Третий фронт.Трилогия.

Док

– Очередной? И сколько здесь таких братьев уже? – спрашиваю, а у самого в голове одна мысль: «Главное – не глюки!»

– Седьмым будешь.

– Два экипажа. Даже до отделения недотягиваем по штату. Ну, хоть не один – и то радость. А то, блин, думал, уже глюки пошли. А где мы? И главное – когда мы?

– Ну, где – мы еще сами толком не поняли. А вот когда – это уяснили болееменее – конец июня сорок первого года.

Пару минут я молчал. Попал, что называется, как кур в ощип. Блин, ну почему именно в сорок первый? Сейчас еще выяснится, что мы гдето в районе Бреста, и все, пишите письма. Вокруг вермахт, и попробуй добраться до своих. Без оружия, еды и вообще – без ничего. Охренеть. Вряд ли других закинуло с чемто более полезным, чем меня.

– Ну что, оклемался? – спросил сотоварищ по несчастью, представившийся Сергеем. – Пошли, грибы, что ли, поищем – жратьто нечего…

Да… грибы, понимаешь… Вокруг немцы, местоположение неизвестно, ни хрена вообще не известно, а у ребят проблема – жрать нечего. Нет, оно, конечно, верно: война войной, а обед по расписанию. Ну, значит, будем смотреть. Бардак, видимо, тут тот еще. Хотя – чего я критиканствую? Этот вот за продовольствием отправился, а ктото, надеюсь, и по округе шарит, решая вопрос координат. Еще раз оглядел свою форму – да и вопрос обмундирования решать надо, а то я со своей белой рубашкой с нашитыми светоотражателями в лесу – как елка с подсветкой…

– Грибы, говоришь? Ну, можно и за грибами, конечно, – только куда собирать будем?

– Ну, чегото сообразим. Не дрейфь, прорвемся.

Грибов мы, конечно, пособирали немного – так, для видимости скорее – много ли в руках унесешь? И вернулись в лагерь. Если эту полянку можно назвать лагерем. Кстати, похоже, я не ошибся, предположив, что остальных выкинуло сюда не более готовых, чем меня. И за что нас так? Хотя ноутбуков было несколько штук, да толку от них здесь? Блин, хоть бы аптечку какуюто, что ли… И что мне стоило взять в машине перед выходом свой набор парамедика? Или дефибриллятор… Хотя нет, чего я бы с ним тут делал?.. Ничего нет. Абидна, однако.

Ника

Немец сначала не понял, с кем его свела судьба. Обалдело таращится на нашу одежду, ноуты, сумки, аппаратуру. Головой крутит, как пропеллер, только иногда морщится. Мальчики выложили отвертку, плоскогубцы, молоток – хотят так, чтобы без крови. А по мне – отрезать без лишних забот уши, а потом и…

Олег, как единственный говорящий понемецки – ему и карты в руки, – подошел, присел возле фрица. Спросил чтото. Тот, на удивление, ответил сразу. Потом вообще запел соловьем. Олег только иногда вопросы вставляет и кивает.

Мысли так, не спеша крутятся, а ручки шаловливые тоже крутят, перебирают чисто на автомате амуницию, что мы принесли.

– СС!

– Что? – оборачиваются мужики.

– СС, – повторяю я, – кинжал СС, образца тысяча девятьсот тридцать четвертого года. У него. Был….

Вы когдато видели, как кубики падают? А как на место становятся в обратной перемотке? Вот и у меня такие же кубики покатились. Эсэсовец говорит (поет, можно сказать) и без лишнего давления – а не должен. Бегает по лесу в сопровождении трех солдатиков пехоты – не командует СС пехотой. Одна группа на весь лес –… лысого, что одна. На звук воздушного боя бежала – рановато слишком, значит, чтото другое. Когото другого искали. Да, кубики – рассыпались.

И первый вывод: останемся на месте – трупы. Вот и первый ряд….

– Уходим, мужики… Прям сейчас и уходим. Если не уйдем, то придет лис полярный и всех покусает. У кого какие предложения? Токо быстро – у нас времени не осталось ни …!

Олег Соджет

– Спокойно, время есть – немного, но есть. На двое суток я б не рассчитывал, но сутки у нас есть…

И, видя непонимающие лица, пояснил:

– Ну, в общем, судя по тому, что нам сей фрукт поет… Мы находимся тут. А вот в то, что они тут одни, я не верю.

