Страница 17 из 25
— Да, — ответил Автоматей. — Скажи мне еще, пожалуйста, что будет, если его украдут у меня? Вернется ли он ко мне? Доведет ли он вора до гибели?
— Что нет, то нет, — ответил изобретатель. — Вору он будет служить так же старательно и верно, как прежде служил тебе. Не надо требовать слишком многого, дорогой мой Автик, он не оставит тебя в беде, ежели ты сам его не оставишь. Но это тебе не угрожает, если ты вложишь его в ухо и всегда будешь носить вату…
— Ладно, — согласился Автоматей. — А как мне с ним разговаривать?
— Тебе вовсе незачем говорить, стоит беззвучно прошептать что-либо, и он тебя отлично услышит. Что касается имени, то зовут его Вух. Можешь к нему обращаться «мой Вух», этого достаточно.
— Прекрасно! — сказал Автоматей.
Вуха взвесили, изобретатель получил за него красивый бриллиантик, а робот, радуясь тому, что есть у него теперь товарищ, родная душа, отправился в долгий путь.
Путешествовать с Вухом было очень удобно. По утрам он будил робота, насвистывая ему тихую веселую побудку, а днем рассказывал разные смешные истории. Впрочем, вскоре Автоматей запретил ему делать это, когда находится в обществе, ибо окружающие начинали считать его придурковатым, замечая, что он время от времени разражается смехом без всяких видимых причин. Так путешествовал Автоматей, сперва по суше, а потом добрался до берега моря, где его ожидал красивый белый корабль. Пожитков у Автоматея было немного, он мигом устроился в уютной каюте и с удовольствием услышал грохот, означающий, что поднимают якорь и начинается дальнейшее плавание. Несколько суток белый корабль весело плыл по волнам, днем — под лучами ласкового солнца, ночью — под серебристым светом луны, а однажды утром разразилась ужасающая буря. Волны в три раза выше мачт обрушивались на трещавший по всем швам корабль, и кругом стоял такой страшный грохот, что Автоматей не слышал ни слова из всех утешений, которые, несомненно, нашептывал ему Вух в эти тяжелые минуты. Вдруг раздался зловещий треск, в каюту хлынула соленая вода и на глазах испуганного Автоматея корабль стал разваливаться на части.
Робот в чем был выбежал на палубу и едва успел прыгнуть в последнюю спасательную шлюпку, как набежавшая огромная волна обрушилась на корабль и потащила его в бурлящую морскую пучину. Автоматей не видел ни одного матроса, он был один-одинешенек в спасательной шлюпке среди бушующего моря и дрожал, ожидая минуты, когда очередной вал накроет его вместе с лодкой. Выл ветер, из низко нависших туч дождь потоками хлестал по взбудораженной поверхности моря, и робот по-прежнему не мог расслышать, что хочет сказать ему Вух. Вдруг среди водоворотов заметил Автоматей нечто смутно темнеющее в белой кипящей пене; был это берег неизвестной земли, о который разбивались волны. Лодка со скрежетом села на камни, Автоматей же, промокший до нитки, изо всех сил пустился, пошатываясь, в глубь спасательной земли, лишь бы подальше от волн. Под какой-то скалой он упал на землю и, вконец измученный, погрузился в глубокий сон.
Разбудило его тихое насвистывание. Это Вух напоминал ему о своем присутствии.
— Ах, как чудесно, Вух, что ты здесь! Лишь теперь я вижу, как это хорошо, что ты со мной, а вернее, даже во мне! — воскликнул, очнувшись, Автоматей.
Он осмотрелся. Светило солнце. Море еще волновалось, но исчезли грозные водяные валы, тучи, дождь; к сожалению, вместе с ними исчез и корабль. Как видно, ночью буря бушевала с невероятной силой, ибо и шлюпку, на которой спасся Автоматей, тоже унесло в открытое море. Робот вскочил и побежал вдоль берега, но уже через десять минут вернулся на прежнее место. Положение было невеселое: он находился на острове, необитаемом и притом очень маленьком. Положение его было невеселым. Но что с того — ведь с ним был Вух! Он быстро сообщил Вуху, как обстоят дела, и попросил совета.
— А! О! Дорогой мой! — сказал Вух. — Ничего себе положение! Подожди-ка, я как следует подумаю. А что тебе, собственно говоря, нужно?
