Страница 60 из 85
Общественное устройство. Очевидно, общество чибча-муисков стояло на пороге разделения на классы или же оно уже началось. Общество возглавлял правитель (сила, или саке), до такой степени обожествленный согражданами, что на него запрещалось даже смотреть. За право взглянуть на правителя полагалось платить золотом, «неоплаченный» взгляд считался святотатством. Например, вора, пойманного во второй раз, насильно заставляли взглянуть в глаза повелителя, после чего провинившийся сам искал себе смерть. Даже слюна сипы считалась священной, и ее благоговейно собирали в специальные салфетки. При его дворе всем подданным полагалось иметь тяжкий груз на спине, заставлявший постоянно быть перед ним — повелителем — в полусогнутом, приниженном положении. А являться к владыке с прошением можно было лишь с богатым подарком. При этом вошедший должен был упасть на колени поодаль от трона, затем повернуться спиной к правителю и пасть ниц. Он был полновластным хозяином страны, как в политическом, так и в религиозном отношении.
К роли сипы будущий престолонаследник готовился шесть лет. Все это время он жил в храме, покидая его лишь на ночь, воздерживался от употребления мяса, соли, перца, хранил целомудрие. Наследование власти было весьма своеобразным: преемником правителя был сын его старшей сестры, а не его собственный или его брат. Другими словами, наследование передавалось не по мужской, а по женской линии. Одно из преданий повествует о том, как выбирался новый правитель, если по какой-то причине не было законного наследника. Претендентам приходилось выдерживать весьма необычный экзамен. На заполненной народом площади абсолютно голые кандидаты на престол выстраивались перед чрезвычайно соблазнительной обнаженной красавицей, исполнявшей эротический танец. Побеждал тот, кто дольше всех не позволял себе проявить даже малейшего признака полового возбуждения, — он, по мнению чибча-муисков, был способен управлять своими инстинктами…
Колумбийские правители имели неограниченное число жен. Самых красивых девушек муиски отдавали в виде дани в его гарем, где нередко насчитывалось до 500 наложниц. Окруженный ими, он ежегодно выезжал летом на курорт, например в уединенное местечко Табио, где предавался неге, купаясь в целебных горячих источниках.
Когда сипа умирал, его тело переходило во власть жрецов. Они извлекали внутренности и искусно высушивали тело на медленном огне. Затем его натирали смолой мокоба. В глаза, рот, ноздри, уши усопшего владыки и вообще куда только можно было закладывали золотые шарики и изумруды. Благородные останки обертывали погребальными мантиями, строго по числу прожитых владыкой лет. Потом тело клали в чехол из оленьих шкур. Чехол обвязывали часто-ячеистой сетью, а сверху к нему прикрепляли восковую маску почившего в бозе сипы. Затем то же самое проделывали с телами не только его умерщвленных жен, но и вообще всех (!) любимых им (в плотском смысле) в течение жизни женщин, — они должны были сопровождать сипу и одаривать его любовью в бесконечном и таинственном путешествии, из которого нет возврата. И хотя велика была честь последовать за своим хозяином в мир иной, расставаться с жизнью никому не хотелось. Чтобы облегчить женщинам прощание с земной жизнью, их опаивали настоем из табака, дурман-травы (тектек и сапкуа). Но случалось, и этого было мало, тогда жертвы получали смертельные удары по голове, находясь в полном сознании…
Обычно мумии правителей и его женщин хоронили в сидячей позе в потаенных пещерах, вход в которые заваливался гигантской каменной глыбой. Реже его тело помещали внутри выдолбленного ствола огромной священной пальмы. При этом снаружи и изнутри ствол покрывали тонкими золотыми пластинами в три слоя. Затем этот своеобразный гроб опускали в глубокую яму и засыпали тонким слоем песка. Сверху же укладывали всех остальных. После чего на тщательно заровненную яму отводили воды ближайшего ручья, чтобы навсегда утаить от людских глаз место успокоения очередного владыки.
Сипу (или саке) окружали жречество — хеке, игравшее главную роль в обществе, и родовитая знать — усаке. Первые лица при дворе назывались глашатаями, военачальники — чеча.
Знатные муиски имели право носить длинные волосы и постоянно заботились о том, чтобы они всегда были иссиня-черного цвета. Ведь седина считалась неприличной, так как напоминала о приближающейся старости и близкой смерти.
