Страница 3 из 118
Кэт неловко привстала, чтоб помочь ей поднять с пола сумки, и каскад подтаявших крошек шоколадки «Ролос» посыпался с ее колен. Она с ужасом взглянула на свои джинсы. В приступе вранья она однажды сказала Джайлсу, что никогда не ест шоколада, и он был так потрясен, что Кэт скорее умерла бы, чем призналась, что жить не может без больших шоколадных плиток. Он хвалился ее презрением к шоколаду перед своими друзьями в колледже, и она не могла из-за этого купить в баре «Твикс». А хуже всего то, что после долгого лета, которое она провела одна, потому что Джайлс был в Цюрихе, он привез ей из международной столицы шоколада только глупого пушистого сенбернара. А разве ей хотелось чего-нибудь, кроме плитки шоколада «Тоблероне» в фут длиной?
Теперь же испачканные джинсы выдавали ее с головой. А шоколадка была даже не ее!
— О боже. Тебе нужно положить их в холодильник, а потом протереть кубиком льда, — бросила через плечо владелица шоколадки, с трудом протискиваясь с сумками по проходу. Похожая на победительницу телевизионного шоу, она уже бойко махала рукой кому-то за окном.
— Ммм, спасибо, — пробормотала Кэт.
Это была ее лучшая пара. Джинсы вожделенного восьмого размера, но она подозревала, что десятого, несмотря на ярлычок. Как она обожала беззаботно оставлять их брошенными на стуле, демонстрируя свое торжество над ляжками многодетных женщин семейства Крэгов!
Покачнувшись, автобус тронулся, и несчастная Кэт откинулась на спинку сиденья.
Миссис Браун энергично махала ей с мостовой, и Кэт удалось улыбнуться и шевельнуть рукой в знак прощания. Она не может уверенно вести себя даже с пожилыми дамами.
В ее дорожной сумке, среди вороха одежды миниатюрных размеров, была запасная пара джинсов. Почему бы не пройти полную школу поездок в автобусах и не попробовать переодеться, не глядя на проезжающих автомобилистов?
Кэт стащила с верхней полки сумку, отыскала плеер и уселась обратно в кресло, упершись коленями в переднее сиденье, хотя прекрасно знала, что через полчаса в ноги начнут мстительно впиваться булавки и иголки. Солнце жарко светило в окно. Она закрыла глаза и включила звук так, чтобы не слышать шум двигателя, — это было опасно громко, но «Кеники»[5] временно заглушили тоненькие голоса в ее голове — результат паники перед внезапно представившейся ей картиной.
Европа. Что происходит сейчас в Европе? Джайлс обязательно говорит о серьезных вещах, а не о тех обыденных глупостях, к которым она была склонна. Кэт однажды придумала несуществующий мюзикл Эндрю Ллойда Веббера о сумках на колесиках, в которых возят клюшки для гольфа, — только чтобы он перестал объяснять ей, каков размер долга стран третьего мира. Возможно, ответ на последовавший вопрос окончательно сбил его просветительский пыл, и он очень долго смеялся. Но рано или поздно Джайлс должен был обнаружить ужасающий масштаб ее невежества. Кэт, конечно, льстило, что он считает ее умнее, чем она есть. Но она совершенно не может объяснить механизм изменения курсов валют, а это просто неприлично. Кэт получила высший балл на устном экзамене по французскому языку только потому, что смогла сносно пробубнить в нужных местах несколько галлицизмов в знак согласия. Тот же самый метод, как казалось, срабатывает с Джайлсом и мировой политикой. Но теперь она жалела (со всей силой угрызений совести согрешившей католички), что не придерживалась своего решения читать каждый день в газетах раздел, посвященный бизнесу.
Я на небесах, мне сказали… Кто сказал тебе?
Разве она не единственная с потока осталась без работы на осень?
Гм, коротко и понятно. И действует. Веки Кэт дрогнули, но она заставила себя не открывать глаз. Пусть лучше успокаивающая волна гитар и голосов вливается через уши в ее тело.
Я на небесах, я слишком молода, чтоб чувствовать себя старой…
Неужели ты, получив степень магистра филологии, пойдешь преподавать? И упадешь в обморок, увидев многочисленных учеников?
