Страница 2 из 16
– Капрала Горши ко мне. Живо!
Спустя два часа после беседы с командиром полка я подходил к зданию штаба. Всё это время я провёл на интендантском складе, утрясая разные снабженческие мелочи и обсуждая с кладовщиком все пункты согласно полученного продовольственного аттестата. За это время с помощью двух работников, состоящих при складе, а также поминанания всей их родни до пятого колена, споров с каптенармусом и достигнутых договорённостей с ним же, мне удалось собрать, упаковать и отложить в сторону всё, что было предписано получить для отряда перед отправкой на границу. И даже немного сверх того… ну, да за неполных двадцать пять лет службы я уж научился правильно общаться с маркитантским людом…
Когда я подошёл к штабу, у крыльца меня поджидал невысокий, коротко остриженный крепыш, назвавшийся капралом Горши. На первый взгляд он производил впечатление опытного, многое повидавшего вояки. Как потом выяснилось, я не ошибся.
– Сержант Грак, – протянул я ему руку.
– Горши, капрал, – ответил он крепким рукопожатием и, хлопнув меня по плечу, добавил, – ну, пойдём, сержант. Буду тебе твоих людей представлять. Они уже ждут на плацу.
Пока шли к плацу, Горши в общих чертах обрисовал мне, что из себя представляют те воины, что выделены в отряд. Откровенно говоря, картинка меня не обнадёживала…
– Скажу сразу: знаю не всех, – признался он в самом начале разговора, – но из тех, кого знаю… в общем, порадовать тебя нечем. Ты, я вижу, воин опытный, бывалый. Я – из таких же. Потому и говорить с тобой буду на равных. Почти все они – новички. На службе пару месяцев, не больше.
– Как? – я чуть не споткнулся на ровном месте. «Это что за свинью мне тут майор подкладывает?» – мелькнуло в голове. Но это были ещё только цветочки….
– Да вот так, – хмыкнул Горши, – похоже, наш майор решил с твоей помощью избавиться от лишнего мусора, обитающего в полку. А что? Формально он предписание выполнил. Людей тебе выделил, продовольствием обеспечил, маршрут указал. Не придерёшься…
– Ладно, давай, рассказывай, – мрачно буркнул я, когда мы уже выходили к плацу.
– Вон, видишь, стоит один? Весь в бантах и с платочком у носа.
– Ну?
– Из разорившихся потомственных дворян. Едва‑едва денег наскрёб на приличную лошадь. На офицерский чин средств не хватило, рядовым служит. Зато гонору и спеси – на троих хватит. Чуть что, сразу за меч хватается. И, кстати, машет им более‑менее сносно. В полку – второй месяц.
Мы остановились у края полкового плаца, поглядывая на группу молодых воинов в центре площадки и продолжая тихо беседовать.
– Вон тот сухой и длинный, справа – это Спунт. На службе почти год. В общем‑то – нормальный. И как воин неплох. Но уж очень горяч и своеволен. А вон тот чернявый – цыган.
– В каком смысле? – не понял я.
– В прямом. Какая‑то тёмная история… То ли с бабой что, то ли закон табора нарушил. Точно не знаю… Он с прошлого месяца к нам в полк поступил. Как воин – пустой звук. Ни дисциплины, ни послушания, ни умения воинского. Конь у него, правда, загляденье! На таком коне не стыдно и генералу ездить. Наверняка спёр где‑то. Да и сам он наездник, что надо. Это да…
– Давай про остальных, – напомнил я капралу.
– Ну, из остальных… Вон тот крепыш с короткими чёрными волосами, по слухам – внебрачный сын какого‑то дворянина. Бастард, в общем. И, по слухам же, цирковой борец. Только молод он слишком для опытного борца‑то, – с сомнением в голосе добавил Горши, – лет двадцать ему, не больше. Кстати, тоже на службе чуть больше месяца. Но особо обрати внимание вон на того маленького. Вишь, глазками по сторонам так и шныряет. Этот – из воров.
– Из каких воров? – тут же сделал я стойку, – по солдатским мешкам шарится?
Только этого мне не хватало! Крыса в отряде!
– За таким делом пока замечен не был, – поспешил успокоить меня капрал, – да и то сказать, он всего месяц, как на службу поступил. Может, не успел ещё… А до того был самым натуральным вором. Это он таким образом из‑под руки прокурора решил уйти. Из армии ведь, сам знаешь, судейским выдачи нет. Вот и подписал контракт на три года. Кстати, среди них он самый старший. Ему уже где‑то под тридцать. И первый заводила и скандалист. Так и норовит свою линию гнуть… Вот, собственно, и всё. Про остальных – не знаю, не встречался. Но, судя по всему, тоже – из молодых.
