Страница 33 из 61
Вооружение. Пушка Ф-34 очень хорошая. Проста, безотказно работает и удобна в обслуживании…
Подвеска. На танке Т-34 – плохая. Подвеска типа «Кристи» давно была испытана американцами, и от неё безоговорочно отказались. На нашем танке из-за плохой стали на пружинах очень быстро проседает и в результате заметно уменьшается клиренс. На танке KB подвеска очень хорошая.
Двигатель. Дизель хороший, лёгкий… Недостатки нашего дизеля – преступно плохой воздухоочиститель на танке Т-34. Американцы считают, что только саботажник мог сконструировать подобное устройство. Испытания его в лаборатории показали, что воздухоочиститель вообще не очищает воздух, попадающий в мотор, а пропускная способность его не обеспечивает приток необходимого количества воздуха даже при работе мотора вхолостую. На танке KB фильтр изготовлен лучше, но и он не обеспечивает притока нормально очищенного воздуха в достаточном количестве. На обеих машинах плохие стартёры – маломощные и ненадёжной конструкции.
Трансмиссия. Вне всякой критики – плохая. Произошёл интересный случай. Работавший по ремонту трансмиссии танка KB был поражён тем, что она очень похожа на те трансмиссии, с которыми он работал 12 – 15 лет тому назад. Была запрошена фирма. Фирма прислала чертежи своей трансмиссии типа А-23. К всеобщему удивлению, чертежи нашей трансмиссии оказались копией присланных. Поразило американцев не то, что мы скопировали их конструкцию, а то, что была скопирована конструкция, от которой они отказались 15 – 20 лет тому назад. На танке Т-34 трансмиссия тоже очень плохая. Во время эксплуатации на ней полностью выкрошились зубья (на всех шестерёнках).
Бортовые фрикционы. Вне всякой критики – плохие. В Америке от установки фрикционов даже на тракторах отказались несколько лет тому назад (не говоря уже о танках). Кроме порочности самого принципа, наши фрикционы имеют чрезвычайно небрежную механическую обработку и плохие стали, что ведёт к быстрому износу, облегчает проникновение грязи в барабаны и ни в коем случае не обеспечивает надёжной работы…
Сравнивая характеристики американских и русских танков, очевидно, что вождение последних значительно труднее. От русского водителя требуется виртуозность при переключении передач на ходу, особый опыт в пользовании бортовыми фрикционами, большой опыт механика и умение поддерживать танк в ходовом состоянии (регулировка и ремонт непрерывно выходящих из строя деталей), что сильно усложняет подготовку танкистов-водителей.
Судя по образцам, русские при производстве танков мало уделяют внимания тщательности обработки, отделке и технологии мелких частей и деталей, что приводит к потере всех преимуществ, вытекающих из хорошо, в общем-то, продуманной конструкции танков. Несмотря на преимущества применения дизеля, хороших контуров танков, толстой брони, хорошего и надёжного вооружения, удачной конструкции гусениц и т.д., русские танки значительно уступают американским по простоте вождения, манёвренности, силе огня, скорости хода, надёжности механических конструкций и простоте регулировок» .
В начальном периоде войны качество боевых машин только ухудшалось. Это было связано с эвакуацией многих заводов, недостатком сырья, снижением квалификации рабочей силы и ставкой на массовость производства, по причине огромных потерь в боевой технике. Танки выпускались без радиостанций, без башенных вентиляторов, с «паровозными» опорными катками – без резиновых бандажей. На них ставили дизель с чугунным картером вместо алюминиевого, или карбюраторный двигатель М-17.
В июне 1942 года «бронетанковый комиссар» Н. И. Бирюков по пунктам конспектировал указания товарища Сталина:
«…2. Основной дефект наших танков в том, что они не могут совершать больших переходов.
3. Слабым местом в танках является ненадёжность механизмов передачи, трансмиссии.
4. Танк должен быть простым, грубым, выносливым, рассчитанным на среднего танкиста.
5. Сосредоточить внимание на улучшении танков…».
