Узы любви

— Пусть! Сбежала! Ну и пусть! Пусть уходит! У меня нет больше терпения удерживать ее!

Кетрин медленно выходила из забытья, похожего на плотно обволакивающий туман. Она открыла глаза и заморгала: как странно выглядит сегодня каюта! Затем ее снова окутал сон, а позже наступило полудремотное состояние, и ей показалось, что кто-то тормошит ее, чтобы заставить съесть миску клейкой овсянки. Ну конечно подумала Кетрин, она маленькая девочка, она больна, и Бетси заставляет ее кушать эту противную овсянку. Отяжелевшие веки Кетрин опять закрылись. Когда она проснулась вновь, ее сознание несколько прояснилось и она окинула взглядом грязную и тесную комнатенку с голыми стенами.

— Мэттью? — вместо звуков из ее горла вышел испуганный шелест.

Она облизала сухие губы и сглотнула в горле комок. Разве она не убежала от Мэттью? Да… она сбежала потом были эти двое ужасных мужчин и тот джентльмен, что ударил одного из них тростью и заколол тем самым… Как смешно! Как он мог заколоть тростью? Нет… Она прижала руки к закружившейся голове. У нее было такое чувство, будто ее голова вот-вот надуется, как шар, и поднимет ее к потолку. Слезы подступали к ее глазам. Где она? Где капитан? Пелджо? Корабль?

Внезапно открылась дверь и вошла женщина среднего роста, с полной фигурой, тонкий пеньюар туго обтягивал ее тело, очерчивая каждую складку пышной плоти, а мощные округлости ее грудей непристойно выпирали из глубокого выреза. Волосы у нее были черного цвета, длинные и распущенные. Они свободно рассыпались по ее плечам и спине. Женщина презрительно взглянула на Кетрин и резким движением головы закинула назад свою роскошную гриву.

— Ну, посмотрим-ка, что ты из себя представляешь! — с издевкой произнесла женщина. — Паркер сказал, что ты красавица, Венера. Ха! Позвольте сказать вам, мисс, что у вас нет и десятой части той привлекательности, которой располагаю, скажем, я.

Кетрин внимательно смотрела на женщину. Кто она такая? Лицо женщины было покрыто обильным слоем косметики: ярко-красные румяна на щеках, помада на губах, сильно подчерненные брови и ресницы. Женщина излучала раздражение и враждебность. Почему? Кетрин с трудом села на постели, для приличия укрывшись простыней, заметив, что на ней одна сорочка. Где же ее платье?

— Что вы имеете в виду? — голос Кетрин прозвучал тихо и надтреснуто.

Женщина засмеялась:

— Что я имею в виду? — передразнила она. — Что я имею в виду? Ха! Ну, просто то, что ты маленькая и бледная до синюшности пустяковинка, и никакой искринки в тебе нет. Пожалуй, им просто придется платить мужчинам за то, чтобы они легли на тебя!

И тут Кетрин сразу вспомнила, как она стояла в красной прихожей, отчетливо припомнился ей элегантно одетый незнакомец, спасший ее от тех двоих мужчин. Ну конечно, в его трости было на конце длинное узкое лезвие! Он убил того толстолицего человека, ударив лезвием ему в спину! Та комната, вся в бархате и зеркалах, полная мужчин и полуобнаженных женщин…

— Подождите! Минутку! — резко вскрикнула Кетрин, в один миг обретя привычные способности мыслить, и женщина приняла слегка удивленный вид. — Где я? Зачем тот мужчина привел меня сюда?

— Ты не догадываешься? Ты в борделе, дорогуша! А тебя он привел, чтобы ты тоже занялась этим делом.

— Вы сошли с ума! Я не…

— Нет? — загоготала женщина. — Так значит скоро будешь! Ты никогда не слышала о белом рабстве?

— Нет, — Кетрин ошеломленно покачала головой. — О чем вы говорите?

Женщина захихикала.

— Ах, вы только подумайте, сама невинность! Ладно, это недолго продлится!

— Хейзел! — донесся резкий и скрипучий голос. — Что ты там делаешь? Убирайся сию же минуту!

Лицо женщины моментально изменилось, оно стало моложе и на нем появился страх. Она выбежала из комнаты, а на пороге показалась туго затянутая в корсет и одетая во все ярко-красное массивная женщина, чей голос навел ужас на Хейзел. На ее лице также был толстый слой косметики, волосы были медно-золотистого цвета, а кожа выдавала ее возраст, так как отвисала, образуя тяжелые складки и мешки. Пальцы ее были унизаны кольцами, а на мясистых запястьях красовались браслеты, украшенные бриллиантами. Из копны жестких и прямых волос торчало смешное перо бледно-лилового цвета, своим концом касавшееся щеки.

