Страница 43 из 110
— Интересно, что сейчас делает Эллиот? — заметила Су Лин.
— Он сидит со своей командой в «Макдоналдсе», ест гамбургеры и делает вид, что получает от них удовольствие, — сказал Том, отпив глоток вина.
— По крайней мере, у него больше нет в запасе грязных трюков, — сказал Нат.
— Я бы не была так в этом уверена, — сказала Су Лин, и тут в ресторан ворвался Джо Стайн.
— Чего ему надо? — спросил Том, встав и помахав ему рукой.
Нат улыбнулся, когда Джо подбежал к их столику, но тому явно было не до улыбок.
— У нас — проблема, — сказал Джо. — Бежим скорее в колледж!
Флетчер начал расхаживать по коридору — точь-в-точь как делал его отец двадцать лет назад, о чём ему потом не раз рассказывала мисс Никол. Это было как просматривать старую чёрно-белую кинокартину — всегда со счастливым концом. Флетчер обнаружил, что он ни разу не отошёл больше чем на двадцать шагов от двери операционной, как будто ждал, что оттуда кто-нибудь — кто угодно — выйдет.
В конце концов дверь распахнулась и из операционной выбежала медсестра, но она быстро пробежала мимо Флетчера, не сказав ни слова. Ещё через несколько минут вышел наконец доктор Редпат. Он снял марлевую маску, но не улыбнулся.
— Вашу жену сейчас устраивают в палату, — сказал он. — Она здорова — утомлена, но здорова. Через несколько минут вы сможете её увидеть.
— А ребёнок?
— Ваш сын отправлен в палату интенсивной терапии. Я вам сейчас покажу.
Он взял Флетчера за локоть и повел его по коридору. Они остановились у большого окна с толстым листовым стеклом. В комнате было три инкубатора, в двух из них уже лежали младенцы. Флетчер смотрел, как в третий осторожно клали его сына — маленькое, беспомощное существо, красное и морщинистое. Медсестра вставила ему в нос резиновую трубочку, затем прикрепила к груди датчик, другой конец которого вставила в монитор. После этого она надела на его левую ручку ремешок, к которому был прикреплён ярлычок с надписью «Давенпорт». Экран монитора сразу же стал мигать, но, как ни скудны были медицинские познания Флетчера, даже он сразу понял, что сердце его сына бьётся очень слабо. Он с волнением взглянул на доктора Редпата:
— Какой у него шанс выжить?
— Он на десять недель недоношен, но если проживёт ночь, у него хорошие шансы.
— Каковы его шансы? — настаивал Флетчер.
— Нет никаких правил, никаких процентов, никаких установленных законов. Каждый ребёнок уникален, в том числе и ваш, — добавил доктор, когда к ним подошла медсестра.
— Сейчас вы можете увидеть свою жену, мистер Давенпорт, — сказала она.
Флетчер поблагодарил доктора Редпата и спустился за медсестрой на один этаж, где его допустили к Энни. Она лежала почти сидя — на нескольких высоких подушках.
— Как наш сын? — было первое, что она спросила.
— Он выглядит превосходно, миссис Давенпорт, и ему повезло, что он начал жизнь с такой удивительной матерью.
— Мне не разрешают его увидеть, — тихо сказала Энни, — а мне бы так хотелось подержать его на руках.
— Они пока положили его в инкубатор, — мягко ответил Флетчер. — Но за ним всё время присматривает медсестра.
— Мне кажется, что мы были на вечере у профессора Абрахамса много лет назад.
— Да, ночка выдалась не из лёгких, — ответил Флетчер. — И для тебя это — двойной триумф. Ты сказала старшему партнёру юридической фирмы, что я хочу поступить к ним на работу, и теперь ты родила сына — всё в один вечер. Что-то ещё будет?
— Всё это имеет так мало значения — теперь, когда у нас есть сын. — Она помолчала. — Гарри Роберт Давенпорт.
— И твой отец будет счастлив, и мой, — сказал Флетчер.
— Как мы его будем называть? — спросила Энни. — Гарри или Роберт?
— Я знаю, как я собираюсь его называть, — сказал Флетчер, и в это время в палату вернулась медсестра.
— Я думаю, вам следует немного поспать, миссис Давенпорт, — сказала она. — Вы очень устали.
— Да, конечно, — сказал Флетчер.
