Страница 3 из 84
Те же вопросы вызывает так называемый манускрипт Войнича, оригинал которого состоял из 272 страниц, однако 26 из них уже недоставало, когда в 1912 году на него натолкнулся нью-йоркский антиквар Уилфрид У. Войнич, роясь в библиотеке одного дворца поблизости от Рима. В 1962 году рукопись была за 100 000 долларов выставлена на аукционе в Нью-Йорке. Знатоки, исследовав бумагу — разновидность пергамента, — состав чернил, характер письма, стиль рисунков и другие особенности, пришли к заключению, что манускрипт был написан около 1500 года.
Увы, его содержание зашифровано и лишь на последней странице — строка на латыни, переводимая так: «Ты раскрыл предо мной многие врата».
Все попытки расшифровать код текста, предпринятые военными экспертами из Вашингтона, людьми очень умелыми в прочтении немецких и японских военных шифровок, окончились ничем. Рукопись не прочтена до сих пор. Однако кроме текста она содержит многочисленные рисунки и схемы. Вот они и оказались одной из тех загадок прошлого, о которых мы говорим.
На некоторых рисунках изображены в разрезе листья и корни растений — с клеточной тканью! Шестнадцать из них относится к европейским видам. Удивительно то, что эти рисунки невозможно было выполнить без микроскопа, а он был изобретен, и в весьма примитивном еще виде, только в 1590 году голландцем Ван Янсеном. И только после усовершенствования его частей А. Левенгуком после 1677 года он мог давать увеличение в 300 раз.
Как мы увидим в следующей главе, в манускриптах, выполненных индейцами Мексики по другую сторону Атлантического океана примерно в то же время — до 1250 года, — отображены клеточные структуры, которые можно увидеть при увеличении их, по крайней мере, в 1000 раз…
В манускрипте Войнича есть рисунок спиральной туманности, напоминающей туманности Андромеды, которая невооруженному глазу представляется всего лишь светлой точечкой. Для обнаружения ее спирального строения необходим сильный телескоп, а такие, как известно, появились между 1600 и 1609 годами, сконструированные в Голландии Ван Янсеном и в Италии — Галилеем.
Немецкий инженер и археолог Вильгельм Кёниг, работавший перед самым началом Второй мировой войны в Ираке, сделал открытие особого рода. Во время раскопок вблизи Багдада он случайно обнаружил древнее поселение партов. В нем в одном месте были найдены глиняные сосуды в виде горшочков. Когда их извлекли и поставили в ряд, Кёниг, осмотрев их, пришел к мысли, что это может быть батареей электрических элементов.
В каждом сосуде был помещен свернутый цилиндром кусочек медной пластинки, охватывающей железный стержень. Этот медный цилиндр был облужен свинцово-цинковым сплавом в соотношении элементов 60: 40, а его дно закрывал медный кружок. Стержень, игравший, по мнению Кёнига, роль электрода, удерживался в вертикальном положении асфальтовой пробкой. Та же битумная масса служила изолятором. Достаточно было заполнить цилиндр электролитом, чтобы… После многих столетий в сосудах, естественно, не было и следа какой-либо жидкости. Находка вызвала интерес у специалистов. В лаборатории компании «Дженерал Электрик» в Питтсфельде, в Массачусетсе, изготовили точные копии «сосудов, хранящихся ныне в Национальном музее в Багдаде. Использовав в качестве электролита сульфат меди, получили от одного «сосуда» ток напряжением в 1,5 вольта. Последовательное соединение нескольких таких элементов позволяло суммировать напряжение.
До того как была сделана эта находка, считалось, что изобрел гальванический элемент Александр Вольта в 1800 году. Его конструкция немногим отличалась от неизвестного ему изобретения партов. Электроды Вольты были изготовлены из серебряного листа и цинка, а электролитом для них служила морская вода. Не исключено, что ее использовали и парты, опередившие, однако, Вольту, по меньшей мере на 1500 лет.
