Страница 8 из 10
— Нужно было следить, — пробормотал он. И, обращаясь к небесам, крикнул: — Хороший вышел бы докладец!
Его слова отдались эхом в приглушенной пустоте, поглотившей мир. Я вспомнила, что эти люди на самом-то деле не совсем люди, и взглянула на папу. Он все стоял без движения, как манекен.
Они же не навредят ему? Чтобы скрыть эту ошибку со мной?
— Снова от пыли к звездам, все сначала, — тихо сказал Рон. — Мы просто сделаем все, что в наших силах.
С тяжелым вздохом он поднялся. Я тут же встала между ними и папой. Рон посмотрел на мою поднятую руку, как скучающая собака — на котенка, который хочет преградить ей дорогу и с которым ей просто лень связываться.
— Я никуда не пойду. — Я встала перед папой, как будто и в самом деле могла что-то сделать. — А вы не тронете папу. У меня есть камень. И мое тело, я больше не таю. Я живая!
Рон посмотрел мне в глаза.
— Камень у тебя есть, но обращаться с ним ты не умеешь. И никакая ты не живая. А притворяться и обманывать саму себя не очень-то хорошая мысль. Но поскольку камень у тебя, а твое тело — у них…
По взволнованному лицу Барнабаса я поняла, что это правда.
— Сет? Мое тело у него? — Мне опять стало страшно. — Почему?
Рука Рона легла мне на плечо, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Ладонь была теплая, и я сразу почувствовала его поддержку — но поняла, что ничего для меня сделать он не может.
— Чтобы ты не смогла перейти на нашу сторону и отдать нам камень навсегда? — предположил он, и его темные глаза наполнились сочувствием. — Пока твое тело у них, ты застряла здесь. Этот камень явно могущественный. Он изменился под стать твоим возможностям смертного. Очень немногие камни на такое способны. Обычно смертного, посягнувшего на камень, просто разносит на атомы от перенапряжения.
Я раскрыла рот, и Рон задумчиво кивнул:
— Посягать на божественное, не будучи богом, — верный способ обратить душу в пыль.
Я сжала зубы, сдерживая дрожь.
— Камень у нас, и, вероятно, это дает нам преимущество, — продолжал старик. — Он сейчас пребывает в заточении, как и ты — монетка, что крутится на самом краю.
Его рука соскользнула с моего плеча. Я сразу почувствовала себя совсем одинокой и маленькой, хотя и была выше Рона.
— Пока ты остаешься в материальном мире, они могут найти тебя. — Он выглянул в окно. Все в мире замедлилось и двигалось еле-еле.
— Но Сет знает, где я, — сказала я в замешательстве, и Рон медленно обернулся.
— Физически — да, но он очень торопился с твоим телом из одного мира в другой. А без камня не успел запомнить, где именно ты находишься. Ему будет трудно снова тебя отыскать. Особенно если ты не станешь бросаться в глаза.
Мисс Инкогнито. О да, это я могу. Точно. У меня разболелась голова, и я прижала ладони, одну поверх другой, к груди, стараясь разобраться в том, что говорил Рон.
— Но рано или поздно он тебя найдет. И заберет вместе с камнем. Что тогда? — старик покачал головой и снова отвернулся к окну, темный силуэт на золотом фоне. — Они, не раздумывая, творят ужасные вещи, лишь бы продвинуться в высший круг.
Мое тело у Сета. Я почувствовала, что бледнею. Барнабас это заметил и кашлянул, чтобы привлечь внимание Рона. Старик посмотрел на меня и прикрыл глаза, словно осознал, что наговорил.
— Ну, я могу ошибаться, — добавил он, но мне легче не стало. — Я и правда иногда ошибаюсь.
Сердце в ужасе заколотилось. До аварии Сет сказал, что я — его пропуск в высший круг. Он не просто хотел меня убить. Я была ему нужна. Не камень, который я украла. А я. Я открыла было рот, чтобы рассказать об этом Рону, но передумала. Мой внезапный страх не укрылся от Барнабаса, и он понял, что я чего-то недоговариваю. Но Рон уже решительно прошагал через всю комнату и погнал его вон. Барнабас молча вышел в коридор, губы сжаты, голова опущена. Может, боится, как бы не попасть в еще больший переплет, что бы я там ни сказала. Я встревожилась. Они же не уйдут вот так?