Он убрал у неё из-под головы подушки, и она медленно опустилась на кровать. Энни улыбнулась и положила голову на оставшуюся подушку, а Флетчер поцеловал жену. Когда Флетчер вышел, медсестра выключила свет.
Флетчер поднялся по лестнице и помчался по коридору посмотреть, не улучшилось ли сердцебиение его сына. Он посмотрел в стекло на экран монитора и убедил себя, что так оно и есть. Потом прижался носом к стеклу.
— Продолжай бороться, Гарри, — прошептал он и стал считать число ударов в минуту. Неожиданно он почувствовал страшную усталость. — Держись, малыш!
Флетчер сделал несколько шагов назад и упал в кресло на другой стороне коридора. Через несколько минут он спал глубоким сном.
Проснулся он, почувствовав у себя на плече чью-то руку. Открыл усталые глаза; у него не было никакого представления, долго ли он спал. Первое, что Флетчер увидел, было мрачное лицо медсестры, в нескольких шагах за ней стоял доктор Редпат. Ему не нужно было сообщать, что Гарри Роберт умер.
— Так в чём проблема? — спросил Нат, пока они бежали к помещению, где производился подсчёт голосов.
— Всего несколько минут назад мы лидировали с большим перевесом, — ответил запыхавшийся Джо, пытаясь поспеть за Натом. — И тут неожиданно принесли ещё две избирательных урны, набитые бюллетенями, и почти девяносто процентов из них за Эллиота.
Нат и Том не стали ждать отставшего Джо и ворвались в помещение. Первый, кого они увидели, был Ралф Эллиот с самодовольной улыбкой на лице. Сью и Крис стали объяснять, в чём дело:
— Мы лидировали больше, чем на четыреста голосов, и думали, что уже победили, когда неведомо откуда появились эти две новых урны.
— Что значит «неведомо откуда»?
— Их нашли под каким-то столом, но они не были включены в зарегистрированный первоначальный список. В одной из них Эллиот получил 319 голосов, а Нат — 48, во второй Эллиот получил 322 голоса, а Нат — 41: это перевернуло все ранние результаты, и Эллиот победил с небольшим перевесом.
— Дайте мне примеры цифр из некоторых других урн, — сказала Су Лин.
— Они почти во всех урнах примерно одинаковы, — сказал Крис, сверяясь со списком. — Самый крайний случай — это 209 голосов за Ната против 176 за Эллиота. Эллиот показал более высокие результаты только в одной урне — 201 против 196.
— Результат по последним двум урнам статистически невозможен, если сравнить его с результатами подсчёта бюллетеней из предыдущих десяти урн, — сказала Су Лин. — Кто-то намеренно набил эти урны бюллетенями за Эллиота, чтобы изменить первоначальный результат.
— Но как это можно было сделать? — спросил Том.
— Это нетрудно, если достать достаточное число чистых бюллетеней.
— А это не так уж трудно, — сказал Джо.
— Почему ты так уверен? — спросил Нат.
— Потому что, когда я голосовал в своём дормитории[43] во время обеда, там дежурила только одна счётчица, и она писала какую-то работу. Я мог взять целую пачку пустых бюллетеней, и она бы ничего не заметила.
— Но это не объясняет неожиданное появление двух отсутствовавших урн, — сказал Том.
— Не нужно быть доктором наук, чтобы это провернуть, — ехидно сказал Крис. — Как только голосование окончилось, нужно было лишь спрятать две урны и потом напихать в них бюллетени.
— Но мы не можем это доказать, — возразил Нат.
— Это доказывается статистикой, — сказала Су Лин. — Статистика никогда не лжёт, хотя у нас нет несомненных доказательств.
— Ну так что мы будем делать? — спросил Джо, глядя на Эллиота, который всё ещё самодовольно улыбался.
— Мы мало что можем сделать, кроме как сообщить о наших наблюдениях Честеру Дэвису. Как-никак, он — глава избирательной комиссии.
— Ладно, Джо, сделай это, и посмотрим, что он скажет.
Джо пошёл докладывать о случившемся декану. Они смотрели, как выражение его лица становилось всё угрюмее и угрюмее. Когда Джо кончил, декан сразу же позвал руководителя предвыборной команды Эллиота, который только пожимал плечами и указывал, что все бюллетени — действительные.
43
Дормиторий — общая спальня в университетах.