Академия магии

С первых слов Фэрис слушала, прищурив глаза.

— Но я могу пренебрегать стандартами?

— Конечно, — довольно резко ответила мадам Брачет. — Для чего, по-вашему, существуют стандарты? А теперь уберите локти и опустите подбородок. Очень хорошо, Фэрис. Теперь вытяните вперед носок.

С этого дня руки Фэрис больше не дрожали.

Магию преподавали только на обязательной утренней лекции. Этот курс, который читала сама декан, назывался просто — «Устройство мира». Он был исключительно теоретическим, но больше от Гринло ждать было нечего. Применять магию на практике не разрешалось. Никогда.

Фэрис внимательно слушала объяснения декана и пыталась нарисовать армиллярные сферы, изображающие модель отношения мира к небесному порядку. Она записывала те книги, которые упоминала декан в своих доказательствах, а потом разыскала их в библиотеке: Птолемея, Цицерона, Лукана и других.

Фэрис охотилась не за ученостью, а за подробностями теории, которая может оказаться для нее полезной. Ко дню окончания семестра на Троицу она уже хорошо разобралась в излагаемом деканом «устройстве».

Сначала Фэрис удивляло, что студенток не поощряли в изучении магии за рамками лекций и не позволяли практиковаться. Она решила, что это правило установлено затем, чтобы воспитанницы не поняли, что в Гринло не учат никакой магии. Каждая из здешних обитательниц знала, что если магия и существует внутри колледжа, снаружи она встречается крайне редко.

Декан объяснила это тем, что скалистый мыс Гринло защищен таким образом, что магию легче практиковать внутри этих границ, чем за их пределами. Но поскольку присутствия магии не чувствовалось в колледже вообще, Фэрис уверилась, что слова декана — это как сказка о новом наряде короля. Очевидно, цель изучения магии в Гринло — воспитать у девушек готовность после его окончания заявить, будто они разбираются в ней.

Согласно теории, мир являлся центральной сферой модели и был разделен на частично перекрывающие друг друга полушария: северное, южное, восточное и западное. Они находились под защитой четырех хранителей, области влияния которых отчасти распространялись друг на друга.

Хранительница юга наблюдала за своими владениями почти без помех со стороны хранителей востока и запада. Она была самой могущественной, но находилась далеко от остальных, управляла югом, который был защищен океаном, и никогда не посягала на права хранительницы севера. Хранителя востока посещали только хранительницы юга и севера. Он никогда не соприкасался с территорией, подвластной западу. О хранителях севера и запада декан не рассказала.

Из книг Фэрис составила свои собственные теории. Хранительница севера, вычислила она, может поддерживать связь с хранителями востока и запада, но не юга. Хранитель запада может навестить хранителей севера и юга, но не востока Что касается остальной части модели, то декан объяснила, что мир лежит в центре вложенных друг в друга небесных сфер. Наивысшая степень магии в мире гораздо ниже, чем самая низкая степень магии в следующей сфере. И эти сферы ничто не связывает, между ними нет переходов. В пределах мира хранители удерживают земную сферу в равновесии.

Без хранителей земная сфера быстро искривилась бы и тогда нарушила равновесие других сфер.

Как Фэрис ни старалась, она не могла отделаться от забавной ассоциации: эти сферы представлялись ей в виде мыльных пузырей, плавающих один в другом. Она догадалась, что, если бы не было хранителей, чтобы восстанавливать равновесие, вся модель исчезла бы, как лопаются мыльные пузыри, и так же внезапно. Поскольку не замечалось никаких признаков грядущего исчезновения мира, Фэрис решила, что все это тоже из области невидимых нарядов короля.

Лекции закончились без всякого подведения итогов, одновременно с остальными занятиями, на Троицу. Студентки старшего курса сдали экзамены и получили право именоваться выпускницами Гринло, а за глаза называться колдуньями.

Те, кто не сдал, такие как Ромен, уезжали ни с чем и в кривых коридорах колледжа никогда больше не появлялись.

