Страница 15 из 20
Глава XXIV
Московский князь Георгий и Тверской князь Михаил
В часы последние свои… Князь Дмитрий занемог. И на пути в Переяславль был вскоре у Волок. Постригся и монахом стал, молил грехи у Бога. А смерть стояла, как и знал, совсем уж у порога. Властолюбивый князь Андрей великим враз явился. Два года правил без страстей, и вскорости женился. Драчлив он был, но без геройств, на «Невского» похожим. Не унаследовал всех свойств, был к людям расположен. Владея княжеством своим, всяк урывал с другого. Андрей не мог судьей быть им, был нрава не такого. Пришлось ему мирить князей, и вызвав Тохту-хана. С супругой молодой в орду отъехал князь из стана. В суд к ним направили посла, для спора выясненья. Рядились русские князья, не приняли решенья. Горячим был их княжий спор, разбор дел подсудимых. Не удержал эмоций вздор, мечом мирил родимых. Так и закончился ничем суд русских, где судья татарин. Хорош он был еще и тем, что был хозяин на нем — барин. Судья забрал потом дары и с миром спорящих оставил. Великий Князь суд поддержал, но тут же войско свое справил. Решил мятежников смирить, однако же войну оставил. Пришлось им мир всем заключить, так до кончины он и правил. Пред смертью принял Князь схиму, в грехах своих раскаялся. Народ его не возлюбил, он никому не нравился. С кончиной князя Ярослава и Александра «Невского» Утратились и власть, и слава над Киевом после всего. Была столица недоступной, татары ж грабили ее. Пытались сделать неприступной, но не давало то «зверье». Труды ее людей несчастных сводили варвары на нет. Вот почему церквей прекрасных так и не смог увидеть свет. Померкла русская держава, клевало Русь то воронье. Не выросла еще булава, что враз очистила б ее. Однако все к тому клонило, в неволе стал народ роптать. Не все татарам уж сходило, местами стали их и гнать. С кончиной злобного Андрея враг из России не ушел. Вновь, как и ранее, злодея ей наводил Большой престол. В Москве — Георгий, сын Данилы, в Твери — племянник Михаил. Претендовали две их силы, пока сам хан не рассудил. С Орды вернулися не вскоре, народ весь злобой исходил. Дрались и билися все в споре, и тут к ним прибыл Михаил. Ему престол дался по праву, хан грамотой его скрепил. Затем, как должно, по уставу митрополит благословил. Не уступая Михаилу, Георгий грамоту признал. Тот применить пытался силу, Москву, однако, не занял. Такое русское княженье лишь было на руку врагу. Междоусобное сраженье собой лишь силило Орду. Но время шло и Михаилу пришлось два года жить в Твери. Не напрягал тогда он жилу, наместники дела вели. А тут внезапно хан скончался, князь сразу вызван был к нему. Там ханом сын — Узбек избрался, и славен был он в их миру. Читая летопись Востока, находишь: был достопочтим. Магометанин — от Пророка, и в правосудии он с ним. Татары многие хвалили Узбека и его семью. «Узбеками» себя назвали в особый знак любви к царю. Два года жизни Михаила прошли в Орде, как бы в плену. За это время вряжья сила опять тревожила страну. Пришли на север те же шведы, разграбив, Ладогу сожгли. Корелы, точно самоеды, в Кексгольме русских извели. И тут Георгий, не желая ждать князя с ханской стороны, Решил, наместников меняя, добиться власти всей страны. Сел на престол Святой Софии, где Ржевский Федор поддержал. Дал клятву верности, в их стиле, пока той грамоты не знал. А в ней Узбек дал Михаилу ярлык на княжества Руси. И Новгород имел в ней силу. (Любого, кто читал, спроси…) Для подтверждена этой силы полки моголов с ним пришли. Под воеводством Тайтемира ярлык той власти принесли Весть о «грозе» не колебала, стоять на смерть новгородчан. Задача их в одном стояла — сберечь от рабства