Страница 8 из 162
Какими бы странными и поразительными ни были эти события, происходившие в конце XVIII века, уже не впервые на земле, которую мы теперь называем Францией, укоренилась религия, глубоко чуждая христианству, обнаруживающая признаки влияния Древнего Египта и глубоко заинтересованная участью человеческой души. Более чем за 600 лет до революции, в XII веке, такая альтернативная религия сформировалась в Прочнее и Лангедоке. Она возникла как будто из ниоткуда и глубоко укоренилась в сердцах и умах большой части населения. Ее влияние также ощущалось в соседних районах Восточной Испании и Северной Италии, а также в небольших общинах, разбросанных по территории Европы вплоть до Бельгии, Северной Франции и Германии.
Окситания в XIII веке.
Эта религия, столь быстро и успешно вытеснившая римскую католическую церковь в регионах, близких к престолу ее собственной власти, называлась… христианством.
Так или иначе, ее последователи называли себя «добрыми христианами», но церковь называла их еретиками с того момента, как они впервые попали в сферу ее внимания. Их современники в XII, XIII и XIV веках часто называли их «манихеями» (в честь манихейства, древней дуалистической ереси, предположительно уничтоженной в Европе за сотни лет до этого). Их знали и под разными другими названиями, из которых наиболее часто встречались «альбигойцы» (в честь Альби, одного из главных городов Лангедока) и «катары» (от греческого слова katharos, означающего «чистый»).[62]
Эти катары (название, которым мы будем пользоваться в дальнейшем) почитали Иисуса Христа ничуть не меньше, чем католики. Именно поэтому они называли себя «добрыми христианами». Но место, которое он занимал в их религии, было совершенно иным. Для католиков Христос был «Словом, которое стало плотью и жило среди нас»,[63] катары же почитали Христа как создание чистого духа — эманацию «Бога Добра» в виде призрака или проекции. Они категорически отрицали Его материальное воплощение как Сына Божьего, рожденного в человеческом теле, чтобы «жить среди нас». Кроме того, они отвергали католическое учение о Христе, распятом во искупление наших грехов. «Как Он мог быть распят, — спрашивали они, — если с самого начала не имел физического существования?» В результате катары отвергали святость и религиозное значение креста, центрального духовного символа христианства. Для них он был низменным орудием пытки, с помощью которого римская церковь совратила миллионы людей, заставив их почитать ложного идола.
Такая перелицовка самых священных символов, доктрин и догм христианства была особенностью катаров, приводившей в ярость католическую церковь и неоднократно бросавшей ей вызов в Средние века.
Источник проблем заключался в том, что в отличие от единого всемогущего и всеблагого христианского Бога катары верили в параллельное существование двух божеств: Бога Добра и Бога Зла. Каждый обладал могуществом лишь в своих собственных владениях и был почти бессилен в царстве другого. Владение Бога Добра было полностью духовным, неосязаемым, нематериальным и наполненным светом. Именно оттуда происходили человеческие души — создания Бога Добра. Владением Бога Зла была сама Земля, материальный мир и любая физическая жизнь — инфернальное место мук и наказаний, наполненное тьмой и несправедливостью. По представлению катаров, именно Бог Зла, создатель и правитель материального мира, изготовил тела (но не души) людей из «грязи и воды». И этому Злому Богу, по словам катарских проповедников, поклонялась римская католическая церковь.
Иными словами, папа римский был не слугой Бога Добра, а представителем дьявола на Земле. Цель католической церкви заключалась не в направлении наших душ в духовное светоносное царство после смерти, а в обманном вовлечении — через круговорот воплощений в человеческом облике — в преисподнюю материального мира. Лишь жизнь, наполненная самоотречением и достигающая кульминации в особом гнозисе или вдохновенном знании, достигаемом при инициации в высшую ступень катарской веры, могла спасти людей.
Это было революционное учение для Европы XII века… и крайне опасное.
