил папа! — Он улыбнулся матери. — Так что спасибо.

Он сел, а Марио принёс ещё бутылку вина.

— Я это вино не заказывал, — сказал Гарри.

— Нет, — ответил Марио. — Это — подарок джентльмена, который сидит в другом конце ресторана.

— Очень любезно с его стороны, — заметил Флетчер. — Он назвал себя?

— Нет. Он сказал только, что, к сожалению, не смог больше помочь вам во время выборов, так как был занят финансовой сделкой. Он — один из наших постоянных клиентов. По-моему, он — из банка Рассела.

Флетчер посмотрел в другой конец ресторана и кивнул, когда Нат Картрайт поднял руку. У него возникло ощущение, что этого человека он где-то уже видел.

34

— Как ей это удалось? — спросил Том; лицо его приобрело пепельный оттенок.

— Она хорошо выбрала свою жертву и, надо отдать ей должное, тщательно продумала все подробности.

— Но это не объясняет…

— Откуда она знала, что мы согласимся перевести деньги? Это было просто, — сказал Нат. — Когда всё остальное ей удалось, Джулии нужно было только позвонить Рэю и велеть ему перевести её счёт в другой банк.

— Но банк Рассела закрывается в пять часов, и служащие уходят домой ещё до шести часов, особенно перед уикендом.

— В Хартфорде.

— Не понимаю, — сказал Том.

— Она попросила нашего старшего кассира перевести полную сумму в банк в Сан-Франциско, где в это время было только два часа дня.

— Но я оставил её одну всего на несколько минут.

— Этого было достаточно, чтобы она могла позвонить своему адвокату.

— Но почему же Рэй не известил меня?

— Он пытался, но тебя не было в банке, а когда вы приехали к тебе домой, она не дала тебе снять трубку. Когда я позвонил тебе из Лос-Анджелеса, там была половина четвёртого, в Хартфорде — половина седьмого, и банк Рассела был давно закрыт.

— Ах, если бы только ты не был в отпуске!

— Я думаю, она и это предусмотрела, — сказал Нат.

— Каким образом она об этом узнала?

— Позвонив моей секретарше и попросив назначить ей у меня приём на этой неделе. Секретарша ей сказала, что я — в отпуске, да ты и сам ей это подтвердил, когда вы встретились.

— Да, это верно, — признался Том. — Но непонятно, почему Рэй не отказался перевести её счёт в другой банк.