Похитители душ

— Кари! — изо всех сил крикнула Джесса. Остальные тоже принялись кричать, да что было толку? Греттир поднял руку, произнёс какое-то короткое заклинание — и мост исчез.

«Как исчезает радуга», — подумала Джесса, сжимая кулаки. Сквозь слёзы она увидела, как мост начал таять, превращаясь в лёгкий туман, а её друзья, отчаянно пытаясь удержаться, неудержимо полетели вниз, в пропасть. И исчезли в чёрной пасти Гуннингагапа.

Наступила тишина.

— Кари? — едва слышно прошептал Брокл. Джесса отвернулась, чувствуя ярость и невыносимую боль. Греттир стоял молча, закрыв глаза, словно к чему-то прислушивался. Джесса схватилась за прутья, ей хотелось убить этого старикашку, но вдруг у неё перехватило дыхание.

Из сваленного в кучу оружия начал потихоньку подниматься меч Хакона, словно его вытаскивала чья-то невидимая рука. Меч проплыл по воздуху и упёрся в шею Греттира.

Карлик застыл, вытаращив глаза. На его лице промелькнули изумление и страх. Потом он одобрительно кивнул:

— Умно, мальчик.

Джесса схватила Брокла за руку.

— Смотри! — воскликнула она, вне себя от радости. — Всё хорошо! Они живы!

Постепенно стал появляться Мунгарм. Он прижимал меч к шее старика.

— Сядь и не вздумай пошевелиться, колдун! — прорычал он. — Мне бы не хотелось испачкать меч своего друга.

Старик сел. Казалось, он испытывает какую-то странную радость.

— Она говорила, что ты непредсказуем, Кари. А я и не представлял себе, до какой же степени.

— Правда? — Кари возник рядом с ним, над его головой хлопали крыльями появившиеся невесть откуда вороны. — Ты в этом уверен?

Греттир взглянул на него, и выражение его лица изменилось. Он серьёзно сказал:

— Как ты стал на неё похож.

Кари не ответил. Он подошёл к клетке.

— Ты можешь нас освободить? — спросил Скапти.

— Думаю, что да.

Хакон покачал головой:

— Мы видели, как вы упали!

— Простите. — Кари взглянул на Брокла. — Пришлось немножко схитрить. Мы с Мунгармом прошли раньше. Меня предупредили. Очень давно.

Брокл кивнул, не в силах говорить от холода. Он тронул Кари за рукав.

— Я должен был догадаться, — прохрипел он. — Вытащи нас отсюда.

Прутья исчезли, растворились в воздухе. И вместе с ними исчез и весь мир, превратившись в темень и холод.

Кто-то растирал ей руки; постепенно она начала чувствовать, как по ним побежала кровь.

Джесса медленно открыла глаза. Над ней склонилась огромная фигура Брокла. Он сказал:

— Ну вот, теперь всё хорошо. Ты очнулась. Она лежала завёрнутая в одеяла, продрогшая до костей. На льду горел костёр, разбрасывая искры и потрескивая. Сначала она не могла понять, откуда здесь взялся огонь, но потом вспомнила о Кари; это был волшебный, вызванный рунами огонь, однако он давал восхитительное тепло. Потом она увидела, что в этом костре горит мешок и какие-то очень знакомые тонкие деревянные палочки. Сначала она не поняла, что это такое.

Потом, потрясённая, резко приподнялась.

Скапти протянул ей чашку горячей воды и немного солёной рыбы. Она взяла, укоризненно глядя на него.

— Как ты мог? — тихо спросила она.

— А что поделаешь? Нужно же было согреться. — Он слабо улыбнулся, кивнув в сторону горящего кантеле. — Я сочиню ещё очень много песен, Джесса, не беспокойся, если мы, конечно, выберемся отсюда. Они живут во мне. Ей никогда их не убить. Это не деревья в моём лесу.

Она печально кивнула, не понимая, что он имеет в виду. Её тело сделалось каким-то странным; оно было холодным, как дом, в котором давно никто не живёт. Джесса стала шевелить руками, ногами, плечами.

У костра молча сидел Греттир, его стерёг Мунгарм. Они не хотели рисковать, но старик и не пытался убежать. Казалось, ему нравится просто сидеть и ничего не делать, особенно теперь, когда провалился его план. Но его глазки продолжали поблёскивать, когда он бросал взгляды на Джессу, и она знала, что втайне он продолжает над ними посмеиваться.