— То есть как это что? Все: помощь, спасение, одежда, средства к существованию — ведь здесь, кроме песка и скал, ничего нет!
— Гм! Правда? А ты вполне уверен в этом? Не валяются ли где-нибудь на прибрежном песке сундуки с разбитого корабля, полные разных инструментов, интересных книг, одежды всякого рода и пороха для ружей?
Автоматей вдоль и поперек исходил весь остров, но ничего не нашел, ни щепки. Корабль, должно быть, камнем пошел ко дну.
— Говоришь, ничего нет? Гм, это весьма странно. Богатая литература о жизни на необитаемых островах неоспоримо доказывает, что потерпевший кораблекрушение непременно находит где-нибудь поблизости топоры, гвозди, пресную воду, масло, священные книги, пилы, клещи, ружья и множество иных полезных вещей. Но раз нет, так нет. Может, есть хоть какая-нибудь пещера в скалах, которая послужит тебе убежищем?
— Нет, и пещеры никакой нет.
— Нет, говоришь? Ну, это уж совсем необычно! Будь добр, поднимись на самую высокую скалу и осмотрись вокруг.
— Сейчас же сделаю это! — воскликнул Автоматей.
Он взобрался на крутую скалу посреди острова — вулканический островок со всех сторон окружал бескрайний океан!
Упавшим голосом сообщил он об этом Вуху, поправляя дрожащим пальцем вату в ухе, чтобы ненароком не лишиться приятеля. «Какое счастье, что он не выпал во время кораблекрушения», — подумал Автоматей и, снова почувствовав усталость, присел на выступ скалы, с нетерпением ожидая помощи друга.
— Внимание, мой друг! Вот советы, которые спешу я дать тебе в этой критической ситуации! — отозвался наконец голосок Вуха. — На основании произведенных расчетов констатирую, что мы находимся на неизвестном островке, представляющем собой риф, а точнее, вершину подводного горного хребта, который постепенно поднимается из пучины и через три или четыре миллиона лет соединится с материком…
— Оставим это; скажи, что мне делать сейчас! — вскричал Автоматей.
— Островок находится вдали от морских путей. Случайное появление вблизи него корабля — один шанс из четырехсот тысяч.
— О небеса! — закричал в отчаянии робот. — Так что же ты советуешь делать?
— Сейчас скажу, только не перебивай меня все время. Пойди к морю и входи в воду — примерно по грудь. Тогда тебе не придется слишком наклоняться, что было бы неудобно. Потом опусти голову и втяни столько воды, сколько сможешь. Знаю, что вода горькая, но это скоро кончится. Особенно если ты будешь идти все дальше и дальше в море. Вскоре ты отяжелеешь, а соленая вода, заполнив всего тебя, мгновенно прервет все органические процессы, и таким образом ты немедленно расстанешься с жизнью. Благодаря этому ты избегнешь длительных мук пребывания на этом островке, потери рассудка и медленной агонии. Можешь также взять в обе руки по тяжелому камню. Это не обязательно, но все же…
— Да ты с ума сошел, что ли?! — заорал, срываясь с места, Автоматей. — Я должен утопиться? Ты склоняешь меня к самоубийству? Вот так добрый совет! И ты называешься моим другом?!
— Ну разумеется! — ответил Вух. — Я вовсе не сошел с ума, поскольку это вне моих возможностей. Я никогда не теряю душевного равновесия. Тем неприятней было бы сопутствовать тебе, мой дорогой, если б я увидел, что ты потерял это равновесие и медленно погибаешь под лучами палящего солнца. Уверяю тебя, что я тщательно проанализировал сложившуюся ситуацию и по очереди исключил все возможности спасения. Ты не сможешь построить лодку или плот, потому что у тебя нет для этого материалов; никакой корабль, как я уже говорил, не подберет тебя, даже самолеты не пролетают над этим островом, а ты опять же не в состоянии построить летательный аппарат. Ты мог бы, конечно, предпочесть быстрой смерти медленную агонию, но я, как твой ближайший друг, горячо протестую против такого неразумного решения. Если ты как следует втянешь воду…
— Чтоб тебя черт побрал с этой самой водой! — завопил, дрожа от ярости, Автоматей. — И подумать только, что за такого друга я отдал прекрасный отшлифованный бриллиант! Знаешь, кто твой изобретатель? Обыкновенный мошенник, жулик, прохвост!