Страница 14 из 21
Куличков направил лодку к заповедному заливу.
Как человек опытный и осторожный, он, километра два не доходя до залива, выключил мотор и сел на весла. По привычке он старался грести тихо, так, чтобы не плескала вода и не скрипели уключины.
К своему удивлению, подойдя к заливу, он услышал какой-то шум, возню и сдавленные голоса. Он опустил весла и стал слушать. Понять было ничего не возможно: какое-то сопение, вздохи, возня… Раздавался и плеск воды, но не такой, какой бывает от весел, а такой, какой бывает, когда лодка раскачивается и вода плещет под бортом. Рыбнадзор это не мог быть: катер рыбнадзора или стоит в засаде- но тогда на катере была бы полная тишина, или катер идет с обходом — тогда бы стучал мотор. Если бы это были браконьеры — а Куличков понимал, что не он один незаконно промышляет на озере, — то они бы вели себя тихо. В крайнем случае негромко бы плеснула вода, когда сеть закидывали или вытаскивали. Тут же было что-то совершенно необъяснимое.
На самом деле это была та самая минута, когда четверо друзей осиливали Андрея Сизова.
Куличков слышал, как Сизов крикнул «караул» и сразу замолчал. Опять ничего нельзя было понять. Может быть, рыбнадзор поймал браконьеров и идет борьба, но тогда на катере обязательно зажглись бы яркие огни и работники рыбнадзора говорили бы громко и угрожающе. А тут ничего не поймешь.
«Не везет, — подумал Куличков горестно. — Опять не везет! Такой случай, столько бы можно было взять рыбы!.. Так черт кого-то принес раньше меня!»
Еле шевеля веслами, он подвел лодку к самому берегу и стал раздумывать, что делать дальше.
Пожалуй, разумнее всего было просто уйти, но, во-первых, если это рыбнадзор, то фонари могут неожиданно зажечься и он, Куличков, неизбежно будет обнаружен. А у него в лодке и ружье, и мотор, и сети. Во-вторых, могло же оказаться, что это случайные какие-нибудь люди, которые скоро уйдут, и он, Куличков, успеет еще закинуть сеть. Пожалуй, самое разумное было выжидать. Здесь, за мыском, он был бы почти незаметен даже при зажженных фонарях. На всякий случай он лег на дно лодки и притаился. Он лежал не шевелясь, и время, казалось ему, тянется невыносимо медленно, а в заливе все продолжалась какая-то непонятная возня, перешептывания, вздохи. Потом наконец заплескала вода под веслами, потом застучал мотор и Куличков, который лежал почти на уровне воды, увидел неясный силуэт лодки и несколько силуэтов людей на ней.
Моторка прошла мимо Куличкова, и потому, что силуэты людей уже ясно просматривались на фоне неба, Куличков понял, что скоро начнет светать.
«Эх, — подумал он, — не везет! Чуть бы пораньше ушли, я бы успел, а теперь уж страшновато, пожалуй».
Так как официально считалось, что у него нет мотора, нет ружья и вообще что он ночным ловом не занимается, то ему нужно было обязательно до света подойти к своему дому, успеть снять мотор, отнести домой ружье и рыбу. А заливчик, на берегу которого стоял его дом, был далеко. С мотором едва ли за час доберешься. А через час уже будет светло и соседи могут увидеть.
Шум мотора загадочной лодки затих вдали, и Куличкова стали одолевать сомнения:
«Может, попробовать все-таки?»
Случай действительно был больно уж привлекательный. Парня Сизова он не боится. Во-первых, темно — не увидит его парень. А ежели и увидит, так и подстрелить можно. В двустволочке в обоих стволах по пуле, а выстрел никто не услышит, кроме девчонки. Место пустынное. Пока девчонка до людей доберется, он уже давно дома будет.
«Эх, — решил Куличков, — была не была, попробую!.. В конце концов, всю жизнь мне не везло, должно же когда-нибудь повезти!»
Он взял весла и решительно направил лодку в залив.
Было удивительно тихо. На рыбопункте все, очевидно, спали. Чуть-чуть завыла собака, но еле слышно, так что проснуться никто не мог. Куличков еще раз прислушался на всякий случай и стал закидывать в воду сеть. Сеть ушла легко, нигде не запуталась, и Куличков налег на весла, чтобы пройтись по заливу с сетью, чтобы попало побольше рыбы. И вдруг весло в чем-то запуталось. И не с той стороны, с которой была его сеть, а с другой, с которой ничего не было.
