Меч и роза

Этим утром тревожная тишина, которая висела над Роузвуд-Холлом два дня, улетучилась: на рассвете по аллее проскакал отряд вооруженных горцев. Алекс уже поджидал их. Накануне, отправившись вместе с Кэтрин за жеребцом, он узнал, что авангард армии принца находится менее чем в пяти милях от Дерби. Алекс проводил Кэтрин обратно в поместье Эшбруков, а сам направился навстречу мятежникам, чтобы предложить клану Камеронов расположиться в поместье. Многие соседние поместья уже посетили эмиссары принца, предполагая расквартировать там армию. Кэтрин решила, что никто не упрекнет хозяев Роузвуд-Холла, самой обширной усадьбы в округе, за то, что они приютили мятежников.

Сам принц поселился в Дерби, в доме лорда Эксетера. Почти все горожане выполнили распоряжение влиятельного лорда Кавендиша и покинули дома, поэтому мало кто из них стал свидетелем триумфального появления Чарльза Стюарта в городе четвертого декабря.

Чтобы Алекс мог гордиться ею, Кэтрин выбрала одно из своих самых нарядных платьев и подала лучшие отцовские вина горцам, расположившимся в большой гостиной. Она искренне обрадовалась, увидев родных Алекса. Дональда Камерона, главу клана Камеронов, она поначалу поприветствовала сдержанно и чинно, но он так радостно заулыбался при виде ее, что вскоре Кэтрин махнула рукой на формальности и бросилась к Дональду на шею с таким энтузиазмом, какой только позволял проявить туго зашнурованный корсет. Доктор Арчибальд Камерон, который выглядел как-то странно без жены, стиснул Кэтрин в объятиях так, что она чуть не задохнулась. За его спиной уже ждали своей очереди Алуин Маккейл и Струан Максорли.

Алуин едва дождался, когда Лохиэл стряхнет с одежды дорожную пыль.

– Ты просишь разрешения на брак? – осведомился Лохиэл, светло-голубые глаза которого весело поблескивали. Алуин и Дейрдре чинно стояли перед ним. – Да, Маккейл, вижу, тебе не терпится. А вам, детка? Может, вы поспешили с выбором?

Дейрдре переглянулась с Алуином и снова устремила взгляд на величественного горца в шотландке.

– Нет, милорд. Я могу быть счастлива только с Алуином.

Дональд Камерон из Лохиэла шагнул к влюбленным и взял их за руки.

– В таком случае примите мое благословение. Кстати, – продолжал он, лукаво подмигнув, – я убежден, что ирландская и шотландская кровь прекрасно сочетаются. У такой пары, как вы, должны быть самые крепкие и здоровые ребятишки на свете.

Дейрдре густо покраснела, а Лохиэл обратился к Александеру и Арчибальду, приказывая сегодня же разыскать священника. Кэтрин закивала и при всеобщем одобрении увела Дейрдре к себе в спальню.

Дейрдре стояла посреди комнаты, с беспокойством глядя, как ее хозяйка приносит из гардеробной шелковые чулки, нижние кофточки, сборчатые юбки – одежду, к которой Дейрдре прежде только прикасалась, но никогда не надевала. Груда белья росла на постели. Повинуясь строгому приказу Кэтрин, Дейрдре сняла черное габардиновое платье и улеглась в ванну с горячей водой.

Пока Дейрдре сушила волосы у камина, Кэтрин нагрела щипцы для завивки, а потом принялась завивать каштановые волосы и укладывать на голове Дейрдре густые локоны, обрамляя ими лицо в форме сердечка. Поражаясь собственному таланту, Кэтрин украсила прическу крошечными шелковыми цветочками, безжалостно срезанными с оборок одного из ее платьев. И без того огромные и выразительные глаза Дейрдре она подвела сурьмой, не забыв подкрасить и ресницы.

Позволив Дейрдре полюбоваться своим отражением, Кэтрин продолжила играть роль горничной, помогая Дейрдре надеть прозрачные белые чулки, шелковую нижнюю кофточку и поясок с подвязками. Жесткий корсет на китовом усе перетянул тонкую талию Дейрдре, так что ее фигура стала напоминать песочные часы, и сходство с ними только усилили проволочные кринолины, похожие на перевернутые корзины. Поверх них были расправлены три тонких льняных нижних юбки, из которых верхняя была расшита мелким речным жемчугом – она должна была виднеться в разрезе верхней юбки. Лиф оказался впору Дейрдре, он облегал ее тело как вторая кожа; верхняя юбка из серебристого атласа опустилась до полу с легким шуршанием, напоминающим вздох.

