Страница 15 из 19
– Нет!.. – исступленно выкрикнула девушка, когда объект ее вожделения ломанулся во тьму, и, без промедления, мощно, словно тигрица, прыгнула в ту же сторону.
Она достала парня в прыжке – не самого даже, а развевающуюся полу плаща, но, даже падая на землю, не выпустила ее из цепких пальцев, так что и сам Олег рухнул на мягкий мох. «Наташа», оттолкнувшись сразу руками и ногами, по-прежнему напоминая при этом большую дикую кошку, взмыла вверх и навалилась на распростертое тело парня. Теперь она не стала тратить время на расстегивание пуговиц, а просто рванула плащ так, что пуговицы с треском оторвались одна за другой, издав при этом звук, похожий на приглушенную автоматную очередь.
– Я хочу-у-у тебя-а-аа!.. – провыла, жарко дохнув в лицо Олега, потусторонняя гостья, и так же, как и с плащом, поступила с рубашкой. Но ткань той была не в пример тоньше, поэтому после мощного рывка в руках девушки-призрака остались два больших лоскута, только что бывшими рубахой.
Острые колени «Наташи» больно вдавились в живот Олега, и он невольно схватился за бедра девушки, пытаясь столкнуть ее. Но потные ладони скользнули по гладкой коже и оказались гораздо выше, чем планировал Олег – под самым платьем. Парень почувствовал, что под платьем на девушке нет ничего, но это вовсе не возбудило его, напротив, испугало еще больше. Он совершенно отчетливо понял, что собирается сделать с ним пришелица из загробного мира.
Секс с ожившим призраком никоим образом не входил в ближайшие планы Олега, и он отчаянно затрепыхался. «Наташа» же будто и не замечала этого. Она сняла наконец-то колени с живота парня, сжав теперь ими бедра парня и пригвоздив его к земле правой рукой. Левой же она стала расстегивать ремень на его джинсах.
«Блин! На что она надеется? – отрешенно подумал Олег, не прекращая дергаться. – Даже если бы я очень захотел, ничего бы сейчас не смог…»
– Послушай… Послушай!.. – отчаянно забормотал парень, когда «Наташа» справилась наконец с ремнем и опустила руку к ширинке. – Ну, нельзя же так!.. Не делай этого!
– Я хочу-уу тебя-аа… – снова прошипела потусторонняя кошка, сладко прогнувшись в предвкушении предстоящего действа. – Ты говори-и-ил, что я-а-аа краси-и-ивая-а-аа!..
– Ты красивая, – задергался Олег с новой силой, – но это не значит… что я… буду с тобой… заниматься этим!..
– Бу-у-удешшь!.. – широко улыбнулась «Наташа», и зубы ее зловеще блеснули в свете вновь вынырнувшей из разрыва облаков луны. А глаза, словно тогда, в поезде, вспыхнули на мгновение желтым звериным огнм.
– Но я не хочу!!! – завопил Олег, упершись руками в грудь девушки. Той это неожиданно понравилось.
– Да-а! – простонала она. – Да-аа!.. Трогай!.. Трогай еще… Всю-у-уу!.. Всю меня трогай… Возьми-и-ии меня-а-аа!..
И тут Олег с ужасом и отвращением к самому себе почувствовал вдруг, что вполне готов к тому, к чему призывала его красавица из загробного мира. Что так подействовало на него, он не мог бы сказать и под пытками, поскольку происходят подобные вещи, как всем известно, независимо от нашего желания – сознание тут не просто бесполезно, оно зачастую даже мешает. Но факт остается фактом – Олег возбудился, и как бы он не убеждал себя, что не хочет совершать ничего подобного с этой потусторонней фурией, тело его – точнее, одна ее важная часть – красноречиво, хоть и вовсе без слов, говорило сейчас об обратном.
Неизвестно, чем бы кончилось это безобразие, но как раз в тот момент, когда перед восторженно вспыхнувшим взглядом «Наташи», стянувшей таки до колен джинсы Олега, предстала во всей красе в волнующем лунном свете его полная «боеготовность», тишину ночного леса, нарушаемую лишь хриплым дыханием борющейся парочки, разорвал мощный выкрик:
– Ага-аа!.. Вот ты где, су-у-ука!..
Дальше последовала и вовсе непечатная тирада, причем, не все, даже вполне печатные слова, можно было разобрать в ней сразу, поскольку выдавались они сильно заплетающимся языком.
Гневные пьяные вопли неизвестного раздались совсем рядом, и Олег увидел, как блеснул вдруг в неверном свете луны металл. Он не сразу понял, что это такое, и лишь когда неведомый спаситель прорычал: «Получи!», увидел, как прямо, казалось, к его лицу приближается лезвие топора.