До сих пор неизвестно, на что шел полученный партами электрический ток. Служил ли он для освещения? Весьма сомнительно. Создание вакуумной или газонаполненной лампочки возможно только при очень развитой технике. На воздухе нити накаливания быстро перегорают. Однако не исключено, что тут мы сильно ошибаемся. Из множества источников мы знаем, что египетские жрецы использовали в храмах электрические эффекты. Кроме того, нам известны внутренние помещения египетских гробниц, в которых царит воистину тьма египетская, но стены их покрыты сложнейшими и красочными фресками. Чтобы их создать — требовалась не одна неделя работы при искусственном освещении. Если б этот свет давали масляные лампы или лучины — обыкновенное освещение в те времена, — то на стенах должна была бы осесть сажа. Однако, на удивление археологов, никаких ее следов ни на стенах, ни на потолках нет. Попутно скажу, что то же касается известных палеолитических рисунков в пещерах Франции и Испании, — таких, как в Ласко или Альтамире. Изображениями животных покрывались там стены и потолки просторных коридоров, лишенных дневного света, на протяжении многих лет. То, что не обнаружено следов лесов, легко объяснимо: их разобрали. Но на камнях и слое краски нет и признака копоти, а это уже совершенно непонятно. Долгое время горящие факелы или фитили должны были оставить явные ее следы. Очистка же от сажи сотен квадратных метров шероховатого камня — дело тогда невыполнимое. Загадка так заинтриговала французских ученых, что они провели специальные исследования, пытаясь обнаружить все, что могло осесть на камнях. И не нашли ничего, кроме естественных красителей. Это не меньшая загадка, чем происхождение самих изображений.
Если говорить о Древнем Египте, то Плутарх пишет, что во время посещения им египетского храма Аммона он видел «вечную лампу» и от жрецов узнал, что она горит непрерывно уже многие годы и ни ветер, ни вода не могут ее загасить.
Во вскрытой в 1401 году гробнице римлянина Палласа, сына Эвандера, нашли в изголовье саркофага лампу, горевшую «вечным огнем». Возможно, она горела бы и поныне, если б ее не разбили грабители. Святой Августин также описывает «вечную лампу», которую видел в храме Венеры. А византийский историк Кедринус (Cedrinus), живший в XI веке, упоминает о негаснущей лампе, горящей уже в течение 500 лет в Эдессе, в Сирии.
Знаменательно, что подобные сведения сохранились и в Америке. По словам полковника П. X. Фоусетта (P. Н. Fawcett), мандары, «белые индейцы» из Южной Америки, хранят память о предках, обитавших некогда «за океаном», в городах с никогда не гаснущим освещением. Неужели это из воспоминаний об Атлантиде? А может, от нее унаследовали этот свет народы по обеим сторонам Атлантического океана?
Нелишне будет привести еще один факт, не очень давний, известный по многим сообщениям путешественников, мореплавателей. И. Идрисс (I. Idriess) в книге «Dryms of Мег» (Сидней, 1962) сообщает, что всего несколько десятков лет назад островитяне в проливе Торреса владели Ьооуа — род круглых камней, излучавших яркий свет. Их украшали раковинами, зубами, перьями и волосами. Зеленовато-голубой свет, пронизывающий тьму ночи на значительном расстоянии, был абсолютной загадкой для белых, рассматривавших Ьооуа.
Этот краткий обзор изобретений минувших эпох, несомненно, свидетельствуете том, что какой — то период истории, не очень далекий, остается для нас в полной тени. Археологические следы его чрезвычайно скупы, устные сообщения о нем малопонятны. Лишь косвенные свидетельства говорят о культуре иного типа, нежели наша, с не меньшими, правда, единичными достижениями.
Несомненно, это была культура великая, влиявшая на народы, рассеянные по всей планете, и наверняка развившаяся не на технологических основах. Вот почему нам так трудно ее обнаружить. А ведь кроме описанных выше разрозненных следов она оставила доказательства масштабные, разбросанные по всему миру, прекрасно известные и — недооцененные. Они связаны с давно забытым непостижимым искусством передвигать на расстояние огромные тяжести.
МЕНГИРЫ, ДОЛМЕНЫ, КРОМЛЕХИ
Когда я впервые увидел доинкскую крепость Саксауаман, вздымающуюся высоко на каменной вершине над Куско; когда оказался у основания трех линий ступенчатых стен, сложенных из глыб размерами с дом, которые словно кубики лего были подогнаны одна к другой, — я понял, что передо мной тайна величайшая, в которой сокрыты такие колоссальные возможности человека, о которых мы сегодня можем только мечтать (рис. 5).