После этого я снова заговорил с немцем:

– Знаешь Курт, ты мне лапшу не вешай. Если я через минуту не услышу правду о том, что вы тут делаете и сколько вас, отдам тебя комиссару, – и показал на Доктора, – кто он, я думаю, ты и сам понял, как и то, что тебя ждет.

В это же время доктор, решив, что я его зову, собрался подойти. Это стало, последней каплей. Курт рассказал, что на самом деле в этих лесах их рота шляется, но небольшими кучками по четырешесть человек. И направили их изза той разбитой колонны, что нашли они в том направлении, куда Змей ушел. Колонну раздолбали с воздуха, а они должны были проверить состояние машин и найти тех, кто спасся после налета. Единственное, что радовало, – рации у них не оказалось, а до времени, когда они должны вернуться, у нас еще сутки. С учетом того, что пока их начнут искать и доберутся сюда, у нас было около двух дней форы. О чем я и сказал остальным.

Док

Ладно, думай сегодня, думай завтра, а дела накапливаются. Ребята вроде бы уже чуток в округе осмотрелись, нужно прикинуть, что нужно сделать и что возможно сделать. Да, недаром в детстве зачитывался романами Вершигоры и Медведева. Похоже, придется партизанить. За этими размышлениями не заметил, как выбрались на поляну.

– О, нашего полку прибыло!

А вот и компания, да еще Сергей. Гдето еще трое. Ага, вон еще один появился – надо думать, в охранении был. Присутствовала на поляне еще одна персона. И очень уж привлекательная. Да, ребята не промах – уже и пленным разжились. Шустрые. Быстрое представление: зовут Олег, сюда прибыл прямиком с берегов Средиземки. С собой из вещей – почти что и ничего, что плохо. Военный опыт? Есть, как же иначе? Срочную – в танковой бригаде АОИ, командир танка. Потом на сборах резервистов – в той же должности, но на другом танке. Ну а на гражданке парамедик – фельдшер посоветски…

Медициной вроде бы никто из собратьев не занимался, так что эту часть забот я себе и возьму. Да и то – вряд ли мой опыт Второй Ливанской здесь сильно поможет. Там армия действовала как слаженный механизм, правда, верхи не знали, чего делать, а здесь – ни разведки, ни снабжения, о поддержке с воздуха и артиллерии лучше не вспоминать. А действия пехотного подразделения я вообще разве что на курсе молодого бойца проходил. Правда, ребята вот говорят, что «двадцать шестой» нашли, в смысле Т26 – но это ж разве танк? Недоразумение одно – да еще с двумя башнями. Бэтээр какойто. Только вот пехоты к нему и нет…

Эти мысли я и изложил. Типа, а может, потихому пролезть? Партизанские действия – максимум, что мы сейчас потянем, да и то – мало нас, как ни крути. Но Саня справедливо заметил, что «выходить надо с техникой, средствами усиления и трофеями, тогда есть шанс, что не расформируют мотоманевренную группу. А ежели выползем пешком – в пехоту, Ваня! А учитывая реалии бытия пехотинца «начала войны» – это сложный способ самоубийства. И даже если переживем сорок первый каким чудом – ждет нас «Ржевская мясорубка» дятла Жукова… А нам оно надо? Так что выходим с техникой, причем желательно наша группа должна быть настолько эффективной, чтобы не вызывала желания «раздергать», а использовалась целиком».

А в пехоту не хотелось – ну жуть как. Это у Конюшевского и других иже с ним все просто – попадали в прошлое всякие там спецназовцы. А я спецназ только издали наблюдал. Нет уж, бегать не хочу. Лучше уж на «тэшке» какнибудь. Авось, и пронесет.

Пока я обживался, парни начали немца колоть. Ну, в этом я им помочь все равно не смогу. Немецкого не знаю, да и не умею я допросы вести. Но наблюдал издалека. Немец как немец, человек вроде как… Не воспринимался он еще как враг. А потом Ника сказала про эсэсовский кинжал, что с ним взяли… Да… Всплыли в памяти картины из Яд ваШема и других музеев. Блин, да я ж их за одну Детскую комнату зубами рвать готов!

Немец все упорствовал, но, видно, выражение лица у меня изменилось за этими мыслями. А тут еще тезка, ведший допрос, в мою сторону кивнул, и я чуток приблизился. Тут этого немца и пробрало. Как он затараторил… И все на меня посматривал так… Чего ему – звезды мои не нравятся? Ну, извини, козлина фашистская. Не желтые они – будь моя воля, я бы их синими изобразил – авансом, чтобы привыкали его соотечественники… Хотя, чего это меня на опознавательные знаки ВВС понесло?..