Ни один ученый не будет всерьез оспаривать утверждение, что за период человеческой истории, о котором сохранились письменные свидетельства — около 5000 лет, — религии играли основополагающую роль в формировании и развитии цивилизаций. Точно так же лишь немногие станут оспаривать, что человечество в течение этого периода последовательно разделялось не только на разные языки и культуры, но также на соперничающие сферы влияния разных религий. Некоторые древние культы, некогда державшие в абсолютной покорности огромные регионы, исчезли бесследно. Другие, ранее незначительные, приобрели вес и влияние, а третьи, почти забытые на родине, достигли расцвета в отдаленных странах. На общем фоне светского общества в большинстве богатых стран и неистового религиозного рвения в большинстве бедных стран мы сегодня имеем четыре великие религии с отдельными социально-географическими сферами влияния, которые до сих пор причисляют к числу своих сторонников примерно девятерых из каждых десяти человек, живущих на Земле:
Индуизм силен только на Индийском субконтиненте, но там он насчитывает 800 миллионов сторонников.
Буддизм распространен от Шри-Ланки до Тибета и от Китая до Юго-Восточной Азии и Японии.
Ислам имеет сотни миллионов сторонников в Индонезии, Бангладеш, Пакистане, Иране, Турции, на Леванте и в Северной Африке, но его средоточием и исторической родиной является Аравийский полуостров.
Христианство занимает почти монопольное положение в Северной и Южной Америке, уничтожив или оттеснив на обочину все туземные культы и вероисповедания Нового Света за последние 500 лет. Оно также преобладает в Австралии, Новой Зеландии, Африке к югу от Сахары и других регионах, затронутых европейской колониальной экспансией. Его историческая родина находится в Восточном Средиземноморье, однако после победы ислама на Ближнем Востоке и в Северной Африке более тысячи лет назад центр христианской веры переместился в Европу.
В результате сейчас мы привыкли думать о Европе как о регионе, так прочно и долго находившемся в христианской сфере влияния, что ни одна другая религия не могла повлиять на его судьбу и историю. Разумеется, при более пристальном рассмотрении в культурном наследии Европы можно выявить слабые следы старинных языческих верований, но скорее как экзотические раритеты, не оказывающие никакого воздействия на общий ход событий. В Австрии, Бельгии, Британии, Франции, Германии, Греции, Голландии, Италии, Португалии, Испании и Швейцарии мы обнаруживаем очень долгую и непрерывную христианскую традицию. В некоторых случаях эти традиции возникли еще до IV века н. э., когда Римская империя при императоре Константине Великом приняла христианство в качестве государственной религии и сделала Рим (где уже 200 лет существовала гонимая христианская община)[64] штаб-квартирой самопровозглашенной католической церкви.
Почти сразу же после того, как ранее гонимые отцы церкви попали в милость к императору, они сами стали гонителями. Они стремились установить контроль над христианами во всей Римской империи, подавить инакомыслие и сформулировать единую общепринятую доктрину из огромного разнообразия Умений, ранее составлявших христианскую веру. Как мы увидим в следующих главах, с этой целью они учредили церковные догмы, а также определили и предали анафеме целый ряд ересей.
Эти ереси подвергались систематической травле и уничтожению в течение следующих 300 лет.
Видное место среди запрещенных вероисповеданий занимала великая дуалистическая ересь манихейства (к которой в течение 9 лет до обращения в христианство в 386 году н. э. принадлежал сам святой Августин, один из четырех наиболее почитаемых «учителей церкви»).[65] Все формы гностицизма, провозглашавшие прямое и личное знание божественной сущности, также подверглись почти полному истреблению. Гностицизм, насыщенный элементами древнеегипетской религии, азиатской и ближневосточной мистики, греческой философии и альтернативных интерпретаций иудейских и христианских учений, был таким же глубоко дуалистичным по своей природе, как манихейство, и в течение нескольких столетий являлся главным соперником гегемонии римской католической церкви.[66]
62
1. Aubrey Burl, Gods Heretics: The Albigensian Crusade, Sutton Publishing, Stroud, 2002, p. 9. Еще в 1198 году Оланд Лилль, участвовавший в оголтелой антикатарской пропаганде того времени, выводил происхождение слова «катар» от «кошачья задница» (cat'sarse), утверждая, что дьявол является к еретикам в виде кота, которого они целуют в зад. Сходные обвинения выдвигались против тамплиеров (см. главу 15).
63
2. Евангелие от Иоанна, 1,14.
64
3. F. L. Cross and Е. A. Livingstone (eds.), The Oxford Dictionary of the Christian Church, Oxford University Press, Oxford, 1988, p. 1198.
65
4. St Augustine, City of God, Penguin, London, 1984, p. 1.
66
5. Chas S. Clifton (ed.), Encyclopaedia of Heresies and Heretics, ABC–Clio Inc., Santa Barbara, 1992, p. 49.