Страница 14 из 25
Там, въехав передними колесами на обочину, с разбитой вдребезги фарой, вмятой в древесный ствол, застыл длинный пепельного цвета «бентли». Переднее стекло перечеркивали лучевидные трещины. Дверцы были приоткрыты, а сама машина, насколько мог различить Грегори, пуста. Подошел полисмен из местного участка. Грегори с минуту глядел на то, в какой позиции находится «бентли», и, не поворачивая головы, спросил:
— Ну, так что здесь стряслось?
— «Скорая помощь» уже уехала, господин инспектор. Забрали Уильямса, — доложил полисмен.
— Уильямс — это тот, который нес службу при морге?
— Да, господин инспектор.
— А где здесь морг?
— Там.
Грегори только теперь заметил кладбище — без ограды, с равномерными прямоугольниками надгробий, занесенных снегом. До этого Грегори не видел его, поскольку лучи восходящего, низкого пока солнца слепили глаза. Кустарник почти заслонял строение, к которому от шоссе вела дорожка.
— Это морг?
— Да, господин инспектор. Я дежурил сегодня до трех, и Уильямс меня сменил. Когда это произошло, комендант собрал нас всех, потому что…
— По порядку. Расскажите все, что знаете. Уильямс дежурил вслед за вами, и что случилось дальше?
— Не знаю, господин инспектор.
— А кто знает?
Грегори трудно было вывести из себя. У него имелся опыт в такого рода беседах.
Понимая, что придется ждать, люди из Скотленд-Ярда устроились кто как мог. Фотограф и техник бросили свои вещи на снег у кювета, где, прислоненный к дорожному указателю, стоял мотоцикл полицейского патруля. Сёренсен пытался закурить. Ветер гасил спички. Полисмен, блондин с добрыми, навыкате глазами, откашлялся.
— Никто не знает, господин инспектор. Дело было так: Уильямс дежурил с трех часов. В шесть его должен был сменить Пэррингс. А в половине шестого какой-то шофер позвонил на пост и сказал, что сбил полисмена, который кинулся прямо ему под колеса. Шофер пытался его объехать и угробил машину. И тогда…
— Нет, — сказал Грегори, — расскажите подробнее, не спеша. В чем состояло дежурство возле морга?
— Ну… мы должны были ходить вокруг и проверять двери и окна.
— Вокруг постройки?
— Не совсем, господин инспектор, потому что там, позади, кусты до самой стены, так что мы ходили по более широкому кругу, до могил и обратно.
— Сколько продолжался такой обход?
— Когда как. В эту ночь, возможно, и все десять минут, потому что выпало много снега, идти было тяжело, да еще туман, каждый раз приходилось проверять двери…
— Хорошо. Значит, в участок позвонил шофер этой машины, так?
— Так точно.
— А где он?
— Шофер? В участке, господин инспектор. Доктор Адамс сделал перевязку — ему немного поранило голову…
— Понятно. Доктор Адамс — местный врач?
— Так точно.
Грегори, который неподвижно стоял у края шоссе, с неожиданной строгостью спросил:
— Кто тут лазил? Кто истоптал весь этот снег? Там побывали какие-то люди?
Полисмен захлопал глазами. Он был озадачен, но спокоен.
— Здесь никто не появлялся, господин инспектор. Комендант приказал огородить место происшествия веревкой, и никто не ходил.
— Как это никто? А когда «скорая» забирала Уильямса?
— О, Уильямс лежал дальше. Мы нашли его там, под деревом. — Он указал рукой ров на противоположной стороне шоссе, в каких-нибудь десяти — двенадцати шагах за грузовиком.
