Темный охотник (сборник)

Маг крутанул посох над головой, гортанно выкрикнул несколько фраз. Взвыло, сверкнуло, Ра-тон вновь на мгновение ослеп, а когда зрение к нему вернулось, он увидел, что у пролома в стене струится и переливается огромная змея, состоящая из бледно-голубого пламени. Оно было также холодно и мертво, как и все, что касалось магии некроманта. Вместо головы у волшебной твари был лошадиный череп, глазницы которого пульсировали багровым светом. Созданье угрожающе зашипело и раздуло капюшон, из-за чего через разрушенную крышу к небу устремился целый рой обезумевших голубых искр.

Сдисец на этом не успокоился и, зачерпнув пыли, осевшей на пол после разрушения крыши, сдул ее с ладони вверх. Варвару показалось, что само небо загустело, сплетаясь в новую кровлю. Призрачно-сизую и с виду необычайно хрупкую. Так счел не только Ра-тон, но и возвратившийся. Он пришел в себя от предыдущей атаки Гафура, взвился в воздух и всем своим немалым весом обрушился на магический кров.

Северянин испуганно охнул, потянулся за топором, но, вопреки его ожиданиям, магическая преграда не только устояла под натиском, но еще и обожгла хелблара. Тварь упала с высоты, так что содрогнулась земля, поднялась, и с остервенением безумца, теряя на ходу части растворяющейся плоти, бросилась на огненную змею. Холодное пламя вспыхнуло сгустком тьмы. Затем еще, и еще. Надсадный рев, полный боли и разочарования, достиг звезд, и Ра-тон потерял сознание.

Голова сына Ирбиса гудела, во рту остался привкус крови. Помянув Уга и тряся рыжей головой, северянин тяжело сел. Он был жив, а это означало, что возвратившийся до него не добрался. Ра-тон пытался не думать о том, как провалился в забвение. Ему было стыдно за свою слабость, и он надеялся, что никто, кроме сдисца, не узнает о его позоре. Дети Ирбиса не должны падать в обморок, словно изнеженные жители центральной Империи.

Встать на ноги оказалось не так-то просто. Пол заметно качался, а стены готовы были закружиться в безумном хороводе. Так что до печи воин добрался исключительно на четвереньках. Привалившись к каменной кладке, с трудом огляделся.

Запутавшееся солнце готовилось вырваться из цепких еловых веток и объявить об очередном дне. Значит, они пережили ночь, и хелблар сегодня больше не вернется. Поискав глазами некроманта, хозяин разрушенного жилища увидел его в противоположном углу, недалеко от пробитой стены. Тот сидел по-восточному, закутавшись в грязно-серую мантию и обняв, словно ребенка, страшный посох. Набалдашник в виде черепа вновь казался всего лишь искусной поделкой, и на какой-то миг рыжий воин подумал, что все, что он видел ночью – страшный сон. Но отсутствующая крыша, выломанная стена, след от огненной змеи на полу и густой слой непонятной, ярко-оранжевой плесени на камнях говорили об обратном.

На лицо Гафура был наброшен капюшон, Ра-тон видел лишь смешную козлиную бородку и не мог понять, спит некромант или нет. Поэтому после недолгих колебаний он решился на вопрос:

– Ты жив, Белый?

– Вполне, – раздался сухой ответ.

– Возвратившийся… Что с ним?

– К сожалению, ушел. Он ранен, если это слово вообще применимо к тому, кто мертв. Но не сильно. Ты рад?

– Не понимаю тебя.

– Он же был твоим сыном, – едва заметный наклон головы.

– У меня нет такого сына! – с яростью произнес Ра-тон. – Я потерял его, когда он убил женщину, запятнал честь предков и трусливо покончил с собой. Это не мой сын. Это возвратившийся. Если бы мог, я убил бы его своими руками! Очень жаль, что ты не отправил его на вторую встречу со смертью.

– Все оказалось гораздо хуже, чем я думал, – Гафур не оправдывался, говорил тихо, словно для себя. – Его не так-то просто задеть. Заклятья еще ни разу не подводили, но здесь он почти не обращал на них внимания. Это не свойственно мертвым.

– Хелблар не простой мертвец.

– Мне ли этого не знать? – Ра-тону показалось, что некромант криво улыбнулся под капюшоном. – Но даже драугр не выдержит удара «Змеи праха». А он устоял. Устоял, северянин. Понимаешь, что это может значить?

– Нет.

