Журналисты не отдыхают

Блуждания по переулкам закончились тем, что на них выскочило с десяток красноармейцев с винтовками, которые сразу дали команду "руки в гору!". Спутники Савинкова тут же открыли огонь из наганов, сам же Борис Викторович метнулся в какой-то проулок, оказавшийся тупиком. Он перепрыгнул через забор - но там был атакован каким-то очень злым барбосом, без всяких предисловий вцепившегося ему в ногу.

Собаку удалось пристрелить, после чего Савинков уже совсем не так резво перескочил ещё один забор и... оказался под прицелом двух красноармейцев. Они-то, видимо, окрестности знали куда лучше.

Как уже потом оказалось, всё вышло чисто случайно. Назначенный три месяца назад новый начальник Одесской милиции повел решительную борьбу с преступным элементом, которого в Одессе было куда больше, чем нужно. Для этой цели привлекались как армейские части, так и чоновцы. Зачистка велась жестко, в методах не стеснялись. Вот эта группа и шла, чтобы накрыть очередную "малину". Но искомый объект оказался пустым. Ребята возвращались обратно в скверном настроении - а тут увидели этих троих.... Не такой это был район, где на рассвете трое здоровых мужичин мирно дышали бы воздухом. А дальше понятно. Представители власти потеряли одного убитым и двоих ранеными, а вот обоим спутникам Савинкова уже самое место было в морге.

Что касается Бориса Викторовича, то ему перевязали ногу и пихнули в какую-то битком набитую камеру. Народ был в ней настроен, в общем, дружелюбно, но тут же все навалились с расспросами - откуда, да за что. Вопросы-то были не праздные - при массовых арестах всем хотелось знать, что в городе творится.

Савинкову же эта суета помешала собраться. К тому моменту, когда его вызвали на допрос, он оказался в странном положении. Что у него было? Фальшивый паспорт на имя Дмитрия Ивановича Мишанина и одежда, в которой обычно ходят рыбаки. А вот никакой легенды не имелось! Разумеется, Савинков, отправляясь в СССР, допускал, что его могут изловить. Но почему-то он полагал - если попадется, то в руки чекистов. А те уж разберутся. А вот то, что он окажется в руках обычной милиции - ему даже в голову не приходило. И даже подумать не дали. Что ж, придется импровизировать.

-- Мишанин Дмитрий Иванович? - Спросил опер.

-- Именно так.

-- И какие вы можете дать объяснения?

-- Так я по вашим сотрудникам не стрелял. А мои спутники... Я не знал, что они такие вот бандиты. Только вчера с ними познакомились.

-- Где?

-- Я города не знаю, я приехал по коммерческим делам...

Допрос длился долго. Савинков всячески темнил. Он отлично понимал, что выдать себя за мирного обывателя не удастся. Но, вроде, тут уже прямо во дворе не расстреливают. Значит - пусть считают залетным уголовником. По крайней мере, это был шанс потянуть время. Можно попытаться что-то придумать. А то вдруг и бежать случай представится. Если его взяла милиция - то, может, явочная квартира и не засвечена... Тем более, что работник милиции не производил впечатление особо опытного человека. Так что Савинков старательно путался в показаниях. Сначала сказал, что приехал из Ростова, потом - что из Киева. И старался создать впечатление, что он мелкий спекулянт, который хотел кое-что закупить у контрабандистов. Плохо было то, что Савинков совершенно не знал ни советских, ни, тем более, специфических одесских реалий. Так что он единственный выход он видел в том, чтобы заболтать следователя, вывалить ему как можно больше всяких сведений. Пусть проверяет.

Наконец, милиционер устало откинулся на стуле.

-- Хорошо. Мы ещё продолжим наш разговор.

Савинкова не вернули в общую камеру, а сунули в одиночку. Это ему не понравилось сразу...

