Страница 2 из 82
— Ну и где же бродит твой драгоценный женишок? — озвучил мои мысли громкий, слегка ехидный женский голос за моей спиной.
Я обернулась. Голос принадлежал моей подружке, свидетельнице, на зависть бодрой и жизнерадостной девице.
— Я уже замучилась ждать. И есть хочу страшно. С утра не успела позавтракать, спешила на ваше мероприятие, а теперь, оказывается, зря суетилась. Вполне успела бы спокойно насладиться едой и еще подремать в теплой постельке, — с шутливой укоризной пожурила меня подруга.
— Приземленный ты человек, Лисичка, — парировала я, — думаешь о еде и постели, в то время как надо думать о вечном. Твоя лучшая подруга вступает в новую полосу своей жизни, а ты еще не прониклась всей ответственностью момента.
— Ща проникнусь. — Лиза прищурила свои раскосые изумрудные глаза и сладко потянулась, как большая рыжая кошка. — Вот съем парочку восхитительных пирожков твоей мамы — и проникнусь непременно, и даже помогу тебе выдержать шквал материнских упреков и вздохов, адресованных своему неразумному дитятке.
— Да брось ты, — отмахнулась я. — Моя мама — мудрая женщина, не станет она охать и стенать, узнав о нашем с Павликом решении.
— Может быть, — согласилась Лиза, — только она все же твоя мать, и не каждый день единственная, горячо обожаемая доченька выходит замуж и покидает отчий дом.
— Слушай, я начинаю волноваться. — Я уже в который раз посмотрела на часы. — Где он может быть? Вдруг что-то случилось?
— Брось, Машка, — утешила меня подруга, — что могло случиться? Скоро появится твой ненаглядный, разве ты еще не привыкла к его бесконечным опозданиям?
— Привыкнуть-то привыкла, но все-таки хотя бы сегодня он мог бы изменить своей привычке опаздывать и прийти вовремя, — проворчала я, нахмурившись.
— На то и существуют привычки, чтобы им не изменять, — менторским тоном изрекла Лиза и сдула со лба волнистую рыжую челку.
Мы обе помолчали.
— А где Сенька? — спросила я, имея в виду приятеля Павлика, который тоже явился в загс к назначенному времени.
— Томится, — пожала плечами Лиза. — Мы уже обсудили с ним все возможные темы, и больше уже не знаем, о чем говорить. Кстати, кажется, я произвела на него сильное впечатление. — Она кокетливо поправила волосы. — Он так на меня смотрел!
— Не сомневаюсь, ты на всех мужчин производишь неизгладимое впечатление. Столь неизгладимое, что его не разгладишь никаким утюгом.
— Все шутишь, — хмыкнула подруга, — а знаешь, он мне тоже симпатичен. Занятный парень. Надо будет узнать его получше.
— Интересно, а как Виталик, отнесется к такому узнаванию? — напомнила я своей ветреной подруге о существовании ее сердечного дружка, с которым она встречалась уже почти четыре месяца, что являлось поистине рекордным сроком в ее отношениях с лицами мужеского пола.
Лиза беспечно махнула рукой:
— Ну я же ничего такого делать не собираюсь. Просто хочу пообщаться с интересным человеком.
— Смотри, как бы твое общение не зашло слишком далеко, — предупредила я.
Лиза хотела что-то ответить, но тут на крыльцо вышел «интересный человек» собственной персоной.
— Ну что, девочки, скучаем? — обратился он к нам. Мы лишь неопределенно пожали плечами.
— А может, Пашка встретил по дороге ослепительную блондинку с ногами от шеи и увлекся? — выдвинул свое предположение Сенька.
— Пора бы знать, что твой друг не любит блондинок, — парировала Лиза, — а что касается ног, то у нашей невесты, хотя она и брюнетка, они растут даже не от шеи, а от самой макушки.
Я благодарно взглянула на подругу, возможно, она несколько преувеличила мою «ногастость», но все же услышать такой комплимент было приятно.
— Да, ты девчонка что надо, — Сеня одобрительно оглядел меня с ног до головы и почему-то очень печально вздохнул.
— По какому поводу столь горестные вздохи, рвущие сердце? — тут же подметила моя глазастая подруга.
— Ну как же, такая девушка — и уплывает из-под самого носа, достается другу, — пошутил Сенька.