Да, да, да, да, да, да, да…
Кэт широко раскрыла глаза. Хватит. Словно мама читает ей нотации. Выключив кассету, она достала книжку об уличных детях, чтоб заглушить эти голоса в голове. Строго говоря, ту самую книжку, из-за которой миссис Браун так отчаянно махала руками с тротуара.
ГЛАВА 2
Джайлс уже начал покрываться испариной под своей белой рубашкой поло. Он дошел до конца Фулем-роуд и свернул за угол, где под деревом был припаркован его БМВ. Джайлс отключил противоугонную сигнализацию и, открыв дверь, бросил на кожаное пассажирское сиденье газеты — «Таймс», «Дейли телеграф», «Гардиан», «Монд» и «Файнэншл таймс». Он знал, что Кэт вечно опаздывает, и ему было что почитать перед началом первой рабочей недели в банке.
Обычно, когда Селина брала машину, ее выдавали три улики, и сейчас все они были налицо. Джайлсу сразу же пришлось отодвинуть кресло, чтоб поместились его длинные ноги. И весь пол был усыпан драже «Тик-так». В целях сохранения добрых семейных отношений Джайлс допускал это — сестра пробудет дома всего несколько дней, пока не закончится ремонт в ее квартире. Он завел мотор и съехал с тротуара.
Доктор, доктор Фокс, дун-нер-нер-неррррр…
«А это третье», — подумал Джайлс и засунул в проигрыватель «Флитвуд Мэк»[6].
Чертово столичное радио. Вечно Селина слушает эту гадость.
Поскольку отношения у Джайлса с сестрой были милые — все время на грани, он не хотел, чтоб она попадалась ему на глаза в эти выходные. Начнем с того, что ему стоило больших усилий убедить Кэт поехать в Лондон. Представление Кэт о Лондоне сложилось на основе произведений Чарлза Диккенса и Оскара Уайльда, двух ее любимых писателей, с легким привкусом шоу «Полиция, камера, действие». Селина, напротив, символизировала собой глянцевые страницы воскресных газет, которые Кэт отказывалась читать, ссылаясь на проблемы с давлением. По своему положению в обществе, а теперь и по профессиональному долгу, Селина знала журналистов светской хроники настолько хорошо, что, в конце концов, один из них нашел ей работу в журнале.
«Не то чтобы он хотел ее таким образом унизить, — думал Джайлс, добавляя скорость и отдаляясь от тротуара, не позаботившись посигналить. — Селина хорошо пишет, если она вообще пишет». Ее работа по окончанию учебы заключалась в том, чтоб ходить по ресторанам со своим парнем, который писал заметки о кухнях разных заведений, исподтишка все пробовать вместо него и записывать. Его работа состояла в том, чтоб наделать много шуму и сфотографироваться с хозяином во время всех случайных вечеринок, на которые они попадали. Воды этого счастливого предприятия были, впрочем, вскоре замутнены: Джастин заявил, что у него уже целый год есть друг. Это частично и вызвало отчаянную переоценку Селиной жизни и внешнего вида.
— Он бисексуал, папа, — горячо запротестовала она, когда их отец читал за ужином еженедельную колонку обычного обзора, написанную с притворной серьезностью. — Это очень модно.
— Ты знаешь, что с ним по ресторанам теперь ходит и пробует всякие блюда Крис Эванс?
— О, сам Джастин никогда ничего не пробует, — надулась она. — Он всегда заботится о своей талии и не хочет менять покрой костюмов. Все время, что я его знаю. И не говори ничего, Джайлс!
Джайлс поднял руки в знак примирения и передал ей поднос с сыром.
«Отлично, что родители уехали», — размышлял Джайлс, поворачивая на Бромптон-роуд и не обращая почти никакого внимания на разъяренную женщину на велосипеде. Встретиться с ними на их территории было бы для Кэт немного чересчур. Особенно с тех пор, как мать вновь ввела правило говорить за обедом по-французски. Селины не будет дома, пока открыты магазины. Он подавил улыбку при мысли о том, что бы сказала Кэт по поводу футбольного мяча от модного дома Луиса Уиттона. Он занимал почетное место в зале и покоился в твердой уверенности, что если его когда-либо и коснется человеческая нога, то только ножка девицы в туфельках без каблуков от Маноло Бланика. Кэт никогда не держала свое мнение при себе.
5
Британская женская поп-рок-группа.
6
Британская музыкальная группа, играющая блюз и мягкий рок.