Страница 94 из 146
Чисто еврейское самоубийство
Пообещав рассказать "только одну" историю о живодерстве в МГУ, Сарнов не удержался и поведал вторую, еще более ужасную. На сей раз о русском мальчике да еще из Сибири, тоже "выдающемся математике". "Он был просто раздавлен, изо дня в день наблюдая, как прославленный профессора сладострастно топят одного блистательного абитуриента за другим, не жалея ни сил, ни времени, тратя по пять часов на каждого." Профессионал, ну, во-первых, каким образом твой новый вундеркинд мог изо дня в день сидеть на чужих экзаменах? (Тем более, что ему надо было готовиться к собственным). Кто бы ему разрешил это? Во-вторых, ну, кто тебе поверит, что прославленные профессора, т.е. люди пожилые (если Л.С. Понтрягин, то ему было тогда под семьдесят) тратили на каждого поступающего по пять часов, чтобы завалить! Да и зачем? Ведь это можно гораздо быстрее. Наконец, чего же хотели "прославленные", если безжалостно топили и евреев и русских и всех "блистательных" без разбора? Кого они в таком случае принимали - только чукчей, что ли, и притом - тупых? "Несчастный русский мальчик не знал, какая играется тут игра". И я не знаю, хотя давно не мальчик. А ты сам-то знаешь? Впрочем, твой второй вундеркинд, оказывается, до экзамена не дошел, но "убедившись, что такой экзамен ему нипочем не выдержать, он забрался на самый высокий этаж прославленного Московского университета и кинулся вниз". Как жаль, что не прихватил с собой некоторых московских сочинителей... "Если бы это случилось с еврейским мальчиком, - просвещает нас автор, - Что ж! Еврейскому мальчику это на роду написано. И эта история была бы настолько банальной, что мне даже в голову не пришло бы о ней рассказывать. Мало ли было таких историй!" Вот кошмар-то! Еврейским мальчикам, оказывается, на роду написано сигать с верхних этажей высотных зданий, знать, специально построенных для этого в Москве антисемитом Сталиным. И опять: "Да, историй о наглой, подлой, гнусной дискриминации школьников-евреев, тщетно пытавшихся поступить в разные советские вузы, мне приходилось слышать множество. И были среди них совершенно чудовищные!"
Почему я не певец
Но как же так? Такие жуткие преграды, такая вопиющая несправедливость, а вот цифры: в нашей стране 68% евреев имеют высшее образование, а еще 8% -незаконченное высшее, т.е. они поступали, были приняты, но по каким-то причинам прервали, не завершили учёбу. Таким образом, всего в вузы было принято 76% евреев, а вместе с принятыми в техникумы - 90. Цифры эти нам сообщили не антисемиты Марков, Бубеннов или Смирнов с того свете, а живая товарищ Рывкина Раиса, кажется, Ивановна, доктор, профессор из Академии Наук, сотрудница знаменитой Заславской Татьяны, кажется, Ивановны, академика. Эти цифры - из её книги "Евреи в постсоветской России: кто они?"(М.,1996). Надо полагать, Сарнов уверен, что евреев не только душат на пороге вузов, но и тем из них, которым всё же удаётся проскользнуть и получить высшее образование, дальше не дают никакого хода. Но вот еще одна поразительная цифра: в 1982 году число докторов наук среди евреев в процентном отношении было в 17,5 раза больше, чем среди русских. Да вот же и наперсный дружок Войнович признаёт в своей последней книге, что когда он работал на радио, в его редакции "не меньше, чем половину составляли евреи и полукровки вроде меня"(с.213). Не меньше, а, может, и больше. И нет никаких сомнений - все с высшим образованием. Разумеется, у евреев есть очень красивое объяснение этих удивительных, ни в одной другой стране невозможных цифр. Так, С.Кара-Мурза приводит слова философа Д.Фурмана: "Несмотря на все препоны, создавашиеся советским антисемитизмом, на ограничения при приеме во все вузы и просто невозможность для евреев поступить в некоторые, наиболее престижные из них, евреи значительно, на порядок образованнее русских (в количественном смысле, конечно, В.Б.), что объяснимо лишь громадной, преодолевающей все препоны тягой к образованию". Значит, философ признаёт, что свою громадную тягу евреи удовлетворяют не путём, скажем, домашнего образования, а в вузах. Но как же всё-таки они туда проникают, если везде ограничения, всюду препоны, кругом заслоны? У меня, например, всю жизнь была громадная тяга стать оперным певцом, но там же перед безголосыми железный заслон, и мне прорваться не удалось. А евреи?..
