Страница 9 из 42
В честь дебюта на телевидении я решил надеть красивый щеголеватый темно-синий костюм, который мне очень шел. Однако во время шоу Нортону стало жарко под лампами и софитами, и он, как все нормальные коты, начал линять. К концу программы на костюме осталось столько шерсти, что я выглядел как говорящая доисторическая птица. Еще до конца проб стало понятно: Нортон — звезда.
До издания книги оставалось несколько недель. Нам пришлось дождаться выхода моего творения в свет и отдаться на милость американцам. Ожидание — худшее времяпровождение и для писателя, и для кота. Однако с литературной точки зрения ожидание себя оправдывает. Держа первый экземпляр книги, чувствуешь что-то особенное. Дело не в качестве произведения, Даниелю Дефо написать книгу так же трудно, как Даниэле Стил. Мы все считаем, что умеем писать, однако большинству страшно посмотреть на чистый лист бумаги и не только заполнить его словами, но и создать произведение, которое понравится окружающим. Вот почему писатель заканчивает первый черновик, потом второй, третий, корректирует рукопись, затем сами исправления. Он начинает испытывать возвышенные чувства и полное удовлетворение лишь тогда, когда может взять в руки готовый продукт на несколько сотен страниц, в переплете, с рекламной брошюрой. Момент чистого счастья. Еще не вышли отрицательные рецензии, агент молчит, книги не разлетаются со скоростью света, нет ничего, кроме ощущения, что это произведение — твое духовное продолжение в физической форме. Ощущение длится пару минут, потом писатель возвращается в реальность.
Книга «Необыкновенный кот и его обычный хозяин: история любви» доставила мне особое удовлетворение, потому что в повествовании много личного. За день до начала поездки по стране я впервые увидел книгу в магазине Б. Далтона на Восьмой улице в Виллидже, где должна была состояться встреча с читателями. По сценарию я обязан шутить, острить и подписывать экземпляры книги, а Нортон — выглядеть хорошим котом и производить на публику незабываемое впечатление. Не знаю, сколько раз я мечтал оказаться на месте кота, но все, включая агента по рекламе и Дженис, убеждали меня не совершать ошибку. Оставалось несколько часов до события, я взял Нортона и пошел в магазин, стараясь не привлекать внимания. Это не составило большого труда, поскольку обо мне мало кто слышал и на улицах не узнавали. Нортон стал образцовым котом, залез в сумку, которую я ношу на плече, и не высовывался. Думаю, из моего друга мог получиться отличный сыщик. Я в традиционной манере осмотрел магазин, стараясь не выглядеть надоедливым и дотошным писателем, и приятно удивился, насколько качественной и впечатляющей была презентация моей книги. На витрине красовался огромный плакат с фотографией Нортона. Пребывая в прекрасном расположении духа, я купил одну книгу на удачу, решив, что сделал первую покупку произведения в твердом переплете в Нью-Йорке. Затем я аккуратно переставил все экземпляры на полке так, чтобы был виден не корешок, а лицевая сторона обложки. Все писатели так делают, не верьте тем, кто отрицает! Мне не хотелось, чтобы первая книга, купленная мной, стала последней. Сделав все в соответствии с традицией, я, практически вальсируя, вышел из магазина. На улице я показал обложку Нортону, но она не произвела на кота должного впечатления. Через несколько часов мы вернулись в магазин, теперь Нортон смело рассматривал окружающую обстановку, а я надеялся, что продавец не узнает во мне того нервного, потного от волнения парня, который купил первый экземпляр. Около пятидесяти человек и три докладчика присутствовали на вечере-встрече. Первым рассказчиком стала женщина, написавшая, возможно, лучшую книгу под названием «Загадочные кошки», после выступал автор отличной энциклопедии «Книга Корнелла о кошках». В его докладе меня смущало повышенное внимание к трагедии котов, страдающих заболеванием простаты. Чтобы не упасть в обморок, я забормотал слова из песенки-считалки «Сто бутылок пива на стене». Уверен, никто не заметил. Наступила моя очередь. Я поведал читателям о мотивах, побудивших написать книгу о Нортоне, рассказал несколько удивительных историй. Кстати, редактор решил, что книга должна повествовать о весельчаке, путешествующем с котом по