Узы любви

Пробегая улицы, она проклинала себя, что отказывалась от встреч с ним в эти последние два дня. Тогда, после свидания в парке, она принеслась домой охваченная гневом и бросилась, рыдая на кровать. Когда же, наконец, ей удалось прийти в себя и собраться с силами, она осознала, что рядом с Мэттью просто не в состоянии сдерживать себя. Для них обоих было бы лучше не видеться некоторое время. Именно поэтому Кетрин отказалась принимать Хэмптона, несмотря на его настойчивые попытки ее увидеть. Но теперь она ненавидела себя за безрассудный каприз. Если бы только она не давала волю своим чувствам и поговорила бы с ним серьезно, возможно, ей удалось бы удержать его от задуманного!

Ничего не замечая вокруг себя, она неслась по улицам в устремленном к докам беспорядочном потоке людей, движимых любопытством и желанием увидеть, что же произошло. Она окутала голову шарфом, чтобы скрыть распущенные волосы и свое лицо. У нее не было уверенности, туда ли она идет. Педжин сумела вызнать адрес Мэттью у какого-то штабного недотепы-писаря, они с ней проехали мимо его дома в кэбе: она не могла отказать себе в удовольствии взглянуть на дом, в котором жил Мэттью. Это было подобно тому, как язык пытается уменьшить свербящую боль и облизывает больной зуб, вызывая новые приступы боли.

Но пешком, да еще в темноте! Кетрин стала сомневаться в правильности выбранного пути, но упрямо продолжала бежать, даже не задумываясь, не совершает ли сейчас она очередной опрометчивый поступок. Ее разум сверлила лишь одна единственная, исступленная мысль: Мэттью нуждается в ее помощи!

Мэттью перешагнул порог и закрыл за собой дверь. Не в состоянии двигаться, он привалился спиной к двери. Голова у него кружилась. Он чувствовал сильную слабость. Каждый вдох и выдох отдавал невыносимой болью в ребрах.

— Значит, вы узнали меня, — сказал он, задыхаясь.

— Не сразу, — сказал Уильям, — но я вспомнил.

— Вы хотите убить меня?

— Нет, если вы не вынудите меня к этому. Я намереваюсь сдать вас властям. Вы беглый преступник и зассланный шпион.

— Диверсант, — поправил его Мэттью, хладнокровно вытирая рукой кровь на лбу.

— Значит, тот взрыв, что я недавно слышал, ваших рук дело?

Мэттью слегка довольно улыбнулся:

— Ваш новый броненосец!

— Капитан Хэмптон, отстегните кобуру с пистолетом и бросьте ее на пол! И ваш нож тоже! Я слышал, вы постоянно носите при себе нож.

— Боюсь, что нож свой я впопыхах оставил где-то, уж очень, знаете ли, пришлось спешить, — Мэттью от стегнул кобуру и разжал пальцы, раздался глухой стук падения кобуры с пистолетом на пол.

Мэттью внимательно наблюдал за мрачным лицом лейтенанта. Да, жалости от него ждать не было смысла! Единственная надежда теперь была, что удастся как-то отвлечь лейтенанта и вывести его из состояния напряженного внимания и бдительности.

Хэмптон презрительно выпятил нижнюю губу.

— Вы просто глупец, что не застрелили меня сразу. Я непременно так бы и поступил, окажись я на вашем месте.

— Да уж, в этом я не сомневаюсь, — Перкинс встал. — Однако, я собираюсь доставить вас в штаб.

Мэттью бессильно пожал плечами:

— Вы сегодня не видели Кетрин?

На мгновение в глазах Перкинса промелькнул страх, и Мэттью улыбнулся:

— Нет, о чем я спрашиваю! Конечно же, не видели! Ее ведь нет дома.

Как ни в чем не бывало он прошел по комнате и сел к столу.

— Что вы имеете в виду? — хмуро поинтересовался Перкинс.

— Только то, что она ждет не дождется меня в одном укромном местечке. Представляю себе, как она разволнуется, когда я не вернусь. Она ведь привязана к кровати.

Мэттью заметил, как рука, державшаяся пистолет, слегка дрогнула. Отлично! Удар достиг цели! Только бы не потерять сознание прежде, чем предоставится удобный случай выбить револьвер.

— Черт бы вас побрал, Хэмптон, если окажется, что вы снова хоть пальцем дотронулись до нее, я убью вас.

