Тайны Инков

Наконец, огромное значение, придававшееся инками этому изображению, с наибольшей очевидностью проявляется в великолепной инкской святыне на Острове Солнца в озере Титикака. На восточной стороне острова инки смоделировали длинную лестницу от края воды вверх к источнику, стекающему от самого отвесного склона, где, как говорили, Виракоча создал солнце, луну и звезды. Вода из этого фонтана, облицованного безупречной инкской каменной кладкой, течет в большой, столь же совершенный каменный бассейн, а отсюда обратно в озеро через два канала по сторонам лестницы. Здесь, в духовном эпицентре Анд, инки вылепили космограмму Млечного Пути с двумя потоками, текущими с севера (утеса или горы) прямо в преисподнюю (озеро). Это тот же образы — противоположность горы озерам и родникам, — какие находятся на рисунке. Пачакути Ямки (рисунок 2.4).

Если инкские обряды рассвета в июньское солнцестояние сообщают нам нечто о «первоисточнике» священных влияний в Андах, хронист Пачакути Ямки приводит рассказ о последних днях на земле вилька улькаапу, «Владыки Источника Солнца», бога Виракочи. Теперь уже старый, с седой бородой и деревянным посохом, Виракоча, встречаемый непочтительно всеми, кроме отца мифического главы инкского происхождения, возвращается к древнему священному центру, Тиауанако, где все это начиналось. Различные версии, описывающие восхождение бога на «небеса», изображают его идущим на северо-запад к морю, исчезающим навсегда. Версия Пачакути Ямки содержит еще одну частичку информации о маршруте бога: «Они говорят, что Тунапа [Виракоча] следовал по реке Чакамарка, пока не достиг моря. Я полагаю, что он прошел этими проливами к другому морю»[38].

Название реки Чакамарка буквально означает «мостик на самую высокую часть здания». Использование термина марка — тот же архитектурный образ июньского солнцестояния, который содержится в названии горы Анкасмарка в молиновской версии мифа о потопе — в ассоциации с термином «мост», чака, снова доказывает смысл дополнительного равновесия среди космологических компонентов. Как души усопших смертных должны пересечь мост над небесной рекой на закате в декабрьское солнцестояние, так же должен и Виракоча, бог — старый, усталый, на «закате» своих лет — покинуть землю через мост над рекой, текущей на северо-запад к морю, что должно говорить о том, что он пересек Млечный Путь на закате в июньское солнцестояние. Не было у бога и никакого выбора; потоп времени уже бурлил около моста (рисунок 2.10а). И так же в ритуальном воспоминании об этом моменте инки бросили в свои собственные, искусственные наводнения с моста в Ольянтай-тамбо «прощальное подношение» коки Виракоче, который, как говорили, обитал в «северном море». (Смотри Приложение I.)

Смысл заключительной сцены, переданный в этом рассказе, прервал мою задумчивость. Я был так убаюкан симметрией андского мировоззрения, что потерял нить своего первоначального вопроса. Почему «потоп» 650 года н. э. был так важен для андских жрецов-астрономов? Теперь я понял, что неосознанно сформировал мысленный образ из «мостов» через Млечный Путь, образ, который не предполагал ответа на этот вопрос. Я начал думать о тех «мостах» как просто о путях солнца (эклиптического) через два потока Млечного Пути. Но этот рассказ Виракочи не мог согласовываться с моим «решением». Бог ушел, и «навсегда». Но если «мир наверху», анак пача, находился просто «через» мост, соединявший берега потока небесной реки июньского солнцестояния, тогда, конечно, «мост» был бы открыт в другое время, только не в самом солнцестоянии.

Переводя вопрос на западные термины, потоки Млечного Пути будут всегда видны, восходя в определенное время года в той точке на горизонте, где будет всходить солнце. Иными словами, имеются всегда две области пересечения эклиптической плоскости (солнца) и Млечного Пути. Кроме того, эти два «моста» будут всегда находиться в Скорпионе и Стрельце, с одной стороны, и Близнецах и Тельце — с другой. Если эти две сферы составляли «мосты» между мирами, как я неосознанно полагал, то почему Виракоча отправился на землю богов, и навсегда?