миру; я был просто поражен, что меня посчитали балагуром и весельчаком, и даже не смог возразить. Самым забавным стало поведение кота. Нортон соблюдал рамки приличия во время первых двух выступлений, но сидел в несколько расслабленной позе и едва ли удостаивал ораторов вниманием. Меня кот слушал с нескрываемым восхищением, время от времени поворачиваясь к залу в ожидании смеха и положительной реакции. К сожалению, в конце встречи обозначилась проблема, которой стали аплодисменты. Услышав первые хлопки, Нортон отвернулся от присутствующих и запрыгнул в сумку, подальше от назойливых поклонников. Сначала я подумал, что Нортону не понравилось мое выступление, но впоследствии выяснилось: кота, несмотря на его врожденную храбрость и мужественность, пугали громкие аплодисменты. Теперь всякий раз, если существовала даже самая маленькая вероятность, что мне будут аплодировать, я начинал выступление с просьбы воздержаться от аплодисментов, поскольку мой чудесный и самый храбрый в мире кот боится хлопков. Нортон показался мне более счастливым, когда зал перестал аплодировать. А я, наоборот, походил на неврастеника. Тяжело ощущать себя победителем, когда уходишь со сцены в абсолютной тишине, но я готов на все ради родного вислоухого. После ответов на вопросы и раздачи автографов мы вернулись домой. Наслаждаясь триумфом и теша самолюбие мыслью, что написал бестселлер, я подошел к телефону прослушать сообщения, оставленные на автоответчике, а после хотел собраться в дорогу. Только один мужчина, судя по голосу, средних лет оставил мне сообщение. Цитирую:
«Алло… м-м-м… хотел бы поговорить с Питером Гитерсом, если это тот Питер Гитерс, который написал книгу „Необыкновенный кот и его обычный хозяин: история любви“. Вам звонят из Калифорнии. Я купил книгу за пятнадцать долларов и хотел сказать, что мы с женой ее прочитали и просим вернуть нам деньги. По-моему, это самое ужасное произведение, отвратительное, полная чушь. Вам должно быть стыдно. Спасибо».
Я был шокирован услышанным. Больше всего хотелось узнать, кто из супругов первым прочитал книгу. Неужели он сказал своему партнеру: «Дорогая (или дорогой), я только что прочитал самую отвратительную повесть на свете. Возьми, почитай». Трудно поверить, чтобы другой человек последовал совету и начал читать, удобно устроившись перед камином. А после сказал прочитавшему: «Сладкая (или сладкий), ты права (прав). Ерунда, бред. Давай позвоним автору, который живет на другом конце страны, и скажем, что мы думаем о его произведении».
Решив, что пора прекращать рассуждать подобным образом, я позвонил Дэвиду и воспроизвел сообщение. Мой друг не удивился, не потому, что был согласен с оценкой читателя, а поскольку сам написал несколько фантастических романов, один из которых удостоили премии Эдгара По, и был не понаслышке знаком с разными придурками. Правило большого пальца в издательском бизнесе гласит: любители научной фантастики — самые странные люди. Полностью согласен. Многие из них считают, что попали на землю с другой планеты. Не смею отрицать: они действительно инопланетяне. Возникнет желание признать правоту нигилистов и отсутствие смысла в жизни, прямиком отправляйтесь на встречи любителей научной фантастики. После советую обратиться к фанатам мистики.
Они всегда одеты в черное и цитируют Конан Дойла. Собрания проходят несколько раз в год, обсуждаются такие насущные темы, как «Самое лучшее оружие для убийства», «Кто страшнее: Корнелл Вулрич[10] или Джеймс Кейн?»[11] Дэвид сразу определил моего «почитателя» в первую группу ненавистников и рассказал об одном из своих поклонников. Мужчина предпочитал разговаривать с Дэвидом рано утром, пока мой друг не начал отслеживать звонки. Голос фаната походил на голос великого вознесенного чародея-2001. «Д-э-э-э-эйв, — говорил парень, — я еще раз прочитал твой первый роман. Завтра перечитаю снова». Потом он обычно сообщал: «Сегодня я в Чикаго, Дэйв, — в каких-то полутора с лишним тысячах километров от дома Дэвида, — может быть, я заеду, пообедаем вместе?»
10
Вулрич, Корнелл — американский писатель, один из основателей и наиболее ярких представителей «черного» стиля.
11
Кейн, Джеймс — американский писатель и журналист, автор романов в жанре «черного детектива» повестей и рассказов.