— Ладно, оставим все как есть, пока не придумаем, как освободить тебя от власти камня, не разрушив твою душу, — сказал Рон.
— Но вы же только что сказали, что я не могу умереть! — сказала я. И куда это он собрался?! Сет же вернется!
Рон остановился на пороге и обернулся. За его спиной показался Барнабас, лицо омрачено заботами, слишком серьезными для его семнадцати лет.
— Умереть ты не можешь, потому что и так мертвая, — утешил меня старик. — Но есть вещи и похуже.
Великолепно. Кровь прилила к щекам, когда я вспомнила, как мы с Сетом танцевали, как он меня поцеловал, и как его нос хрустнул о мою коленку, и с какой ненавистью он тогда на меня посмотрел. Так держать, Мэдисон. Я не просто загубила свою репутацию в новой школе, но еще и умудрилась оскорбить ангела смерти. Теперь я — его желание номер один.
— Барнабас! — сказал Рон.
Я аж подскочила от неожиданности.
— Сэр? — Барнабас и сам удивился.
— Поздравляю с повышением в статусе — теперь ты ангел-хранитель.
Барнабас замер и ошеломленно взглянул на меня:
— Но это же не повышение. Это наказание!
— Отчасти все это случилось по твоей вине, — Рон заговорил нарочито сурово, а сам незаметно для Барнабаса лукаво улыбнулся мне. — Даже по большей части. Вот и разбирайся. И не надо срываться на Мэдисон.
— Но Люси… Это она отвечает! — заныл Барнабас, совсем как маленький.
— Мэдисон семнадцать, — отрезал Рон тоном, не терпящим возражений. — Семнадцатилетними заведуешь ты. Надо было держать ухо востро. — Он повернулся и подбоченился. — Будешь исполнять повседневные обязанности белого жнеца и помимо этого работать ангелом-хранителем Мэдисон. Думаю, за год мы все уладим. — Взгляд его стал отстраненным. — Так или иначе.
— Но, сэр! — воскликнул Барнабас, споткнулся и налетел на стену коридора, когда Рон протиснулся мимо него к лестнице. Я пошла следом, не смея поверить: у меня есть ангел-хранитель?
— Сэр, я не могу! — не унимался Барнабас. Как будто я была для него нежеланным бременем. — Не могу я заниматься своим делом и смотреть за ней! Стоит мне уйти слишком далеко — они ее утащат!
— Значит, бери ее с собой на работу, — Рон спустился еще на несколько ступенек. — Ей надо научиться обращаться с этой штукой. Вот и займись — у тебя куча свободного времени. Кроме того, тебе же не нужно поддерживать в ней жизнь. Просто пусть ее монетка крутится. И на этот раз уж постарайся получше, — проворчал он.
Барнабас залопотал что-то невнятное, а Рон обернулся и тревожно улыбнулся мне.
— Мэдисон, — сказал он на прощание, — не выпускай амулет из рук. Он тебя, так сказать, защитит. Если ты его снимешь, черные крылья могут тебя найти, а темные жнецы всегда с ними рядом.
Черные крылья. От этих слов по коже побежали мурашки.
— Черные крылья? — Даже произносить эти слова было противно.
Рон остановился на нижней ступеньке.
— Подлые хищники, они остались после творения. Вынюхивают несправедливые смерти до того, как те случаются, и пытаются стащить кусочек забытой души. Не позволяй им касаться тебя. Ты мертвая, поэтому они могут тебя почуять, но из-за камня будут думать, что ты жнец, и оставят тебя в покое.
Я кивнула. Держаться подальше от черных крыльев. Поставим галочку на память.
— Хронос! — взмолился Барнабас, когда тот двинулся дальше. — Пожалуйста. Не надо!
— Постарайся извлечь пользу из этой истории, — пробормотал Рон, уже подходя к двери. — Это всего на год.
Старик переступил порог и исчез в солнечном свете, но не сразу. Он растворялся в золотом сиянии постепенно, от ступней и выше, шаг за шагом. Льющиеся в дом лучи, казалось, ярко вспыхнули, а потом далекая газонокосилка снова зажужжала.
Я глубоко вздохнула. Мир снова пришел в движение, стали слышны пение птиц, шум ветра и чье-то радио. А я стояла рядом с Барнабасом в полном замешательстве.
— Что значит на год? — прошептала я. — Это все, что у меня есть?
Барнабас оглядел меня с ног до головы с явным раздражением.