Страница 17 из 233
– Вяжем его, парни! Провокатор это и диверсант! – проорал Саня и бросился на «комиссара», но добежать не успел, я при помощи одного из маляров уже свалил «мутного».
Ника
– Товарищ прав! – начала я, осторожно подходя к взъерошенным мужикам. – Он ведь добра всем хочет? Правда, товарищ комиссар? А добро, как известно, выражается в том, чтобы нарисовать красные звезды везде, где надо и где не надо тоже, и под фанфары дружными колоннами пойти в плен к фашистам! А там можно и скосить под рядового, до поры до времени – это называется военной хитростью. А то же самое, но без его ведома – предательством Родины…
– Я комиссар Красной армии, а вы – пособники фашистов! Это вас надо под расстрел.
– Командование Красной армии, наверное, дает разные приказы комиссарам и красноармейцам. Красноармейцам – сражаться с гитлеровской Германией, вторгнувшейся на территорию Советского Союза, а комиссарам – всячески способствовать немцам?
– Ты, женщина! Что за бред ты несешь? Я выполняю свой долг перед Родиной!
– Абсолютно верно выполняешь! – Я даже кивнула, глядя, как солдаты столпились вокруг полянки и внимают нам. – Сейчас ты хотел взять командование подразделением, о целях и задачах которого ты не имеешь ни малейшего понятия. И следующий же твой приказ выведет эту часть под огонь фашистов. А уж звезды на немецкой технике их очень впечатлят. Тут даже в плен брать не будут! Расстреляют не глядя. Ты этого добивался?! – внезапно заорала я. – Сколько колонн ты уже подвел под расстрел? Почему скрывался среди красноармейцев?! Где ТВОИ «шпалы»?
– Я… я… – перепугался «мутный». – Я еще…
– Еще?! Еще никого? Чей приказ выполнял?!
– Родины! – закричал тот в ответ.
– Где же твоя родина? Там или здесь? Ты уже снял с себя ЕЕ знаки! И ты говоришь про Родину?
– У меня выбора не было…
– Выбора? Быть расстрелянным самому или привести под расстрел других? И ты выбрал жизнь? Ты купил ее ценой жизни этих мальчишек? Или наших жизней?
Я краем глаза увидела, как начали отворачиваться солдаты. Мои мужики нагло ухмылялись. Ну все, репутация у комиссара ни к черту. Можно дальше и не колоть. И так стоит на коленях, чуть ли не плачет.
– Пожалуйста, не расстреливайте меня. Я искуплю… Я жить хочу…
Мужчины, стоящие на коленях в соплях и слезах, вызывают у меня инстинктивное чувство брезгливости.
– Можете выносить приговор, – тихонько сказала я Сане, – проблем уже не будет…
Змей
Мы с Тэнгу продолжали наматывать круги вокруг лагеря – задачуто нам никто не отменил. Мы как раз вышли по нашим следам к дороге, когда пес насторожился. Я прислушался, с дороги послышались голоса. Тихо и аккуратно мы просочились на опушку. Мля! На дороге из нескольких грузовиков выпрыгивали немцы, не меньше сотни. Одно хорошо, из тяжелого оружия только пулеметы, штук шесть. Быстро отползти, и бегом в лагерь. Вбежав в лагерь, я рванул к Нике.
– Немцы! Около сотни, при пулеметах. Собак нет. Разворачиваются на дороге.
Док
И тут из леса выскочил наш вечный патрульный. В смысле Змей. С Тэнгу, конечно, куда ж они друг без друга?
– Немцы! Около сотни, при пулеметах. Собак нет. Разворачиваются на дороге!
Первым среагировал Саня:
– В рууужьеоо!!!!!!! – проорал он. – Танкеры – к капитану. Ты, – ткнув в ближайшего водилу, – со мной в броневик, Степан, Сергей, Ника – вооружайте народ и кладите в цепь!
