Месть божьей коровки

– Ты?! – удивилась Яна. – Что ты здесь делаешь?! Какого черта?! – горячилась она, совсем позабыв, что стоит перед ним в одном белье. Но, похоже, Максиму тоже было не до рассматривания ее прелестей.

– Ты всех своих гостей так встречаешь? – сел на кровати Максим, рассматривая свою ладонь – она была в крови.

– Так то гостей! А ты тут что делаешь?! По-моему, я тебя не приглашала! Ночь на дворе! Напугал до смерти! – ругалась Яна, уже несколько переживая за Максима. – Больно?

– Приятно, – передразнил он ее.

– Пойдем в ванную, я посмотрю, – побежала Яна в ванную включить горячую воду, затем передумала и перевела кран в холодное положение. Максим плелся за ней, держась за голову. На его лбу на глазах надувалась красная шишка.

– Давай под холодную воду, – суетилась Яна, намачивая край махрового полотенца и прикладывая к его голове.

– Ты бы хоть оделась, – буркнул Максим.

– А ты не разглядывай меня! – фыркнула она в ответ, но завернулась в самое большое полотенце, добавив: – Не я к тебе ворвалась, и ночью покоя нет. Ну спасибо Изольде Игоревне, подсуропила! Как только сюда попала, так и началось! Неприветливо встретил меня этот домик, плохая у него аура.

– Что же твоя подруга ауру не почистит, раз уж прикидывается магом?

– А это ты у нее и спрашивай, а меня в покое оставь, – быстро отреагировала Яна.

– Со слов следователя я понял, что у тебя и раньше все время что-то начиналось, раз тебя уже знают.

– Больно умный! Вот я тебе мозги-то немного и укоротила.

– Спасибо большое, дорогая.

– А где твой нож? Или что ты там нес, чтобы меня убить или покалечить? – спросила Яна у Максима в лоб.

– Какой нож?! Ты с ума сошла? Я шел с фонариком. Хотел тебе позвонить или постучать, а у тебя дверь открыта нараспашку, я даже немного за тебя испугался в свете последних событий. Зашел, везде сквозняк и темень. Ты спишь, наклонился, чтобы проверить, все ли в порядке. А потом – искры из глаз!

– Да, это означало, что со мной все в порядке, – самодовольно заявила Яна.

– Кто-то говорил о любви к животным, – оторвал полотенце ото лба Максим.

– Кто? – спросила Яна, честно глядя на него.

Максим выдержал паузу.

– Я? – догадалась Яна. – Я не помню, когда я тебе успела сообщить о своей любви к животным, но отрицать не буду… Я люблю животных: лошадей, коров, собак… – Яна замерла, почувствовав какой-то легкий дискомфорт, который увеличивался у нее в душе как снежный ком.

– Вот и я о том же, – вздохнул Максим. – Вышел вечером на балкон покурить, слышу, кто-то плачет. Прислушался, не плачет, а скулит… Бедная собачка Томми на мансарде… Вот я и подумал, что это ты над ним издеваешься? Вроде въехала сюда с одной лишь благородной целью ухаживать за псиной, а сама почему-то закрыла его на мансарде.

За время его речи вся кровь, что содержалась в организме Яны, хлынула ей в голову. Она с ужасом поняла, что ни разу за весь вечер даже не вспомнила о Томми, а была занята мыслями исключительно о своей персоне, и даже катаклизм ее не оправдывает.

– Что? – поинтересовался Максим, заметив перемены в ее лице. – Не вспомнила даже?

Яна вместо ответа рванула из ванной на кухню и вверх по лестнице, ведущей на мансарду. Она перепрыгивала сразу через две ступеньки, а щеколду с двери чуть не сорвала. Чуть ли не голая, в одном полотенце и белье Яна вылетела под стеклянную крышу мансарды. Несмотря на то что был конец мая, ночью на улице было очень даже прохладно. В народе в таких случаях говорили, что-то там цветет – не то сирень, не то черемуха, но какое это могло иметь отношение к городу Москве, где уже давно ничего не цветет?