Встав перед большим зеркалом, Дейрдре ахнула и уставилась на собственное отражение.

– О таком я даже не мечтала!

– День свадьбы должен запомниться на всю жизнь, – наставительно произнесла Кэтрин, горько сожалея о том, что ей пришлось ограничиться спешной церемонией. Именно поэтому она так старалась, наряжая Дейрдре. Сегодня она отважилась на то, о чем прежде не могла и подумать: одела камеристку в шелк и атлас, перевернула дом вверх дном, приняла в нем мятежников-шотландцев, заботилась обо всех гостях, забыв о себе...

Стук прервал размышления Кэтрин как раз в тот момент, когда Дейрдре предложила зашнуровать на ней корсет. – Можно? – послышался из-за двери голос Александера, и Кэтрин с досадой вздохнула.

– Да, но если ты пришел жаловаться или просить завязать тебе галстук, я... – Она осеклась при виде внушительной фигуры, застывшей в дверях.

Однажды, когда она впервые увидела Александера Камерона в костюме горца, она утратила дар речи, затрепетала, с трудом удерживаясь на ногах. Та же слабость охватила ее и на этот раз, пока она смотрела на мужа, держась за столбик кровати.

Его черные непокорные волосы были перевязаны узкой бархатной лентой, белое кружево у ворота подчеркивало смуглоту скульптурного лица и могло бы пристыдить любого бледного, напудренного щеголя, какой когда-либо появлялся в Роузвуд-Холле. Жилет из лилового атласа облегал массивный торс, поверх него был надет зеленый бархатный сюртук с манжетами и лацканами, расшитыми золотом. Отрез малиново-черной шотландки с заглаженными складками превратился в короткий килт. Второй клетчатый отрез был переброшен через плечо и заколот огромной брошью, усыпанной топазами. На поясе висел споран – меховая сумка, на широком кожаном ремне с золотыми и серебряными украшениями – рапира, острие которой находилось на расстоянии дюйма от пола. Икры Алекса обтягивали темно-красные чулки, на кожаных башмаках сверкали стальные пряжки, а на обычно хмуром лице играла дерзкая усмешка.

– Превосходный туалет, – заметил он, сверкнув белоснежными зубами и прищурившись. Его полураздетая жена смутилась. – Но слишком уж откровенный, вы не находите?

– Негодяй, – пробормотала Кэтрин, окидывая взглядом свою тонкую кофточку, незашнурованный корсет и чулки. – Между прочим, смотреть надо было не на меня.

– С каких это пор?

Кэтрин слегка подтолкнула вперед Дейрдре, испуганно прятавшуюся за пологом кровати.

– Как видите, мистрис О'Ши уже закончила одеваться. Дейрдре застыла, заливаясь румянцем и потупившись.

Только увидев перед собой носки башмаков Александера и почувствовав прикосновение его ладони, она осмелилась поднять голову.

– Неудивительно, что теперь у Алуина то и дело рождаются стихи, – негромко произнес он. – Вы прекрасны, Дейрдре. Алуину повезло.

– Спасибо, милорд, – прошептала девушка. – Это все мистрис Кэтрин...

Алекс перевел взгляд на жену, Кэтрин замерла.

– Ступайте к нему, Дейрдре, – посоветовал Алекс. – Он мечется из угла в угол, как тигр в клетке.

– Ни в коем случае! – вмешалась Кэтрин. – До церемонии она побудет в зимней гостиной. Я не позволю жениху испортить дело моих рук. Дейрдре, иди в гостиную. Я скоро приду.

– Да, миледи. – Дейрдре вежливо присела и скрылась за дверью.

– На вашем месте я не давал бы таких обещаний, – усмехнулся Алекс, принимаясь затягивать корсет жены. – Мадам, вам известно, как опасно испытывать терпение мужчин, которые несколько недель не видели ничего, кроме овсяных лепешек и пересоленной овсянки? Арчибальд уже попытался совершить набег на кухню, но был вынужден ретироваться. Он вернулся с подкреплением, снова потерпел фиаско, и, боюсь, самое большее через час он окончательно рассвирепеет. С другой стороны, – он провел ладонью по гладкому белому плечу жены, наклонился и поцеловал его, – урок терпения всем нам пойдет на пользу.