– То, что все не так, как вы мне рассказали. Драугр пришел не просто. Что-то подняло его из могилы, не дает покоя. Подпитывает, словно ручей реку, и наделяет силой.

– И что же это?

– Или кто, – хмыкнул белый. – Не знаю. Прежде чем узнать, придется уничтожить хелблара.

– Ты справишься с ним?

– И вновь говорю тебе – не знаю. Он ранен, но все еще силен. К тому же, прежде чем уйти, он убил всех собак. И я не смог его остановить.

– Причем тут собаки?

– Собачьей кровью я мог бы попытаться залить тот ручей, что кормит его. Но теперь придется потрудиться. Тот, кто пробудил драугра, узнал о моем присутствии и решил обезопасить себя. Во всяком случае, на время.

– Никто из Детей Ирбиса не занимается темным колдовством.

– Быть может, ты прав, а быть может, и нет. Я постараюсь узнать это завтра.

– Завтра? Не сегодня?

– Я слишком устал, чтобы спешить. Этой ночью он не придет, будет залечивать раны. И мне надо отдохнуть. Поесть и поспать. Завтра с утра я найду его логово и докопаюсь до истины.

– Я верю тебе и все же сомневаюсь. Если возвратившийся придет сегодня, мы, возможно, не переживем эту ночь.

– Здесь не может быть «возможно». Он приходил в деревню пять раз, убивал, пожирал души и становился сильнее. Думаю, шестую ночь не переживет никто. Но сегодня его не будет. Можешь мне поверить. Завтра с восходом солнца я начну охоту.

– Я пойду с тобой.

Некромант кивнул:

– Хорошо. Кроме тебя мне понадобится помощь еще четырех воинов. Ты сумеешь найти смельчаков, которые рискнут пойти за мной?

– Да.

– Тогда потрудись, чтобы среди тех, кто пойдет, был несостоявшийся муж убитой. Как его зовут? Ха-зон?

– Да. Зачем он тебе?

– Он необходим. Есть еще два дела, которые ты должен совершить, пока я отдыхаю.

– Все, что угодно.

Некромант рассмеялся:

– Ты еще даже не знаешь, что у тебя попросит темный, а уже согласен. Где твоя осторожность, варвар?

– Прекрати называть меня варваром! – сердито нахмурился Ра-тон. – Мы не дикари. Что до осторожности – я готов о ней забыть. Что нужно сделать?

– Во-первых, добудь мне к утру двух свиней. Во-вторых, тебе придется раскопать могилу девушки, которую убил твой сын. Мне нужна прядь ее волос и кусочек ногтя с указательного пальца левой руки.

– Я не стану этого делать! – вскинулся Ра-тон. – Уг не позволяет…

– Тогда вы все умрете, а Уг будет распоряжаться пустым алтарем и мертвой деревней, – перебил его Гафур. – Я в любой момент могу уйти, вы – нет. Так что тебе решать, как поступить. Пока же вытаскивай семью из-под пола и уводи. Этот дом больше непригоден для жилья. Его лучше разрушить. Только прежде сожгите все, что может гореть.

Ранним утром следующего дня пятеро воинов в килтах ждали сдисца у дома старейшины. Высокие, мускулистые, с заплетенными в косы рыжими волосами и лицами, раскрашенными красной краской, они походили на огненных демонов Брагун-Зана.[24] Все были вооружены. Двое несли луки и колчаны. Колдун сомневался, что оружие причинит драугру хоть какой-то вред, но не стал ничего говорить. Если железяки придают им уверенности в своих силах – тем лучше.

Ха-зон оказался старше, чем думал Гафур. Ему давно было за тридцать. Широкоплечий, зеленоглазый, с густой опрятной бородой и тонким, едва видимым шрамом на шее. Он был также угрюм и неразговорчив, как его товарищи, но сдисец заметил, что с Ра-тоном тот старается не общаться. Да что там! Они даже не смотрели друг на друга.

– Ты все приготовил? – негромко спросил у северянина колдун.

– Да, – сын Ирбиса передал магу маленький кожаный мешочек. – Здесь то, что ты просил.

Волосы и ноготь. Отлично. При жизни мертвый любил ту, которую убил, и теперь этим можно воспользоваться. Любовь – прекрасное средство, чтобы обуздать любого. Даже покойника.

24

Брагун-Зан (или Мертвый пепел) – каменистые мертвые пустоши на севере Империи, появившиеся в результате войны Некромантов. Центром Брагун-Зана считается Громкопоющая гора – уснувший вулкан.