Время внезапно замедлило ход, и движение топора казалось теперь неспешным и плавным. Олег сумел даже разглядеть и успел осознать, что блестящее тяжелое лезвие приближается вовсе не к нему, а направлено в затылок «Наташи». И тогда он совершил то, что по логике никак не должен был делать. Вместо того, чтобы подождать еще какую-то долю мгновения и освободиться окончательно и бесповоротно, Олег с невесть откуда взявшейся силой толкнул девушку-призрака, и та, хоть и не упала, но покачнулась, и топор, просвистев рядом с ее головой, вонзился в мох возле самого уха Олега. Вместе с этим время восстановило свое обычное течение, и в уши Олега ворвался поток грязной брани.
«Наташа» стремительно вскочила на ноги. Теперь она не загораживала своим телом изрыгающего проклятия мужчину, и Олег сразу узнал виденного им недавно в Покрове Женьку Углова. Только сейчас механик местного МТС был смертельно, что называется, «в дупель», пьян. Непонятно было, как он вообще держится на ногах, а тем более – как сумел дойти сюда да еще и довольно прицельно метнуть тяжелый топор.
Спущенные вместе с трусами до колен джинсы мешали Олегу подняться на ноги. Он нелепо трепыхался во мху, запутавшись в полах широкого плаща и матерился ничуть не хуже покровского пьяницы. Отвлекшись, он пропустил момент, когда «Наташа», издав звериный рык, бросилась на Женьку.
Говорят, что Бог защищает детей и пьяных. Неизвестно, кто или что помогло Женьке, но только в тот самый момент, когда цепкие пальцы девушки-призрака готовы были сомкнуться на его горле, механик внезапно качнулся, его повело в сторону, и он рухнул на колени, едва не сунувшись носом в торчавшее из земли топорище.
Зарычав на манер своей потусторонней соперницы, Женька неожиданно ловко поднялся с колен, выдернул топор и, размахивая им над головой, покачиваясь, двинулся на девушку. Та рычала и злобно шипела, изготовившись к новому прыжку, но совершать его не решалась – топор в руках пьяного механика был слишком грозным оружием.
«Наташа» стала медленно пятиться. Но успела сделать лишь три-четыре шага, как уперлась спиной в широченный сосновый ствол. Женька торжествующе завопил и закрутил топором еще быстрее. В свете освободившейся из облачного плена молодой луны блестящее лезвие превратилось в голубовато-желтую окружность, а сам покровский механик напоминал сейчас небольшой матерящийся вертолет, готовящийся к взлету.
Казалось, до окончательной развязки осталось не больше одного-двух мгновений, когда из-за деревьев напротив раздался вдруг отчаянный мужской крик:
– Не-е-ет!!! Стойте!..
Олег, наконец-то поднявшийся на ноги, увидел, как к застывшему с топором над головой Женьке мчится с всклокоченными седыми волосами потерявший шляпу Валерий Анатольевич. Почему-то, вместо того, чтобы воспользоваться ситуацией, замерла, вжавшись спиной в шершавый ствол сосны, потусторонняя гостья. Она не отрывала взгляда от бегущего к ней профессора, и что-то странное появилось в ее глазах. Впрочем, заглядывать в ее голубые – а в лунном свете черные, словно два бездонных колодца – глаза в тот момент было некому, а уж заглянуть в потерянную душу и вовсе никто не из смертных не мог, так что чувства, посетившие ее в тот момент, так навсегда и остались загадкой. Лишь губы ее еле слышно шепнули: «Отец», но и это слово разобрали немногие. Пьяный Женька вообще ничего не услышал, Олегу послышалось, что девушка сказала: «Конец», и только лишь тот, кому это и предназначалось, услышал все правильно, но подумал, что просто ослышался, поскольку обитательница загробного мира никоим образом не могла быть его дочерью.
Валерий Анатольевич уже почти добежал до нее, когда пьяный механик наконец очнулся и решил завершить начатое. Он вновь грязно выругался, замахнулся топором и рубанул сплеча. Но профессор бросился к девушке, раскинув руки, словно хотел закрыть ее собственным телом. Впрочем, так оно, наверное, и было, причем, это ему вполне удалось. На пути тяжелого лезвия оказалась рука Валерия Анатольевича – та самая, раненная, даже бинт на ней до сих пор белел из под задравшегося рукава пиджака. Топор с сочным чавканьем вонзился в предплечье, но, под действием силы инерции сразу же вырвался и, потеряв скорость, кувырнулся и отлетел в сторону.