– Понятно, – я задумчиво осмотрел своих будущих подчинённых и, коротко вздохнув, широким шагом двинулся через плац. Рядом, не отставая, так же широко шагал капрал.
Основную линию поведения я уже продумал. Оставалось только уточнить некоторые моменты и дальше уже действовать по обстановке.
Воины, заметив приближающийся младший командный состав, развернулись к нам фронтом, изобразив нечто вроде шеренги.
– Становись! – коротко скомандовал капрал, подойдя к изломанному строю на дистанцию в десять шагов. И, не дожидаясь выполнения команды, тут же продолжил, – представляю вам сержанта Грака! С этого момента он – ваш десятник. Вы обязаны ему подчиняться и выполнять все его приказы и распоряжения. Под его командованием вы направляетесь на границу для создания там сторожевого пограничного поста.
– И надолго? – скривился в усмешке тот, кого капрал назвал Спунтом.
– Это кто там голос без спроса подал? – я среагировал мгновенно. И выйдя вперёд, встал напротив него, – кто таков? Имя?
– Спунт моё имя, – и глядит мне в глаза с этаким вызовом. Мол, поглядим, что ты за сержант такой.
Ну‑ну, гляди… Как бы гляделки‑то не поломались…
– Не понял, – качнул я головой, – повтори.
– Спунт! – голос уже явно начал повышаться.
– Детка. Согласно устава воин армии Его королевского величества, представляясь, обязан полностью назвать свою должность, звание и имя, – голос мой звучал нарочито лениво и размеренно, – попробуем ещё раз… Имя?
– Воин конно‑пикинёрного полка Его королевского величества, рядовой Спунт, – в голосе его явно слышалась издёвка.
– Вот так, – я сделал вид, что удовлетворён ответом, – а чтобы ты и дальше не забывал порядок представления… Лечь! – голос мой из лениво‑расслабленного в одно мгновение вдруг сделался резким и холодным, как лязг клинка о клинок.
Спунт дёрнулся было вниз, уже почти коснулся руками земли, однако тут же выпрямился и с вызовом уставился на мне в глаза:
– Что!? Не зарывайся, сержант! Как бы не обжечься…
«Ах ты ж, щегол, – думаю, – сам нарываешься! Ну, сейчас я займусь твоим показательным воспитанием. И другим наука будет!»
Резко выбросив правую руку вперёд, я ухватил молодого нахала за шиворот и прежде, чем тот успел понять, что происходит, швырнул его на землю, носом в пыль. В спину ему тут же вдавился мой правый сапог.
– Запомни раз и навсегда, – наклонившись к самому его уху, едва слышным шёпотом прошипел я, – если я отдал тебе приказ, ты должен выполнить его точно, быстро и в срок. И любой ценой! Встать!
Выпрямившись, я шагнул назад. Не чувствуя на себе более моего сапога, взбешённый до помутнения в глазах, Спунт сам вскочил на ноги. И тут же упёрся глазами в мой ледяной взгляд. Кто б только знал, сколько времени я потратил специально на отработку именно ТАКОГО взгляда! Часами просиживал перед зеркалом, добиваясь нужного мне выражения в глазах. От меня потом на улицах бездомные псы шарахались, когда я так на них смотрел. А этот, ничего, устоял…
– Лечь!
– И не подумаю! Я вам что, щенок какой‑то!? Дрессировать меня тут взялись. Я уже год, как в полку служу! Других дрессируйте!
Он брызгал слюнями, бледнел и сжимал кулаки, всем своим видом демонстрируя состояние дикого бешенства. Но при этом не делая ни одного резкого движения. Ха! А «бешенство»‑то у него, похоже, вполне контролируемое. Ну, что ж, поиграем…
– Так, – заложив руки за спину, я тяжёлым взглядом обвёл стоящих передо мной потенциальных подчинённых, – похоже кто‑то чего‑то тут недопонимает… Объясняю в первый и единственный раз. Я на службе уже больше двадцати лет. И вы все для меня даже не щенки. Вы – зародыши в брюхе паршивой беременной суки! Именно так я и буду вас называть. Зародыши! И либо я сделаю из вас настоящих боевых псов, либо вы все передохнете!