Власть Талисмана

Несколько раз на протяжении этой непрекращающейся пытки (все это время инквизиторы прилежно вели записи) с уст Кампанеллы слетали бессвязные выкрики и странные, обычно бессмысленные фразы вроде «десять белых лошадей», «меня убивают» и «воцаритесь и заткнитесь». Судя по всему, в преддверии неизбежной смерти мучители предложили ему задуматься о спасении души. Кампанелла каким-то образом собрал волю и силы и смог хрипло выкрикнуть им в лицо: «Душа бессмертна!»[910] Эту веру он разделял с герметистами и гностиками Древней Александрии, а также с катарами. Как мы могли убедиться в главе 1, та же самая вера была подхвачена и провозглашена французской революцией.

Миновало десять часов, потом двадцать, потом тридцать. Наконец, как пишет профессор Хедли, «через сорок часов пленника освободили в состоянии, близком к смерти, однако духовно не сломленного. Его симуляция безумия так и осталась нераскрытой. По закону теперь оно было официально установлено; следовательно, он не подлежал казни».[911]

Тюремщик Кампанеллы, который впоследствии стал его другом, писал, что, когда он снял истерзанное тело с пыточного механизма, чтобы отнести его в камеру, «безумец» хрипло прошептал ему на ухо: «Неужели они действительно думали, что я окажусь настолько тупым?»[912]

Кампанелла избежал костра, но в определенном смысле по-прежнему оставался на сковородке инквизиции. Несмотря на официально признанное безумие, он был приговорен к пожизненному заключению в неапольской тюрьме без всякой надежды на помилование.

После всего что ему довелось вытерпеть, такая мрачная перспектива могла бы убить менее сильного человека, но Кампанелла каким-то образом не отрекся от своего оптимизма. Несмотря на многолетнее заключение в темной и сырой подземной камере, он не раз проявлял свой блестящий талант. Он сочинял стихи, которые иногда записывал сам, а иногда диктовал тюремщику, и писал бесчисленные письма влиятельным людям по всей Европе, которые, как он надеялся, могли способствовать его освобождению. Но самое невероятное заключается в том, что ему удалось создать в тюрьме свой великий философский трактат «Город Солнца» и успешно организовать переправку готовой рукописи из тюрьмы одному из своих преданных учеников Тобиасу Адами. Хотя книга вызвала огромный интерес и послужила источником вдохновения для множества утопических планов XVII и XVIII веков, по-видимому, ни один ученый всерьез не рассматривал возможность того, что «Город Солнца» представлял собой не просто абстрактную идею, не говоря уже о том, что кто-то мог попытаться построить его. Однако мы собираемся исследовать именно такую возможность.

«Город Солнца» является далеко не единственным крупным литературным произведением, созданным Кампанеллой во время его заключения. С учетом всех обстоятельств, его интеллектуальные достижения кажутся настоящим чудом. Несмотря на пожизненное заключение без права помилования, более чем через 25 лет Кампанелла, которому уже перевалило за 60, все-таки отвоевал свободу. Последние 10 лет до освобождения сначала под домашним арестом в 1627 году и до окончательного освобождения в 1629 году он проводил во все более комфортных условиях, по мере того как загадочные друзья и доброжелатели в высоких кругах ходатайствовали о нем.[913] Еще до помещения под домашний арест ему уже разрешили читать лекции и принимать важных персон в своей камере, многие из которых приходили с экземплярами его книг для дарственной надписи. В определенном смысле он превратился в Нельсона Манделу эпохи Возрождения и, по выражению Джона Хедли, «в одну из достопримечательностей, которую нужно было увидеть при посещении Неаполя». Далее он пишет: «Кампанелла не только выжил; вероятно, он стал первой европейской знаменитостью».[914]