Кетрин подавила в себе смешок. Как же комично выглядела эта женщина, но вместе с тем и пугающе. Она захлопнула за собой дверь и величественно вступила в комнату.

— Меня зовут Перл, — произнесла она своим громким голосом. — Это мой дом, а ты теперь одна из моих девочек.

— Я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите, — высокомерно заявила Кетрин.

— Ах, ах, какие мы заносчивые! Так вот, запомни хорошенько: или ты поостережешься высокомерничать, или мне придется отдать тебя на выучку Паркеру. Девушки ему, вообще-то, не очень нравятся, он предпочитает маленьких мальчиков, если ты поняла, о чем я, — она бесстыже подмигнула.

— Я не поняла, — сказала Кетрин невыразительно.

— Иногда он не прочь заняться укрощением, когда девушка слишком задирает нос. Ты американка? Я узнала по выговору, — она покачала головой. — У меня еще не было девушек янки, но я слышала, что они очень уж самостоятельны, но поверь, — просияла она, — мы сумеем скоро вышибить из тебя дурь.

— Миссис Перл, боюсь, что вы совершаете страшную ошибку. Меня зовут Кетрин Девер, и мой отец владеет верфями в Бостоне. Мое исчезновение не пройдет незамеченным, а моего отца лучше не злить, в гневе он страшен. Я предлагаю вам освободить меня, пока у вас не начались серьезные неприятности.

Старая карга заквохтала:

— Это все замечательно, милочка, но я не верю ни единому твоему слову. Паркер сказал мне, что ты убежала из тюрьмы.

— Не из тюрьмы. Я была пленницей, но незаконно. Корабль конфедератов похитил меня из Бостона. Когда же мы приплыли в Англию, мне удалось сбежать от них. Вы что, не понимаете? Меня разыскивает федеральный военно-морской флот, и английские власти тоже, без всякого сомнения. Я не говорю уже о капитане Хэмптоне, человеке, от которого я сбежала.

Женщина слушала, слегка улыбаясь, словно ей рассказывали увлекательную выдумку.

— Ого! Да ты очень важная малышка, не так ли? Федеральный флот ищет тебя. Конфедераты тоже сбились с ног в поисках. И английские власти тоже ищут. Вот это да! Ты, кажется, нужна половине стран мира! Не беспокойся, я уверена, что здесь ты тоже будешь пользоваться огромным успехом.

— Вы дура! — с гневом сказала Кетрин. — Я говорю вам правду. Хэмптон придет в ярость, узнав о моем бегстве, и не успокоится, пока не найдет меня. И я могу гарантировать вам, что когда он отыщет меня и увидит как вы со мной обращались, он впадет в бешенство. Он… он убьет вас. У него необузданный и мстительный нрав, и в нем нет никакого чувства сострадания. Он, не раздумывая, застрелит вас.

— Тогда я полагаю, что ты, должно быть, тоже его боишься, и недаром ты убежала от него. Но ты слишком высокого мнения о себе, если воображаешь, что он так сильно разволнуется из-за того, что ты бросила его. Насколько я знаю мужчин, он постарается развеять свою печаль с несколькими портовыми проститутками. Но даже если он и станет искать тебя, то здесь тебя ни за что не найдет. Никого еще здесь не находили, хотя ты не первая, кто попал сюда. Даже полиция не сует сюда свой нос, кроме как для того, чтобы получить взятку.

Кетрин постаралась скрыть острый приступ страха, который ледяным острием пронзил ее насквозь, но старая ведьма уловила это и злобно улыбнулась:

— Правильно, дорогуша, подумай хорошенько на досуге! Думаю, ты скоро начнешь соображать, что к чему! А пока что я оставлю тебя здесь наедине с твоими мыслями. Подумай!

Она вышла, закрыв за собой дверь. Раздался зловещий щелчок замка. Кетрин приподняла свой непокорный подбородок и прошептала:

— Он придет. Он обязательно придет!

Конечно, он найдет ее! Старая ведьма пытается запугать ее. Но надоедливые сомнения скоро возникли в голове Кетрин. Она вспомнила, как холодна была последнее время к Хэмптону. Он был в Лондоне, без сомнения, в окружении женщин, липнувших к нему, как мухи на мед. Не исключено, он раскаялся в том, что не отпустил ее. Вполне вероятно, что когда он увидит лондонских красавиц, засмеется и поймет, что в тюрьме так изголодался по женщинам, что принял Кетрин за красавицу, хотя это на самом деле вовсе не так. Когда Пелджо скажет, что она убежала, не вздохнет ли он с облегчением?