горожан. Вступили в бой они неравный, отваги, мужества полны. И был их бой собою славный, но не сдержали штурм волны. В которой шли, их побеждая, полки Владимира, Твери. Татары, стрелами играя, со стен защитников смели. Князь Михаил, как победитель, велел изменников всех сдать. Как побежденных повелитель, стал им условья излагать. А те, в надежде на подмогу что к ним из Пскова, Русы шла, Забили вновь свою тревогу, чтоб с новой силой кровь пошла. Князь Михаил не стал их трогать, свои войска от них отвел. Пошел назад другой дорогой, людей в дремучий лес завел. Шли неизведанной тропою, между озер, болот и рек. Теряли все ходьбой такою. Погибло много человек. От голода тогда страдали, коней на пищу извели. В пути обозы побросали, с одной пехотою пришли. Георгий время то «страдая», три года пребывал в Орде. Дарами хана умоляя, ярлык все ж выпросил себе. Старейшим стал, Великим рода среди российских всех князей. Женился на сестре Узбека и заспешил домой скорей. С желаньем овладеть Россией, а Михаила — сокрушить. Тверь сделать вотчиной своею и на врагов в ней счет открыть. Но Михаил не стал и спорить. Прислал послов, чтобы спросить: «Что хочет Князь? Зачем неволить? Уж будь Великим, так и быть!» Ответ племянник дал войною, начав всю область пустошить. Князь, в гневе, выходкой такою собрал совет, чтобы решить: «Что делать в этой обстановке? Как кровь людскую не пролить?» Бояре же ему сказали: «Ты прав пред Богом! Надо бить!» «Возьми ты меч в свою десницу, с тобою все твои друзья! За честь твою и за столицу с ним драться будут и князья!» Собрались в поле две их силы. Верст сорок было до Твери. В селе Бортново и схватились, да так, что к бегству привели. Полки татарские с мордвою, те, что с Георгием пришли. Взял брата в плен, с его женою. Велел потом им всем уйти. Георгий в Новгород сбежал, просил помочь врага снести. Бояре заявили: дескать, нельзя без хана спор вести. Решили обратиться к хану, чтоб рассудил их княжий спор. Георгий шел охотно к клану, князь Михаил тянул свой сбор. Его предчувствие держало и не давало в стан идти. А тут посольство передало, чтоб быть немедля им в пути. Со всей семьею князь простился, свое им завещанье дал. Как он и думал, суд свершился, лжеца тот хан и оправдал. Был оклеветан Князь молвою, той, что Георгий волю дал. Казнили вскоре всей Ордою, он стойко смерть свою принял. Не обошлось без провиденья, бог наказал неверных сам. В Твери обет об акте мщенья был сыновьями князя дан. Георгий, зная их желанья, поход к Рязани совершил, Добился силою признанья, союза их совместных сил. Димитрий сил их не боялся, но думал, как врага разбить. Тот на приманку не поддался, решил с войсками не ходить. Взял выкуп, сыновей признанье, — в две тысячи рублей. На то не видя основанья, пошел, чтоб выручить людей. Те уж давно его там ждали, помог он шведов им разбить, Что на Карелию напали, не дав спокойно людям жить. Успеха в битве той со шведом Георгий все ж не возымел. Дмитрий, будучи соседом, в Орде достоинство имел. Там получил ярлык княженья на то и грамоту свою. Георгию пришло знаменье, задумал править в их краю. Пожаловаться решил он хану, в Орду за этим поспешил. Ведь надо же тому случиться? Его Дмитрий там убил. За своеволие такое хан Дмитрия не наказал. Держал там князя он в неволе, позднее казнью растерзал. И, несмотря на смерть такую, хан брата Дмитрия позвал. Дал вотчину ему совсем другую, и князя братом он назвал. А тот, по навету злобливых, все как за истину принял. Напал на воевод строптивых, доверие не оправдал. Узбек, узнав, предался сильно гневу, Пройтись огнем по селам приказал. Чтоб растекался он по городскому древу, И тех мятежников собою покарал.