Обучающиеся первый и второй год разъезжались по домам на каникулы до середины осени; они должны были вернуться не раньше Мартынова дня. И только через две недели после их возвращения в колледже начинался новый прием на первый курс.

Дядя дал понять Фэрис, что она не поедет домой в Галазон на летние каникулы. Если бы у нее были собственные средства, она могла бы отправиться путешествовать, но, поскольку таковые отсутствовали, ей пришлось остаться в Гринло, где ее содержание было оплачено.

Когда классы и спальни опустели, Фэрис обнаружила, что почти весь колледж в ее распоряжении. Даже Одиль уехала, притом навсегда. Она сдала выпускные экзамены, отоспалась, чтобы восстановить силы, уложила свои пожитки, попрощалась и отправилась в Сарлат как дипломированная колдунья.

Фэрис не заметила большой разницы в укладе своей жизни, после того как учебный семестр сменился долгими каникулами. Она всегда проводила больше времени в библиотеке, чем в обществе других студенток, а часы работы библиотеки оставались неизменными. Она читала, сначала ради подготовки к будущим урокам, потом ради собственного удовольствия. Обедала, как и всегда, в столовой, но теперь была одной из полудюжины едоков, а не одной из сотни. Нечастые беседы за столом удручали своей учтивостью и натянутостью.

К своему удивлению, Фэрис обнаружила, что ей недостает суматохи, визга и смеха, обычных на протяжении учебного года. Она начала поздно просыпаться по утрам, а долгие вечера предпочитала проводить под открытым небом, а не в библиотеке. Она даже отваживалась выходить за пределы колледжа и изучать крутые улочки городка Гринло. Вьющиеся лентами улицы вели к высокой стене дамбы, которая окружала и защищала поселение. У подножия мыса находились большие ворота, а за ними виднелись скалы и песчаные отмели.

Однажды, измаявшись от послеполуденного зноя, Фэрис уселась на камни у северной стены. Понаблюдав за отливом, она подоткнула юбки, сняла туфли и чулки и отправилась прогуляться по прохладному серому песку. Маленькие пузырьки вскипали на поверхности при каждом шаге и шипели вокруг ее босых ног, как шампанское. Впереди она заметила более крупный пузырь, там кто-то обитал под песком. Улитка? Она нагнулась, чтобы рассмотреть.

— Вернитесь. Отойдите оттуда.

Фэрис, нахмурившись, оглянулась через плечо на того, кто к ней обращался.

На камне, где она оставила свои туфли и чулки, стоял светловолосый румянолицый мужчина в плохо скроенном черном костюме, совсем не похожем на элегантные светлые одежды обычных летних гостей. Незнакомец тоже нахмурился и крикнул:

— Думаю, вам лучше немедленно вернуться.

Фэрис выпрямилась и окинула его презрительным взглядом.

— Кто вы такой?

Ее взгляд не произвел на него впечатления.

— Эти пески опасны. Вас может затянуть.

— Спасибо за предупреждение. Я дальше не пойду. — Видя его молчаливое неодобрение, она прибавила: — Вы же видите, что я в полной безопасности.

— Я не могу вас здесь оставить.

— Почему? Вас не касается, что я делаю.

Мужчина открыл рот, потом снова закрыл, ничего не сказав.

— Или касается? — внезапно преисполнилась подозрения Фэрис.

— Конечно нет. До свидания. — Он резко повернулся и зашагал прочь так быстро, как позволяли шаткие камни.

Как только странный мужчина пропал из виду, Фэрис вернулась на камни. В глубокой задумчивости она отряхнула со ступней песок и снова надела чулки и туфли, продолжая хмуриться.

На следующий день мадам Кассильда запрягла лошадей в повозку, собираясь в Понторсон встречать поезд. Фэрис приложила все усилия чтобы поехать вместе с ней.

— Ехать очень долго, а день такой жаркий, — жаловалась мадам. — Но ничего не поделаешь: надо забирать багаж. Теперь, знаешь ли, почти с каждым поездом будут прибывать чемоданы студенток с разных концов света. — Мадам Кассильда искоса взглянула на Фэрис.