Так, понятно, я типа сам должен придумать, чем себя занять. Хотя – что тут думать? Броня вся укомплектована под завязку. Олег на пушечном «двадцать шестом», Саня в бэтээре, пулеметный – с местным экипажем. Мелькнула мысль высадить когото из пулеметного, но не дело – они ж в пехоте вообще работать не могут, зря погибнут. Схватил МГ, сумку с запасными коробами и несколько гранат и кинулся в лес. Немцы идут с дороги, около ста человек, так что я попытался уйти немного в сторону, чтобы иметь возможность бить во фланг цепи. Помню, Змей чтото говорил про густой кустарник на полпути от дороги. Туда я и направился. Чуть левее меня мелькнул Тэнгу. Пригляделся – ага, вон и Змей залег. Что у него с собой в плане оружия, я не знаю, но всяко не с пустыми руками. Если что – прикроет, пока я МГ перезаряжать буду. Броня ушла с поляны вслед за пехотой. Ну, будем надеяться, что танков у немцев с собой нет, и это просто очередное прочесывание леса, а не по нашу душу. Ибо если да, то немцев никак не сотня, а побольше…
Змей
Прихватив пару «лимонок», я побежал в лес. Пока круги наматывал, присмотрел я там хорошую позицию – прогалина между деревьями и густой кустарник. Наверняка там ктонибудь засядет, скорее всего пулеметчики. А место, с которого эти кустики просматриваются, я займу. Вот и повеселимся. В нужном месте залечь я успел, прежде чем немецкая цепь миновала прогалину. Но в кусты воткнули не пулемет – противотанковую пушку.
«Угу, если это не песец, то песец уже выехал. И в кустах замаскировался», – подумал я.
– До пушки метров сорок, гранату я не докину. Из оружия у меня карабин и два «нагана», с «браунингом» я разобраться не успел. Плохо дело, – в щеку мне ткнулся носом Тэнгу. – Да и еще ты у меня есть. Страшная и ужасная азиатская овчарка. Ладно, ввяжемся в бой, а там посмотрим.
Степан
Весело живем!!! Сначала приволокли передвижную мастерскую, потом бронемашины, потом выловили самого настоящего вредителя. А как прикажете называть такого «комиссара»? Вредитель он и есть!
А потом пришли немцы. Откуда? Мать!!!
– Олег, стой, – изловить танкиста за рукав, – это за нами, дезертиры, мать их, навели или их разведку проворонили – не знаю, но не лезь в прогалину. Там чтото противотанковое.
Так, а теперь надо организовать цепь. Эээх, оружия нет, а то можно было бы как учили… Учили, ага, как же… Потом!!!
– Олегыч! – Так, чем это он занят?
– Офицера оставь!!! И за тылом присмотри, мало ли что.
Так, теперь обратно в цепь, поглядеть, что деется.
Сергей Олегович
Пробуждение не из приятных вышло… Всетаки решили немцы в гости заглянуть… Побежал я к своим подопечным, в темпе, с матами и шипением (орать нельзя!) свернули мастерскую, вооружились до зубов… моим ТТ на четверых, приготовились к обороне…
Заняли мы с мужиками оборону, я с «тэтэшником», остальные кто с чем, кто с топором, кто с ломиком. И тут словно по голове стукнуло: «Вещи! Блин!!! Если гансы с тыла обойдут или еще чего… бл… Писеееец!!!»
Рванул я к саперной машине, добыл оттуда пару шашек четырехсотграммовых, гранату заодно гдето накопытил. Стащил все вещи наши в ПАРМ, прикрутил шашки к гранате, откусил у нее скобу предохранительную кусачками (откуда только и силы взялись!). Пару канистр бензина заодно прихватил, заложил конструкцию эту к вещам, там же бензин поставил рядом и баллон кислородный положил. Подозвал Петровича и говорю ему:
– Слушай внимательно, Петрович. Дело такое. Если все пойдет х…во, точнее, очень х…ево, ну, ты понял, да? Короче, надо все это подорвать, чтоб фрицам не досталось. Веревку я вывел, тебе только дернуть за нее надо, если что. Понял меня? Но это если меня убьют, а ты один останешься, понятно?
– Понял, что ж не понять, – ответил Петрович. – Сделаем все в лучшем виде!
– Ну, надеюсь, все это ненужным будет, – сказал я. – Но, знаешь, береженого и бог бережет!
– А небереженого – конвой стережет, – ответил Петрович, и все засмеялись.
Бой тем временем разгорался, слышен был мерный рокот «максима», злобный рык МГ, гулкие выхлопы наших и немецких винтовок.
Проверил я пленных, сидят смирно. А чего б не сидеть смирно, когда связаны? Блин… надо от этого балласта избавляться… чччееерррт… неохота как… Подозвал бойца я одного и говорю ему:
– Найдика мне мешки какиенибудь ненужные или тряпки куски большие, или… во! Старые рубахи нательные давай тащи сюда! Бегом!!!