Не говоря больше ни слова, Грегори двинулся с места и вступил в пределы огороженного пространства, держась, по возможности, на самом его краю. «Бентли» подъехал с той же стороны, откуда и они, — вероятно, из Лондона. Продвигаясь все время с предельной осторожностью, Грегори прошел несколько десятков шагов туда и обратно по шоссе вдоль следов машины. Их четкие линии в каком-то месте пропадали, снег был стерт с поверхности до самого асфальта и небольшими комками раскидан по сторонам. Было ясно, что шофер резко тормозил, и заблокированные колеса, не вращаясь, действовали как снегоочиститель. Дальше виднелась пропаханная в снегу широкая дуга, заканчивавшаяся у задних колес «бентли», — его, видимо, занесло боком, и он наскочил на дерево. Мягкий мокрый снег зафиксировал также следы других машин, особенно глубоко отпечатались на краю шоссе двойные следы какого-то большого грузовика с характерными ромбовидными насечками на покрышках. Грегори прошел немного обратно, в сторону Лондона, и без труда убедился, что последней машиной, проехавшей здесь, был «бентли»; следы его в нескольких местах затерли отпечатки протекторов других автомобилей. Теперь он принялся разыскивать человеческие следы и с этой целью отошел достаточно далеко в противоположную сторону, удаляясь от группки людей и машины в кювете. По этому рву прошла целая процессия, так много оказалось в нем следов. Он сообразил, что таким путем должны были вынести жертву аварии санитары «скорой помощи». Мысленно он отдал должное добросовестности коменданта полицейского участка Пикеринга. На шоссе виднелись только следы массивных ботинок. Человек, который оставил их, бежал короткими неловкими шажками, точно плохой бегун, пытаясь развить высокую скорость.
«Он бежал со стороны кладбища, — сообразил Грегори, — выскочил на шоссе и бросился к местечку прямо посередине шоссе. Полисмен удирал с такой прытью? От кого?»
Грегори искал следы преследователя. Их не было. Снег вокруг лежал нетронутым. Он прошел еще дальше, вплоть до места, где от шоссе отходила проложенная в густых кустах кладбищенская аллейка. Через каких-нибудь двадцать шагов от поворота в аллейку он наткнулся на следы машины и людей. Снег четко запечатлел их. Машина подъехала с противоположной стороны, развернулась и остановилась (следы шин в этом месте были глубокие), двое вышли из машины, третий подошел к ним сбоку и повел их к «бентли». Они шли к нему по дну кювета. Потом вернулись тем же путем, возможно, у них возникли какие-то осложнения с тем, которого они доставили, потому что виднелись круглые маленькие отпечатки — они ставили носилки на снег, прежде чем сунули их в машину. Место это находилось поодаль от начала аллейки. Грегори пошел было по ней, но тотчас вернулся, так как все было понятно. Следы убегавшего, наполненные голубоватой тенью, прямехонько вели к моргу, свежепобеленная стена которого виднелась на расстоянии каких-нибудь ста метров.
Грегори вернулся к «бентли», внимательно изучая следы бежавшего. В восьми шагах от места аварии следы пошли в сторону — возможно, этот человек хотел резко свернуть, но дальше мало что можно было разобрать, — снег был изрыт и затоптан.
«Водитель успел объехать бегущего, но машину занесло боком, и она зацепила его багажником», — решил Грегори.
— Что с этим, с Уильямсом? Как его самочувствие?
— Он без сознания, господин инспектор. Врач со «скорой» очень удивился тому, что он смог пройти дальше, ведь он свалился здесь. В этом месте.
— Откуда вы знаете, что именно здесь?
— Потому что тут кровь…
Грегори нагнулся ниже над указанным местом. Три, нет, четыре затвердевших бурых пятнышка глубоко проникли в снег; заметить их было нелегко.
— Вы находились здесь, когда «скорая помощь» его забирала? Он был в сознании?
— О нет, совсем без сознания.
— Истекал кровью?
— Нет, то есть кровь шла, кажется, только немного, из раны на голове, из ушей.
— Грегори, когда вы сжалитесь над нами? — спросил Сёренсен, демонстративно зевая. Он швырнул в снег начатую сигарету.
— Жалость регламентом не предусмотрена, — бросил Грегори и огляделся еще раз. Уилсон с треском расставлял свой штатив, а Томас тихо чертыхался: у него в чемодане рассыпался тальк, перепачкав все инструменты.
— Ну, тогда принимайтесь за дело, ребята, — заключил Грегори, — следы, замеры и так далее, лучше больше, чем меньше, а потом приходите в морг. Эту веревку позже можно будет снять. Возможно, найдется кое-что и для вас, доктор… и очень скоро. Где комендант? — обратился он к полисмену.
— На месте, господин инспектор.