Куличков решил, что это водоросли. Налег было на весло, но что-то таинственное держало его и не отпускало. Тогда Куличков вынул весло из уключины и подтянул к себе. Теперь он мог ощупать конец весла. Он протянул руку и чуть не ахнул. Весло запуталось в рыболовной сети, и не в его сети — его была с другой стороны, — а в какой-то чужой, таинственным образом оказавшейся здесь в заливе. Куличков стал тянуть сеть к себе. Она была тяжелая. В ней было много рыбы.
«Неужели наконец повезло», — подумал Куличков, задыхаясь от волнения. Он подтащил сеть, поймал другой ее край, напрягая все силы, вытащил верхнюю половину сети в лодку и высыпал рыбу.
Рыбы было много, и, судя по размеру, все форель. Он вытащил еще часть сети и высыпал еще рыбу. Рыбы было так много, что ему приходилось напрягать все силы.
«Повезло!» — уже уверенно решил Куличков.
С трудом он вытащил всю сеть. Рыба билась и извивалась, ударяла его по ногам, а он ликовал, что вот наконец после стольких лет неудач такая необыкновенная, удивительная удача!
Он начал тащить свою сеть, и в его сеть тоже хорошо попало. Меньше, правда, но вместе получался огромный, удивительный прямо улов. Он представил себе, как завтра осторожненько, тихонько продаст всю рыбу. Дачники многие просят, так что покупателей хватит. Он подумал, что послезавтра он поедет в областной центр и купит новую партию займа, и даже прикинул уже местечко в доме, в котором можно будет эту пачку запрятать.
Обе сети были вытащены. Куличков сидел почти по колено в рыбе, в бесценной, великолепной форели. Теперь он ясно видел, что это почти все форель. Только немного было сазанов да несколько попало случайных карпов.
«Вот это уж повезло так повезло!..» — думал Куличков.
И вдруг у него упало сердце: он сообразил — раньше он был в таком азарте, что это ему не приходило в голову, — раз он видит рыбу, значит, рассвело, а ему еще час добираться до дома. Пока доберется, будет совсем светло. Он даже вспотел от ужаса. Оглянувшись, он увидел снежные вершины гор и понял, что погибает. Он быстро вытащил весла и завел мотор. Лодка вышла из залива и пошла по озеру. Куличков свернул дальше от берега. Лодка была тяжело нагружена, сидела глубоко и шла, как назло, медленно.
«Что делать? — думал Куличков. — Выбрать пустынное место, пристать там, выгрузить рыбу, зарыть мотор и ружье и оставить до завтрашней ночи? Но рыба за день протухнет. Один раз в жизни пришла удача и отказаться от нее? Нет, невозможно! Да и, кроме того, совсем уж пустынных мест не найдешь. Обязательно днем какой-нибудь шалопай пойдет шататься и найдет и рыбу, и мотор, и ружье».
Мысли мешались в голове Куличкова.
«Ведь вот как получается… — думал он, — казалось, что повезло, а на самом деле, может, не повезло».
И вдруг его осенило: есть на озере маленький пустынный островок — камень и узкая полоска песчаного берега. Это по-настоящему пустынное место. Там можно быть уверенным, что никто не найдет ни рыбы, ни ружья, ни мотора. Он поедет туда, выгрузит рыбу, закопает ружье и мотор, а завтра к вечеру, еще когда будет светло, отправится туда просто на веслах. Может же, в конце концов, человек выехать с удочкой на закате. И заранее с перекупщиками договорится. Пусть они ждут его в условленном месте. Часть рыбы может испортиться, но не вся же. Вечером погрузит ее и отвезет. Испорченную выкинет, а остальную отдаст перекупщикам и велит, чтобы сразу отнесли покупателям. Все равно и того, что останется, хватит на то, чтобы поехать за облигациями.
Все-таки что там ни говори, а ему наконец повезло, решил Куличков и уверенно направил моторку к острову.
Глава девятая
ИСКРЕННЕЕ РАСКАЯНИЕ
Андрей стоял и спокойно ждал, пока четыре друга высадятся на берегу. Правда, спокойствие это было внешним, на самом деле он волновался. Он понимал, конечно, что его не убьют. Все-таки все четверо были людьми с определенным общественным положением и не могли пойти на убийство. Но очень трудно решиться на борьбу, хотя бы даже словесную, с четырьмя взрослыми мужчинами, если тебе всего только двенадцать лет.