— Ну и как же тогда вы ее разыщете? — насмешливо ухмыльнулся Мэттью. — Я предлагаю вам более разумный подход к проблеме: обмен! Я отдаю вам девушку, а вы меня отпускаете.

Уильям молчал, пристально глядя на него.

— Разумеется, мне будет очень недоставать ее на обратном пути домой, поверьте, — продолжал Мэттью безжалостно посыпать солью душевную рану Уильяма. — она очень приятная курочка. С ней изумительно хорошо баловаться в постели.

— Заткнитесь!

— Ах да, я же забыл, что вы понятия не имеете о всех таких-этаких вещах! Вы всегда оставались слишком джентльменом, не так ли? Рассказать вам обо всем этом попоподробнее?

— Закрой грязную пасть, сукин ты сын!

Мэттью пожал плечами. Он опасался, что не сможет даже встать, не то что одолеть этого здоровяка с револьвером в руке. В глазах у него все плыло, он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание.

— Ладно, — сказал Перкинс, немного успокоившись. — Отведите меня к ней, и я отпущу вас.

Внезапно дверь распахнулась и в комнату капитана Хэмптона влетела Кетрин, вскричав:

— Мэттью, с тобой все в…

Дальнейшие слова застряли у нее в горле при виде лейтенанта Перкинса, державшего Мэттью под прицелом.

— О, мой Бог!

— Кетрин? — Уильям в изумлении посмотрел на нее.

При других обстоятельствах Мэттью немедленно бы воспользовался возможностью и выбил бы револьвер из рук лейтенанта, но едва он дернулся телом в сторону Перкинса, как тот перевел на него глаза.

— Мэттью, что случилось? У тебя голова вся в крови! — забеспокоилась Кетрин.

Хэмптон обмяк, сидя на стуле. Он изо всех сил старался не упасть в обморок.

— Ты выбрала для своего визита чертовски не подходящий момент, Кетрин. Я только что сказал твоему приятелю, что оставил тебя связанной в одном укромном местечке.

— Кетрин, с тобой все хорошо? — с тревогой в голосе спросил Уильям.

— Разумеется! А что со мной должно было случиться?

— Он сказал…

— Он все наврал тебе! Он большой мастер на выдумки! Но, Уильям, что ты здесь делаешь?

— Я собираюсь отвести его в штаб. Хэмптон встаньте и повернитесь спиной. Кетрин, ты можешь связать ему руки?

— Конечно, могу, но не хочу! Уильям, неужели ты так и сделаешь? Ведь его же повесят!

— Да, и это наказание будет слишком малой карой за все его преступления.

— У твоего бывшего жениха очень тонкое понятие о чести, моя дорогая! Он хочет отомстить мне руками властей, — Мэттью задирал лейтенанта, и Перкинс, сжавшись от неудержимого гнева, испепелял его взглядом.

Кетрин почувствовала ту животную ненависть, которая связывала этих двоих мужчин, она просто витала в воздухе, распространившись по всему пространству комнаты.

— Мэттью! — резко произнесла она.

Хэмптон, казалось, нарочно злил Перкинса, стараясь довести его до белого каления.

— В твоем положении не стоит бросаться оскорблениями, — сказала Кетрин. — Уильям, послушай меня, ради Бога, не посылай его на смерть! Ну пожалуйста! Дело в том, что… он спас меня! И даже не один раз! Он провел наш корабль сквозь ужаснейший ураган Северной Атлантики, и он унес меня, когда я сама была совершенно беспомощна, из борделя.

— Кетрин!

— Я не могла рассказать тебе всего, Уильям. Мне было стыдно. Но то, что я говорю сейчас, правда, если бы не он, я, наверное, была бы уже мертва.

— Прежде всего, если бы не он, ты не попала бы в бордель — возразил Перкинс. — Кетрин, ты слишком добросердечна. Какое тебе дело до того, что с ним будет? Он похитил, изнасиловал тебя! Я не понимаю, почему ты просишь о его спасении!

— Потому что люблю его! — вспыхнула она.

Испуг в глазах Перкинса так поразил ее, что у нее перехватило от жалости горло. Тихо она продолжала:

— Прости меня, Уильям. Все это правда. Именно поэтому я не могла выйти за тебя замуж. Потому что полюбила его.

Потрясенный Уильям смотрел на нее, не зная, что и сказать. Ее голос упал до шепота:

— Я знаю, как плохо ты должен теперь думать обо мне, но, пожалуйста, если ты хоть когда-нибудь любил меня, пожалуйста, Уильям, отпусти его сейчас. Если его повесят, я тоже умру.