Дефицит легирующих добавок, нарушение технологий варки стали, термической обработки и раскройки броневых листов влекли за собой ухудшение качества брони. Осенью 1942 года ЦНИИ наркомата танковой промышленности неоднократно поднимал вопрос о низком качестве производимых танковых башен и бронекорпусов:
«На всех заводах чёрной металлургии и танковой промышленности, производящих броневой лист марки 8-С, при полигонных испытаниях имеет место значительный брак по хрупкости поражения и низкой бронестойкости…
На деталях бортов машин Т-34 применяется вырезка конфигураций по закалённому металлу. Всякая огневая резка по таким деталям чревата опасностью образования трещин в местах вырезки. На УЗТМ в результате огневой вырезки по закалённому металлу 50% деталей получаются с надрывами и трещинами…»
Примерно в это же время американские специалисты отмечали, что твёрдость брони советских танков не соответствует паспортным данным и меняется на различных броневых листах.
Проблема качества – отдельная тема. Героические труженики тыла нередко давали армии откровенный брак, как в военное, так и в мирное время, а прикормленные в тылу представители приёмки этот брак принимали и под резолюции митингов и клятвы в верности Родине и товарищу Сталину передавали в войска.
К примеру, в 1940 году разразился скандал, когда при обстреле германской «тройки» из родимой 45– мм пушки выяснилось, что штатный бронебойный снаряд БР-240 не пробивает 30-мм цементированную броню с дистанции 400 метров, а должен бы с дистанции вдвое большей. Проведённое расследование выявило, что термообработка снарядов образца 1938 года проводилась по сокращённой программе, чтобы, значит, выполнить и перевыполнить социалистические обязательства по валу. В результате снарядов Красной Армии дали много, но при столкновении с бронёй, имеющей поверхностную закалку, они просто раскалывались на части. Позже стали выпускать снаряды «нормального качества», но на войсковых складах соседствовали и те и другие, не выбрасывать же добро. Во время войны массовое производство боеприпасов налаживали на непрофильных гражданских предприятиях, кастрюльных и мебельных фабриках, со значительными отклонениями от технологии и использованием эрзацвзрывчатки, например мела, или вообще без оной – просто болванка (в осаждённом Ленинграде в качестве одного из компонентов ВВ использовали молотые шишки). К концу 1941 года наша «сорокапятка» по бронепробиваемости едва сравнялась с немецкой 37-мм пушкой РаК 35/36, имевшей к тому же в боекомплекте подкалиберные снаряды с начальной скоростью более 1000 м/с.
Поэтому заявленные табличные тактико-технические характеристики советской техники, снятые с эталонных образцов, и реальные параметры серийных машин и другой амуниции – это «две большие разницы».
В войну ещё более снизилась строгость приёмки, и нередки были случаи, когда прибывающая с заводов техника тут отправлялась в ремонт или «доводилась» в частях. А на артиллерийском заводе № 92 «Новое Сормово» почти год приёмки вообще не было! Директор А. Е. Елян пожаловался своему родственнику, члену ГКО Л. П. Берии, на то, что шибко принципиальные военные «не понимают обстановки», и военпредов отозвали с предприятия. В результате на фронт стали поступать удивительные боевые машины, у которых вместо пушек торчали из башен железные трубы.
«Было не до жиру, – вспоминает Л. И. Горлицкий. – Заказчик порой принимал танки, даже если они не ломались при пробеге вокруг завода и своим ходом въезжали на железнодорожные платформы, это чаще всего не мешало танку произвести одну – две атаки, а в тех условиях танк редко жил дольше… В войну средний танк или САУ жили на фронте от трёх дней до недели, успевая за это время принять участие в двух – трёх атаках и выстрелить из пушки в лучшем случае от половины до одного боекомплекта».
Вот исходя из такой статистики и делались танки – на 2 – 3 атаки, зато числом поболе. Такое под силу только стране с неисчерпаемыми ресурсами. Немецкого танка хватало в среднем на 11 атак.