Евгений Катаев был и в самом деле не слишком опытным работником. А если точнее - то совсем неопытным. Но вот был у него талант с рождения - разбираться в людях. Тем более, что он родился и вырос в Одессе. Где было много всяких разных личностей - в том числе и иностранцев. Так вот, в этом типе было что-то иностранное. Даже, скорее, он напоминал тех, кто до революции по делам много времени проводил за границей. А то, что перед ним сидел очень опасный человек -- это Евгений понял сразу. Несмотря на свой небольшой опыт, ему уже приходилось участвовать в захвате бандитов. Но это был не бандит. А ведь взяли-то его недалеко от моря! Некоторое время Катаев сомневался. Но как говорил один из героев повести Конькова, которая Евгению очень нравилась, "лучше перебдеть, чем недобдеть". Он взял трубку телефона.

-- Соедините меня с ЧК. Аллё, это говорит оперумолномоченный уголовного розыска Катаев. К нам попал очень подозрительный человек...

* * *

Ну, это ведь надо такому случиться! Мало того, что Савинков вляпася глупейшим образом. Так он к кому попал! К самому Евгению Петрову*! Это можно, сказать, повезло.

(* Классик советской литературы Евгений Петров являлся младшим братом писателя Валентина Катаева, очень популярного в двадцатых годах. Поэтому он и взял себе псевдоним. В РИ Петров работал в уголовном розыске не в самой Одессе, а "в районе", в 40 километрах от города. Кстати, очень даже неплохо работал.)

Я уже отбил ему телеграмму с настоятельной просьбой написать об этом материал, причем, желательно с тем юмором, которая эта ситуация заслуживала. В самом деле. Чекисты на ушах стояли. Они имели сведения о том, кто контрабандисты с Савинковым на борту отбыла из Сулины. А на "конспиративную квартиру", где их ждали чекисты, он не прибыл. И ведь был шторм... Чекисты не для того крутили такую заковыристую комбинацию, чтобы Савинков тупо потонул. Он был нужен живым. Конечно, с Нептуном не поспоришь, но от глобальных люлей это бы никого не спасло. А тут великого террориста ловят, искусанного собакой, с мордой, ободранной во время прыжков через заборы...

Катаев хорошо понял, что от него надо. Он оставил за скобками убитых и раненых, а Савинков выглядел как персонаж кинокомедии. Так и надо. Не нужны нам герои с той стороны.

А товарищ Катаев получил приглашение перебираться в Москву. Уж для него-то работа фельетониста точно найдется. Теперь интересно - встретится ли он с Ильфом самостоятельно, или придется их знакомить?* Тем более, что пока что товарищ Файнзильберг в столице не проявлялся.

(* Ильф и Петров оба были одесситами, но познакомились они только в Москве.)

Злой город Генуя

Взвод французских солдат осторожно перемещался по улице Генуи. Аджюдану* Симону Моруа здесь очень не нравилось. В этом городе были узкие, как ущелья улицы, по сторонам которых стояли многоэтажные каменные дома.

(*Аджюдан. Третье по рангу унтер-офицерское звание во французской армии, после сержанта и старшего сержанта.)

Каждый дом можно было превратить в крепость. И кое-где и превратили. Недалеко шел бой с какими-то инсургентами, засевшими в одном из зданий с ручными пулеметами. Взвод послали в обход, да вот они слегка заблудились. По пути французов уже два раза обстреливали из окон, бойцы потеряли трех человек. Нет, ранен был только один. Но ведь его не бросишь - двоих отрядили доставить раненого к своим. Так что Моруа, опытный солдат, воевавший с пятнадцатого года, тут же вспомнил фронтовые навыки. Он двигался впереди взвода, настороженно оглядывал окрестности, будучи готов в любой момент залечь и открыть огонь.

А вот остальные во взводе его подготовки не имели. Тыловики, мать их. В эту часть Моруа попал после ранения - и теперь чувствовал себя неуютно в такой компании. А обстановка вокруг была вполне боевая. А ведь когда их сюда перебрасывали, говорили: надо просто помочь королевской власти навести законный порядок и разогнать бандитов. Да только вот этих самых бандитов оказалось очень много...

И тут за спиной грохнули выстрелы. Моруа тут же упал на землю и повернул винтовку в сторону вспыхнувший перестрелки. На его глазах один из бойцов упал, остальные стреляли куда-то в переулок. Моруа уж понял, что случилось. Слышал он о таком...