Знать и сипа отличались одеждой и украшениями, но роскошные мантии — одеяния, сплошь увешанные золотыми пластинами, ожерелья и диадемы надевал только правитель. Его, а возможно, и некоторых представителей родовитой знати носили на носилках, выложенных несколькими слоями золотых пластин, носильщики из числа знатных юношей. Они подолгу учились атому делу, чтобы и в воздухе правитель чувствовал себя столь же незыблемо, сколь, земле. Перед носилками шла многочисленная свита, разгонявшая встречных. Рабы и слуги очищали дорогу от камней и мусора, покрывая ее плащами и цветами.
Рабами обычно становились военнопленные, значительно реже люди попадали в рабство за долги. Если простых военнопленных делали рабами-разнорабочими, то со знатными поступали весьма жестоко — чаще всего им выкалывали глаза и оставляли в живых для глумления и издевательств в дни великих праздников и ритуальных торжеств.
Существовала и такая категория рабов, как купкуа или «у входа сидящие», т. е. те, кому разрешалось лишь сидеть около входа во дворец правителя и ждать, когда его по прихоти владельца в одночасье… принесут в жертву!
Архитектура. Древние колумбийцы жили в круглых хижинах с высокими остроконечными соломенными крышами. Стены строили из глины, смешанной с измельченным тростником. Снаружи и изнутри стены хижин обшивали матами из выбеленной и окрашенной в различные цвета осоки. Пол был земляной. Стены и ограда главного храма и «дворца» правителя сооружались из огромных стволов гуайакана — дерева с твердой древесиной, плохо поддающейся горению. Эти почти огнеупорные бревна доставляли из отдаленных районов страны в подножьях Анд. (Каменных построек у муисков не было. Они даже крепости на скалистых вершинах строили из мощнейших бревен.)
Деревянные «дворцы» правителей были облицованы золотом и богато украшены резьбой и росписью. Постройке нового «дворца» предшествовал очень жестокий обряд. Прежде чем опустить опоры дома в заготовленные для них ямы, обязательно приносили человеческую жертву, чтобы умилостивить всемогущих богов. Под центральный столб нового дома правителя закапывали, предварительно окуренную вонючим благовонием меже» живую молодую знатную девушку, что для нее считалось великой честью.
Крупные укрепленные селения («города») служили административными, религиозными центрами, местом пребывания знати и крепостями на случай набегов воинственных соседей. Как уверяют испанские хронисты (историки) XVI–XVII вв., столица муисков Богота насчитывала около 20 тыс. домов. Основная часть древнеколумбийских индейцев проживала в небольших селениях от 10 до 50 домов в каждом.
Налоги и законы. Все население, кроме жречества, платило подати продовольствием, золотом и изумрудами. По преданию, если случалась недоимка, в доме должника поселялся посланец правителя — чиновник, собирающий налоги, с дрессированным медведем или пумой (для устрашения), и жил там до тех пор, пока должник полностью не уплачивал долг. Все это время провинившийся должен был кормить зверя кроликами и голубями, слугу правителя одевать и ублажать. Вполне естественно, что должник старался как можно быстрее разделаться с долгами.
Если при дворе правителя по какой-либо причине не оказывалось диких зверей, пользовались другим способом, не столь экзотическим, но весьма эффективным: в дом должника приходил сборщик податей и заливал водой очаг. Огонь не разрешалось разводить до тех пор, пока долг не погашался полностью. Должник торопился уплатить: ведь без огня нет и жизни.
В древней Колумбии любое нарушение законов каралось очень строго. Если мужчина совершал незначительный проступок, то он был обязан поститься дней пять или же его заставляли стоять на коленях с вытянутыми вперед руками. Стоило ему опустить руки, слуги били его по локтям. Провинившихся женщин сажали на два часа на холодный с острыми выступами камень. Воров лупили палкой и заливали им глаза водой с перцем. Случалось, преступникам отрубали руки, носы и уши. Трусов заставляли носить женскую одежду и выполнять женскую работу. Воинов, покинувших поле боя раньше своих военачальников, бросали на съедение диким зверям… При дворцах правителей строили особый загон, что-то вроде зоопарка, со свирепыми хищниками. Нередко в этот загон бросали приговоренного к особо мучительной смерти. Не меньшие страдания выпадали на долю тех, кто был обречен умереть в глубокой яме с водой, в ко-горой плавали ядовитые змеи. Яму с заживо погребенным накрывали тяжелой каменной плитой-крышкой. Наиболее опасному преступнику сразу отрубали голову или сажали его на кол. Покоритель Колумбии испанский конкистадор Гонсало Хименес де Косада считал, что здесь он чаще встречал столбы-колы с жертвами, чем в Испании виселицы с повешенными…