– Томми! Томми! Хорошая собачка! Ты где? Мама вернулась! Иди сюда! – засуетилась Яна, свистя и осматривая все вокруг. От ее взгляда не ускользнуло, что здесь было очень красиво. Такой интересной планировки последнего этажа Яна еще не видела. Потолок и стены были сплошь из стеклопакетов под дерево. Создавалось впечатление полного открытого пространства, и ночной вид центра Москвы стоил того, чтобы его увидеть. Светящиеся огнями дома выглядели инопланетными кораблями, а улицы с оживленным даже ночью движением напоминали волшебные реки, перетекающие одна в другую. При этом на мансарде была хорошая звукоизоляция и сохранялась тишина. Чтобы большая площадь не создавала ощущения пустоты, по всему периметру стеклянных стен стояли живые зеленые растения в горшках. Посередине крыши располагался бассейн с прозрачно-чистой изумрудной водой, а вокруг него стояли белые пластмассовые шезлонги и скамейки, словно на средиземноморском курорте.

– Красота! – невольно вырвалось у Яны.

– Это наше место отдыха, – пояснил пришедший за ней Максим.

– Что значит – наше? – спросила Яна.

– Всех жильцов дома. Кто живет сразу под мансардой, имеет свой собственный вход, а остальные – общий.

– Здорово, – как завороженная смотрела Яна на бассейн. Она плохо плавала и не очень любила моря и океаны, но зато имела какую-то необъяснимую тягу к бассейнам различной конфигурации.

– Эту площадь хотели разбить на квартиры и продать их, а мы – все жильцы – на равных долях выкупили этот кусочек неба и сделали себе здесь такую общую зону отдыха. Теперь платим зарплату специальному человеку, чистящему и следящему за бассейном, – с гордостью пояснял Максим.

– Да, бассейн на крыше в центре Москвы – это круто! – согласилась Яна, встрепенувшись. – Ну, вот! Мы опять отвлеклись! Где же Томми?

Они вдвоем принялись искать маленького терьера, заглядывая под каждый куст и скамейку. Собаки нигде не было. Яна впала просто в истерику.

– Что же делать? Где Томми? Мне же его доверили, и чем я отплатила за доверие? Что, если он утонул?

– В бассейне его нет, – быстро откликнулся Максим.

– А если он упал с крыши? – продолжала нервничать Яна, и на этот раз Максим промолчал, потому что такое теоретически было вполне возможно, хотя он в это и не верил.

– Где он, Макс?! – в отчаянии выкрикнула Цветкова, дрожавшая от холода и нервного возбуждения.

– Я не знаю, – честно ответил Максим, – я точно слышал его лай. Куда собака делась, ума не приложу! Он такой маленький… Но здесь его точно нет!

– Все! Я больше не могу! Я побежала искать Томми! – прокричала Яна и бросилась назад в свою квартиру, вернее, квартиру Изольды Игоревны, предположив, что они могли не заметить, как собачка забежала домой. Все с тем же Максимом в джинсах и чистой голубого цвета футболке, не очень гармонирующей с его красной шишкой на голове, Яна обыскала всю квартиру Изольды Игоревны, но собаку так и не нашла.

– Может, скотинка где-то прячется? – с надеждой в голосе спросила Яна. – Может, он специально надо мной издевается?

– Конечно, можно предположить в собаке такие умственные возможности, но я так не думаю. Томми нет ни на его месте, ни у его мисок с водой и кормом, – вполне здравомысляще ответил Максим.

Он видел, что Яна переживает вполне искренне, и решил ее подбодрить:

– Ладно, утро вечера мудренее, ложись спать, а утром еще раз поищем.

– Нет, я буду искать сейчас, – упрямо заявила Яна и, скинув полотенце, натянула свой длинный трикотажный джемпер ярко-малинового цвета, который мог вполне сойти за мини-платье.

Максим обреченно вздохнул. Он не мог оставить женщину одну в ночи и в печали. Они вместе обошли все этажи и закоулки дома, заглядывая и в техническое помещение, и в подвал, где располагалась прачечная, бильярдная. Отсек подземного гаража был опечатан. Собаку они не нашли, и Яна сдалась.

– Ладно, пошли спать, завтра еще по квартирам пройдусь.

– Умное решение, – согласился Максим.

– Ну и видок у тебя, – отметила Яна, невольно любуясь проделанной работой в виде шишки на лбу.

– Ты уже второму мужчине в этом доме набиваешь шишку. У тебя хобби такое? – лукаво спросил Максим.

– Ладно язвить! Ты вот что! Известный писатель! Принеси мне пару своих рукотворных рукописей… я имею в виду книг. Хочется иметь представление о твоем творчестве, – попросила Яна, чтобы хоть как-то отвлечься.