Получив свободу в 1629 году, Кампанелла несколько лет оставался в Италии, главным образом в Риме. Там он был вовлечен в круг общения французского посла Франсуа де Нуалли. В 1634 году поступили сообщения о новом мятеже в Неаполе под руководством некоего Пигнателли, который когда-то был учеником Кампанеллы. Попав в плен, Пигнателли несправедливо обвинил своего бывшего учителя в участии в заговоре, поставив его под угрозу немедленного ареста. Шестидесятичетырехлетний Кампанелла, по понятным причинам страшившийся возвращения в тюрьму, укрылся во французском посольстве. Вскоре после этого, переодевшись и воспользовавшись личной каретой посла, он тайно выехал из Италии во Францию.[915]

С тех пор как Джордано Бруно прошлый раз воспользовался защитой при дворе французского короля, положение изменилось в худшую сторону. Генрих III умер в 1588 году, через год после смерти своей властной матери Екатерины Медичи, и трон перешел к Генриху Наваррскому, провозглашенному королем Генрихом IV. Как мы узнали из главы 10, Генрих Наваррский, принадлежавший к могущественному роду Бурбонов, был протестантом и обратился в католицизм в 1593 году, чтобы нейтрализовать влияние тех, кто противился его коронации. Но далеко не все были убеждены в искренности намерений Генриха. К числу последних принадлежал и Бруно, хотя на суде он утверждал, что Генрих Наваррский с самого начала был католиком в душе:

«Когда я хвалил короля Наваррского, я делал это не потому, что он был привержен еретической [протестантской] вере, но потому, что… во всех иных отношениях он не был еретиком, но жил как еретик из-за своего окружения».[916]

Среди тех, кто больше всех сомневался в «обращении» Генриха IV, были иезуиты — «Общество Иисуса», основанное Игнацием Лойолой примерно за 100 лет до этого, — которым король не доверял всю свою жизнь. «Однажды они убьют меня, — признавался он своим близким друзьям. — Я вижу, что они прилагают все силы к тому, чтобы добиться моей гибели».[917]

И действительно, 14 мая 1610 года Генрих IV был убит религиозным фанатиком Франсуа Равальяком. Официальная история в изложении церкви гласит, что даже подвергнутый жесточайшим пыткам Равальяк настаивал, что у него не было никаких сообщников и он действовал целиком и полностью по своей инициативе. Но многие, особенно гугеноты, были убеждены, что он был подослан иезуитами.

Другие даже подозревали участие в убийстве Генриха IV его жены, католички Маргариты Медичи. Хорошо известно, что их брак был несчастливым. Вызывает подозрение и то обстоятельство, что за два месяца до убийства Маргарита убедила мужа сделать ее регентшей Франции на случай его безвременной кончины. Ее официальная коронация состоялась 13 мая, менее чем за сутки до убийства Генриха.[918] Это было, мягко говоря, тревожное совпадение, но против Маргариты не нашлось никаких улик, и вся вина была возложена на злосчастного Равальяка. Он понес самое тяжкое наказание за убийство монарха: сначала его пытали раскаленными клещами, потом опустили в кипящее масло и, наконец, еще живого разорвали на части четырьмя ломовыми лошадьми, привязанными к его рукам и ногам.

Людовик, старший сын Генриха IV и будущий король Людовик XIII, был девятилетним мальчиком, когда убили его отца, и положение Маргариты Медичи в качестве регентши не вызывало никаких сомнений. Он был коронован в 1614 году по достижении тринадцатилетнего возраста и сначала целиком и полностью находился под влиянием своей честолюбивой матери, но постепенно король набирал силу ив 1631 году в возрасте 30 лет наконец полностью захватил власть и навсегда изгнал Маргариту Медичи из Франции.

910

20. Ibid, pp. 47–48.

911

21. Ibid, p. 3.

912

22. Ibid, pp. 47–48.

913

23. Ibid, p. 53.

914

24. Ibid.

915

25. Ibid, pp. 114–117.

916

26. Frances Yates, Giordano Bruno and the Hermetic Tradition, University of Chicago Press, Chicago and London, 1991, p. 342.

917

27. Jean — Duche, L'Histoire de France racontee a fuliette, Presses Pocket, Paris, 1954, p. 66.

918

28. Ibid.