Наверное, она спала долго; молчаливые звёзды уже описали полный круг. Но всё выглядело по-прежнему. Тихо сиял лёд, прозрачный и мёртвый.

Она услышала голос Кари:

— На полпути я почувствовал, что что-то не так, только не сразу понял что. А потом догадался — нам нужно пройти незамеченными.

Скапти покачал головой:

— Я из-за вас чуть не поседел.

Брокл ничего не сказал, а только крепко обнял Кари и прижал его к себе.

— А что теперь? — спросил Хакон.

— А теперь мы пойдём к Гудрун, — твёрдо сказал Кари. — Живые.

Греттир покачал головой и хитро улыбнулся:

— Пока живые, маленький принц. Пока.

Глава двадцать четвёртая

… звёзды не ведали, где им сиять.

Они шли по безжизненной земле, где время перестало существовать. Здесь ничего не росло, и даже ветер, казалось, боялся сюда залетать. Всю долгую полярную ночь падал снег; это была страна звёздного света и колдовства, лежащая за пределами мира людей. Едва ступив на эту землю, они испытали страх, который их больше не отпускал, мучая и заставляя чувствовать себя жалкими и бессильными. Они начали забывать, кто они и где находятся, — в этом мире могло произойти всё, что угодно. Даже воздух, казалось, жил своей жизнью, творя заклинания и колдуя.

Они старались держаться вместе, и только Кари шёл немного впереди, птицы летели над ним. Он ничего не говорил, только видно было, что все его страхи и неуверенность остались позади; теперь он был защищён силой своего волшебства и упорно и твёрдо продвигался вперёд, не боясь ничего. Теперь он был готов встретиться с Гудрун. Но готов ли он к смерти? Потому что в живых должен остаться лишь один — или он, или Гудрун. Раньше они просто разошлись в разные стороны. Теперь им было не разойтись.

Впереди маячила крепость, ледяной замок, созданный силой колдовства. Ворота, сложенные из острых сверкающих осколков льда, были открыты. Греттир, прихрамывая, вошёл первым; держа оружие наготове, путешественники последовали за ним.

Они увидели огромный двор, быстро пересекли его, следя за высокими окнами. Хакон оглянулся. Их следы чётко отпечатались на нетронутом снегу. И всё же они чувствовали, что за ними внимательно наблюдают.

Их видел только Кари — огромную толпу Снежных странников, которые разговаривали, смеялись, шутили и с любопытством разглядывали незнакомцев. Это были светлокожие люди с такими же тонкими лицами, как и у него. Из толпы выглядывали дети, мужчины и женщины с нарисованным на коже знаком — белой змеёй. Народ Гудрун. Его народ. Кари охватило волнение; кроме Гудрун, он никогда не видел людей, настолько похожих на него. Резко отвернувшись, он посмотрел на двери замка.

Они были открыты.

Греттир остановился. Потом, задыхаясь, сказал:

— Дальше идите без меня.

— А ты тем временем запрёшь двери? — Брокл грубо схватил карлика за шиворот. — Ну уж нет. Показывай, где Сигни.

Греттир пожал плечами:

— Это не имеет значения, для вас не имеет.

— Зато для тебя имеет, если хочешь жить. Где она?

— Идите через зал. Потом вверх по лестнице.

В огромном ледяном зале стоял пронизывающий холод. В нём не было мебели; повсюду лежал только снег, переливаясь разноцветными огнями — бледно-голубыми и зелёными, отражая свет звёзд, зловещий и холодный. На стенах висели занавеси, белые и серебристые, и щиты из какого-то странного металла. Крышу поддерживали ледяные балки; с каждого по-доконника свисали сосульки, которые были здесь так давно, что многие из них превратились в сверкающие ледяные столбы и натёки. Это был мёртвый дом, где не раздавалось ни звука, где никто не радовался гостям.

В дальнем конце зала они увидели лестницу.

— Сюда? — спросил Брокл. Греттир кивнул.

Кари смело шагнул на ступеньки; остальные потянулись за ним.

— А где все? — прошептал Хакон. — Мы идём прямо в ловушку, я уверен.

— Знаю, — ответила Джесса. — Мы все это знаем. Если тебе страшно, встань у меня за спиной.