Черта

(несмело коснулась, нырнула, погрузилась рукой в его волосы, перебираю шелковые, нежные на ощупь пряди,

но еще одно, его движение — и непроизвольно застыла в удовольствии)

… мгновения, тягучие мгновения, поцелуи везде, где только отвоевывал пространство на моем теле — с внутренней стороны бедра, коленки…, щиколотки — и, вновь теряя рассудок, отпустила я попытки сознания следить за происходящим,

… рука покорно рухнула на постель, уступая бушующим потокам наслаждения)

Несмелый рывок — и окончательно лишил меня одежды. Спешно повис сверху, притиснулся коротким поцелуем к губам…

И вновь припал к моей груди, играясь, взрывая во мне шальные ощущения…

(невольно застонала, закричала я, не имея больше сил сдерживаться, держать в себе накопленные чувства)

Несмело обнял за бедра, раздвигая их в стороны, и тут же лег между ними — живо последовала, поддалась ему — обвилась ногами вокруг поясницы, скупо прижалась всем своим телом к его плоти.

Короткое движение, стянул с себя брюки, лишил нас последних преград, — и тут же притиснулся ко мне вплотную.

Чертовое волнение, страх вновь взорвались внутри меня, в голове, живо рисуя в сознании ответы на невольно возникшие вопросы и ощущения.

Чувствую, чувствую его… всего.

— Не бойся, — вдруг, едва слышно прошептал мне на ухо. Рывок, напор — и проник, ворвался в меня.

Невольно вскрикнула, дернулась я от боли,

испуганно впилась пальцами в спину…

Терплю, терплю, невольно дрожу от страха, но пытаюсь не выдать себя.

Несмело отстранился, короткое движение — и вновь я сжалась от боли.

— Лерочка, расслабься, молю…

Девочка моя.

(тяжело сглотнула слюну;

черт! да пытаюсь…. пытаюсь я!! но не выходит…)

Еще мгновения, еще усердия, еще — и… и проник, полностью вошел в меня… невольно вскрикнула от смешенных ощущений и чувств.

(отдышаться — и вновь замереть, ожидая, что будет дальше…)

Бережные, аккуратные движения, попытки быть крайне нежным — и

вдруг боль стала отступать, исчезать…

Напор и прилежания, жадные поцелуи в шею, ласки языком — и вовсе удовольствие тонкой нитью… стало врываться в мое сознание, зарождая там уже целый клубень неистового блаженства.

От каждого рывка, от каждого его проникновения внутрь меня — мир срывался в больную карусель, вызывая, взрывая невероятные чувства,

вплескивая внутрь в меня невероятную дозу бурного наслаждения…

… чувства, удовольствие, сравнение которым я не могу найти.

Вдруг нырнул, скользнул своими ладонями под поясницу, немного приподнимая меня вверх.

Рывок, движение — и невольно закричала, зарычала, застонала я от взрыва эмоций…

Еще, еще, еще — и чертов мир вовсе поплыл, потерял очертания. Черное полотно блаженства — и больной танец безрассудных, золотистых змеек перед глазами, вместо будней и серой мглы.

Движения, ласковые, нежные, порой сменяющиеся на страстный напор и легкую грубость, просто сводили с ума, лишали рассудка, убивали, и тут же вновь вливали энергию жизни назад в меня.

Отдалась, отдалась своим чувствам.

Обвилась руками вокруг его плеч, жадно прижалась. Алчные, голодные поцелуи в шею, губы, грудь…

… куда, куда угодно, куда попадала, куда неосознанно притискивалась, впивалась — хотелось просто чувствовать, чувствовать его всего, целовать и дарить взамен наслаждение, и ласку,

подобно тому… нет! больше, гораздо больше, чем он давал ее, их, мне…

Глава Девяносто Вторая

(Ким)

Чертов, настойчивый стук в дверь не просто меня разбудил, а, буквально, в момент вывел из себя.

Попытки не реагировать. Попытки отдать предпочтение сну, чем повестись на провокацию незваного гостя.

…но… еще минуты — и взбешенный, раскаленный до белого зарева, я, кинулся на звук, тут же разорвать нахала.

Резкий рывок дверного полотна на себя…

— Ё… п-перный театр, Шаен.

Какого хрена?

— Ким. Время отлета пришло.

— Уже?

— Да.

Я вот чего…

я… волнуюсь.

Лера.

Нигде не могу ее найти,

… уже всё оббегала.

Как бы…

Нехотя оттолкнул дверь от себя, давая пытливому взгляду проникнуть внутрь.

Застыла, замерла Шаен в шоке.

— Ее ищешь?

— Эээ…

Да… -

(тяжело сглотнула;

растерянная, но все же добродушная улыбка расплылась на ее губах). -

П-поздравляю…

— Спасибо.

— Н-ну…. тогда, — несмело затянула свою песню, — может, выйдете

… хоть попрощаться?

Она же… я так понимаю, уже не летит?

— Нет. Не летит.

Ладно, — тяжело вздохнул, невольно отвернулся, уткнулся взглядом в свою девочку. — Сейчас разбужу, приведем себя в порядок,

… и спустимся.

Идет?

Подождете?

— Давай…

Несмелый разворот, но вдруг застыла, замерла Шаен на месте.

(взгляд через плечо)

— Ким.

— Да?

— Я за тебя, за вас обоих, рада.

Искренне… рада.

— Я знаю.

Спасибо.

(радушно улыбнулась;

взглядом уткнулась пред собой — и тут же пошагала прочь)

(Лера)

— Простите, девочки…

Но…

поймите…, поймите меня правильно…

Каждого из нас… теперь ждет своя, отдельная жизнь. Взрослая,

… семейная…

И…

Э-это мое решение, решение остаться,

оно… никак не означает, что я вас не люблю, или меньше стала любить.

Просто…

— Лер, мы всё понимаем, — вдруг Киряева ступила шаг ко мне ближе. Жадно обняла за плечи. — Понимаем. Но… не забывай нас. Хорошо?

(взгляд в глаза)

Пиши… хоть иногда, когда сможешь…

Адрес теперь уже знаешь.

(криво, коротко (болезненно) улыбнулась я)

— Знаю.

(неспешно отстранилась от Светки…)

… Юля.

— Что было, то было. Пусть и остается там, в прошлом. Правильно, подруга? — вдруг резко перебила, запричитала Еременко. Шаг навстречу.

Жадно (спешно) обнялись, прижались друг к другу. — Береги себя…. и Кима береги. Пиши и мне.

Буду безумно рада,

и… прости… за все то, в чем была не права и виновата.

Хорошо?

(невольно закивала я головой)

— И ты прости.

(улыбнулась Юлька)

— Я вас никогда не забуду. У меня… кроме мамы, Павлика и вас…. больше нет никого ближе и роднее.

— Эй, а я? — обижено (шутливо) скривился Ким и тут же обнял меня за талию, притянул к себе.

— И ты… — (едва слышно)