Я почувствовал, что ответ должен иметь какое-то отношение к тому факту, что Млечный Путь больше не всходил в июньское солнцестояние. Но произошло это, только когда я осознал, что, жалкий исследователь «Мельницы Гамлета», я был тем, кто постиг полное значение той структуры, какую стремился понять.

Я должен был еще понять, какие в точности значения подразумевали термины анак пача, кай пача и пача уку. На одном уровне они просто представляли собой небесные аналоги сверхъестественных сфер. «Другие миры» не были какими-то неопределенными северными и южными областями неба. Земля богов и земля усопших имели весьма специфические границы. Насколько хорошим был мост, если он не мог доставить вас туда, куда вы хотели попасть?

Я попробовал прояснить, какое значение был призван нести мифологический термин «мост». В западной классической древности, согласно Макробиусу, перевоплощающиеся души, покидавшие землю через низшие «Ворота», в Стрельце, возвращались через Близнецов, «Ворота… где пересекаются Зодиак и Млечный Путь». Эта формулировка не озадачила бы норвежцев. Их усопшие должны были пересекать большой мчащийся поток, чтобы войти затем через ворота, называвшиеся Хельгриндом, которые, как было известно, иногда бывали открытыми, но только «когда усопший возвращался, чтобы посетить землю». Как и в Андах, путь в преисподнюю был улицей с двухсторонним движением. Что касается богов, то они проходили через мост «хрупкий и крутой, висевший над пропастью, такой же тонкий, как игла или острие меча». Мост Бифрост, через который боги мчались верхом, должен был, как утверждал Снорри Стурлусон, пересекать Млечный Путь. Он был превращен в щепки при Рагнароке, закате богов, когда Мидгард, «среднее царство живых людей, и Асгард, царство богов, были опустошены». Казалось, что Снорри Стурлусон понял поспешность последнего путешествия Виракочи.

Бринтон также знал о распространенности мостов, охватывающих традиционные литературы:

«Всюду мы слышим о воде, которую душа должна преодолеть, и о противнике, будь то собаке или злом духе, с которым она должна бороться.

Все мы знакомы с псом Цербер (называемым Гомером просто «псом»), который препятствовал переправе через реку Стикс, которую души должны пересечь… Пережитки этого убеждения встречаются в Коране, который описывает мост эль Сират, тонкий как волос и острый как турецкая сабля, протянутый в один пролет от небес до земли; в мосте Бифрост, который, согласно Эдде, протянут от земли до небес; в персидской легенде, где дуга радуги Шиневад переброшена через мрачную пучину между этим миром и домом счастья; и даже в современной христианской аллегории, которая изображает воды мифического Иордана, текущие между нами и Небесным Городом».

Слово чака, означающее «мост» и в кечуа, и в аймара, часто употреблялось в астрономических контекстах для описания положений в небесной сфере, представлявших геометрический интерес. Ольгин перечислял также пункучаку, где пунку означает «дверь», а чака, стало быть, относится либо к порогу, либо к проему. Другим родственным словом — опять же встречающимся в обоих языках — является чакана, означающее «трап» или «лестницу». Эти слова — величающие важные астрономические соединения: «мосты», «дверные проемы» и «лестницы» — использовались в мифах для определения границ, которые одновременно были астрономическими и находились между отличающимися образами существования или формами сознания.

Единственный небесный объект, несомненно идентифицированный в литературе периода конкисты одним из этих имен — чакана, являет собой три звезды Пояса Ориона, известные испанцам как «Три Марии». Эти три звезды простираются по небесному экватору, то есть большому кругу звезд, проходящих через зенит, если смотреть с экватора земли. Уртон предполагал, что название чакана указывало на местное представление о том, что эти три звезды соединяли, как будто лестницей, две разных зоны небесной сферы, север и юг небесного экватора[39]. Снова специфическое употребление термина «лестница» для обозначения разделения между северными и южными небесными полушариями предполагает понятие вертикальности, подъема и спуска, «верха» и «низа» между севером и югом.

38

Это происходит потому, что земля вследствие прецессионного смещения поддерживает постоянный угол наклона по отношению к плоскости эклиптики, равный приблизительно двадцати трем с половиной градусов.

39

По определению, солнце пересекает небесный экватор в равноденствия и, независимо от широты, неизбежно восходит в эти дни на востоке, а садится — на западе.