— Согласна, девушка у нас что надо, но есть и другая девушка, не менее достойная, которая не прочь утешить симпатичного молодого человека, — кокетливо произнесла Лиза, стреляя своими изумрудными глазами в сторону Сени.
— И у этой девушки имеется молодой человек, с которым у нее все прекрасно, — не могла я не подколоть эту бесстыжую кокетку.
Лиза бросила в мою сторону не самый любезный взгляд, собираясь достойно отразить мой удар, но тут мы заметили Павла, выходящего из-за угла соседнего дома.
— О! Вот и жених! Не прошло и года! — иронично заметил Сеня.
Я же облегченно вздохнула. Слава Богу, что ничего не случилось! Впрочем, по мере того, как он приближался к нам, моя радость заметно улетучивалась. Вид у долгожданного жениха был, прямо скажем, не фонтан. Сначала бросилась в глаза его странная прихрамывающая походка, потом помятый внешний вид, а конкретнее, испачканные светлые брюки, рубашка и разорванная ветровка. Когда он подошел совсем близко, я увидела, что его лицо тоже выглядит не по-жениховски. Щеку украшала длинная багровая царапина, под глазом красовался внушительных размеров синяк, верхняя губа — разбита.
— Боже, что с тобой?! — почти хором воскликнули мы, когда вновь обрели наконец утраченную на время способность к воспроизведению речи.
— Извините за опоздание. — Он виновато улыбнулся. — Произошло небольшое недоразумение.
— Это мы уже поняли, — за всех ответил Сеня. — Но что все-таки случилось, ты подрался? Тебя избили?
Вообразить, что мой интеллигентный жених может с кем-то подраться, было нелегко, конечно, если только ему не пришлось защищаться, но, во-первых, тогда нападавшие должны были выглядеть еще плачевнее. Паша несколько лет профессионально занимался борьбой, и неужели криминал в нашем городе дошел до такой точки кипения, что на людей уже нападают среди бела дня? Но все быстро разъяснилось с помощью самого пострадавшего. Пашка поведал нам историю своего падения в прямом смысле этого слова. Оказалось, что, торопясь и, как всегда, опаздывая, он не заметил мирно спящего посреди дороги пьяницу, и со всего разбегу споткнулся о его грузное тело и благополучно пропахал носом асфальт, пролетев довольно солидное расстояние по воздуху. Сам же пьяница даже ухом не повел, только что-то недовольно пробурчал и снова погрузился в свой крепкий алкогольный сон. Рассказывая эту историю, которая при других обстоятельствах меня бы даже рассмешила, произойди она с кем-то другим, Паша пытался представить ее с юмором, но было видно, что он порядком расстроен и огорчен всем произошедшим.
— Мой бедный мальчик, — я привлекла любимого к себе и нежно поцеловала в лиловый синяк. — Ты очень грязный и очень несчастный, но от этого я не стану любить тебя меньше, наоборот, — и мы поцеловались под одобрительные восклицания наших свидетелей…
Потом мы долго смеялись, вспоминая округленные до размеров чайных блюдец глаза важной тети с высокой прической, в строгом, безупречно отглаженном костюме, той, которая соединяет судьбы и торжественно поздравляет молодоженов, когда она увидела хромающего жениха с подпорченным лицом и свидетеля с невредимым лицом, но зато в разодранной испачканной рубашке и брюках, да еще с дыркой на коленке. Благородный Сеня, следуя правилам мужской дружбы, пожертвовал свою чистую одежду другу. Самому же пришлось напялить на себя испорченную одежду Паши. Если к тому же учесть, что ростом он был значительно ниже жениха, а в плечах и прочих частях тела уже, не трудно представить, как сидела на нем эта одежда. Слишком длинные брюки пришлось подвернуть. Жених выглядел не намного лучше, брюки были ему явно коротки и узки в поясе, а рубашка казалась взятой напрокат у младшего брата-школьника. Впрочем, надо отдать должное профессионализму тети с высокой прической, несмотря на явное удивление столь странным внешним видом жениха и свидетеля, она тем не менее без запинки прочитала речь, положенную в таких случаях, исполнила все необходимые формальности и сердечно поздравила нас с вступлением в новый важный этап нашей жизни. При этом ее взгляд, обращенный ко мне, выражал явное нескрываемое сочувствие.