Говорят старые фотографии
Самый престижный в стране вуз это, конечно. Московский университет. Я там, к сожалению, не учился, но вот что пишет Ст. Куняев:"Смотрю на громадное фото нашего выпускного курса 1957 года, читаю фамилии, вглядываюсь в лица и понимаю, что не менее сорока студентов из двухсот двадцати, поступивших на первый курс филфака, были евреями... Судя по сегодняшним стенаниям борщаговских и Рыбаковых, которым он лет до пятидесяти верил, в те годы государственный антисемитизм якобы достиг такого накала, что легче было верблюду пролезть сквозь игольное ушко, нежели бедному еврейскомку отпрыску войти под своды главного храма науки... А тут почти двадцать процентов - еврейские юноши и девушки!" Почти двадцать!..
Литературный институт по-своему не менее престижный вуз, чем МГУ. Вот и передо мной старая фотография. 1950 год. Во дворе Литинститута на его фоне стоят по дуге в два ряда студенты этого года выпуска. В центре Константин Симонов, он был в тот год председателем экзаменационной комиссии. С левого края во втором ряду с папиросой в руке - проректор В.А.Смирнов, тот самый знаменосец антисемитизма. Кто же рядом со знаменосцем? Слева - Гриша Хейфец (Куренев); справа - Володя Шорор, Костя Левин, Володя Корнилов (по выражению Сарнова, "полтинник"), Сережа Файнберг(Северцев); впереди - П.Г.Печалина, Инна Гофф, Берман (забыл имя). Ведь нарочно не придумаешь такое окружение для знаменосца... А всего на снимке 24 человека, из них 12 евреев (13-й - Александр Шендерович-Ревич -отсутствует), 1 аварец, 1 армянка, 2 украинца и 8 русских. Восемь!.. То есть евреев 50 процентов, а русских - 33. Вот какие антисемитские цифры нас преследуют. А ведь Смирнов был и проректором, и завкафедрой творчества и секретарём парткома института, т.е. имел большую власть и мог бы многое сделать для оправдания клички знаменосца, данной ему Сарновым. И что же, пользуясь ею, он препятствовал приему евреев? губил их дипломы? изгонял преподавателей евреев? Да ведь там такая была "прожидь", что сопоставима разве лишь с прежней поликлиникой Литфонда да с нынешним телевидением. А право жаль, что кое-кого Смирнов не сослал в кандалах на Колыму. И между прочим, вспоминаю, что два таких небезызвестных русака, как поэт Василий Федоров и автор этих строк, за свои дипломные работы получили у Смирнова тройки. По отношению к Федорову это была вопиющая несправедливость. Вот бы и Сарнову вместо рассказа о "чудовищных историях", неизвестно когда и с кем происшедших, посмотреть на студенческие фотографии, вспомнить нечто вполне конкретное и документально достоверное. Например, как сам он в 1946 году поступал в Литературный институт. Большинство поступавших были только что вернувшиеся с войны солдаты и офицеры, многие уже печатались, а он, по собственному выражению, "желторотый юнец" - вчерашний школьник, еврейским мальчик, возросший у Елисеевского магазина, и за спиной - никаких литературных деяний, кроме школьных сочинений о Татьяне Лариной и "лишних людях". Однако же - приняли!
Всего за пять лет через наш курс вместе со студентами-иностранцами и теми, кто внезапно появлялся и внезапно исчезал, прошло 37 человек, но в 1946 году нас было принято 25 честолюбцев. И среди 25-ти этот милый Сарнов, а также Фридман, Иоффе, Шлейман, Нидерле, Сорин, Марголин,- кто тут не еврей? Поскольку Бенедикн уверяет, что в приемных комиссиях выискивали и душили на пороге вузов даже тех, кто "с самой микроскопической прожидью", то можно назвать еще Винокурова, Коршунова, Друнину, Поженяна - у них матери еврейки, позже двое первых и сами женились на еврейках, а Друнина стала женой известного Каплера... Так сколько же получается вместе с "прожидью"? Одиннадцать человек. Да ведь это 44 процента! И мы в великорусской кротости своей не протестовали. Признаюсь, что у меня лично с одним из них на последнем курсе произошел острый конфликт, а с остальными и в институте и после были самые добрые, даже дружеские отношения: с Андреем Марголиным после первого курса - впервые в жизни! - ездили вместе туристами на Кавказ, Женю Винокурова позже я возил в свою деревню, у Люды Шлейман в Фурманном переулке частенько собирались мы почитать стихи и погудеть. Правда, однажды я её ужасно напугал. Утром в день экзамена по старославянскому языку она получила телеграмму: "Зрю сквозь столетия: двойку обрящешь днесь. Феофан Прокопович". Получив четверку, Люда показала телеграмму экзаменатору, В. Д. Левину. Тот спросил, кто мог её послать. Люда ответила: "Скорей всего Бушин." Виктор Давидович сказал: "Передайте ему, что он может не приходит на экзамен. Я ставлю ему в ведомости пятерку"... Милые мои друзья прекрасной советской молодости, незабвенные наши профессора... Пошли вам Бог вечный покой и благодать... Как сказал Женя Винокуров,