Страница 12 из 12
Я нашла радикальный метод расчистки шкафа: заставляла себя вспомнить, когда надевала каждую вещь в последний раз, куда и по какому поводу. Будет ли в моей жизни еще подобный повод? Если все это припоминалось с трудом, я осматривала вещь и чаще всего выбрасывала. Реже откладывала в зеленый мешок.
Когда мне все это стало надоедать, мое сознание начало изобретать разные уловки. Я отнеслась к ним со всей строгостью и постаралась их пресечь. Например, я говорила себе: «Это платье я, пожалуй, все же надену». Значит, я его раньше и не надевала. Про другое я говорила: «Я это надевала», — хотя на самом деле оно было надето два раза за пять лет. Если мне думалось о какой-то одежде, что «я могла бы ее носить» — однозначно, я это ни разу не надевала и никогда не надену!
Я перебрала свой платяной шкаф не один раз, а целых два. Но не стоит обвинять меня в излишней педантичности. Передо мной выросли пять мешков одежды, но зато в шкафу стала кое-где видна задняя стенка. Я почувствовала воодушевление и ощутила еще больший энтузиазм. Теперь я смогу заполнять свой шкаф вещами лет десять! Но это шутка, конечно, главное — мне больше не нужно суетливо разыскивать каждую вещь по утрам.
Однако и этого мне было мало, моя душа потребовала продолжения банкета. Я захотела большего. Зачем мне, спрашивается, тридцать дополнительных вешалок? Я не стала их все выбрасывать, а пока решила лишь вынести в кладовку. Места стало больше. Выбросила несколько сумок от покупок, которые годами хранились непонятно зачем. Затем, полная энтузиазма, я принялась за ящики с носками и футболками. Вместо того чтобы перебирать их содержимое, высыпала все, что там было, на пол и стала укладывать назад только то, что действительно было нужным и носилось.
Рассмотрев свой обновленный шкаф, я почувствовала торжество. Сколько места освободилось! И теперь мне не в чем винить себя, я начинаю новую жизнь.
На следующий день я с вожделением глянула на шкафы домочадцев.
— Сегодня нас ждут великие дела. Они тебя повеселят, — сообщила я Томми, который смотрел теннисный матч по спортивному каналу.
— Чем же? — заинтересовался он, едва повернув голову в мою сторону. — Мы наведем порядок в твоем шкафу.
— Ну, хорошо, — согласился он. Меня не удивила его реакция, мой муж вообще-то любит порядок. — Но погоди чуть-чуть, матч скоро закончится, — добавил он, явно не желая отдавать свой шкаф мне на откуп.
— Только вот что, дорогая: мы не будем ничего выбрасывать, — сказал он, когда телевизор был уже выключен. — Большинство этих вещей я ношу постоянно.
— Как скажешь, — уверила я его. А про себя подумала: «А что ты скажешь, мы еще посмотрим…»
Разборка его шкафа действительно оказалась прикольной. Томми сидел на кровати, пока я извлекала вешалки из его шкафа, по нескольку сразу. Гораздо менее озабоченный порядком, чем я, он то утвердительно кивал, то отрицательно мотал головой. И только раз он воскликнул: «А это чье? Никогда в жизни не видел этого пиджака!» (второй раз он не видел рубашки). Так нам удалось избавиться от двух мешков одежды.
Забегая вперед, скажу, что в последующие недели, открывая свой наполовину опустевший шкаф, я заметила странную вещь. Перед моими глазами теперь красовалось намного меньше одежды (с обувью было то же самое). Но парадокс: при этом мне казалось, что ее у меня стало больше, потому что в шкафу осталось только то, что я действительно собиралась носить. Как это ни покажется странным, ограниченный выбор одежды позволил мне почувствовать себя счастливее. Обычно людям кажется, что, как только у них увеличивается возможность выбора, они становятся счастливее. Но на самом деле избыточные возможности выбора приводят человека в замешательство. Процесс выбора затягивается — ведь нужно изучить все предложения, а это скоро начинает утомлять.
Если вы приходите в магазин и видите там два сорта ветчины или три вида фруктов (к примеру), вы сделаете выбор легко, хотя, может быть и поворчите по поводу скудости ассортимента. Но, встретив на своем пути три дюжины сортов колбасы или пятьдесят видов яблок, бананов и персиков и абрикосами, вы сделаете одно из двух: либо выберете что-то наобум, либо вообще уйдете ни с чем, отложив выбор на «как-нибудь потом».
Вот почему я определенно чувствовала себя более счастливой, выбирая только из двух пар черных брюк и трех пар джинсов, которые мне нравились, а не из пяти пар черных брюк и черт знает скольких джинсов, как это было раньше. Надо сказать, что большинство из них либо вышли из моды, либо стали мне неудобными, либо превратились в слишком поношенные, чтобы действительно оставаться ценностью. И еще все это портило мне существование чувством вины — просто за то, что я не ношу эти вещи…
Наводить порядок я считала до этого дня делом довольно нудным, но неожиданно мне это понравилось.
Более того: без преувеличения скажу, что такое обыденное занятие меня воодушевило.
Я стала фанаткой наведения порядка и даже попросила моих друзей и хороших знакомых поделиться советами на эту тему. Может, они смогут предложить мне какие-нибудь новые методы…
— Сосредоточься на местах, куда все всё сваливают, — посоветовала одна подруга, — вроде скамейки в прихожей или кухонного стола.
— Да, это верно, — согласилась я. — Только в нашем варианте это кресло в спальне. Мы на нем никогда не сидим, просто сваливаем туда одежду и журналы.
— Свалка привлекает к себе новую свалку. Если ее убрать, то поддерживать порядок станет легче.
— Когда покупаешь какой-нибудь новый бытовой прибор, — добавил мой приятель, — то сложи все провода, инструкцию, детали в отдельный застегивающийся пакет и подпиши его. Так ты избавишься от клубка непонятных проводов, а когда решишь расстаться с прибором, заодно избавишься и от всех сопутствующих деталей.
— Попробуй вот что: представь, что ты собралась переезжать, — добавила другая подруга. — Пройдись по дому и спроси себя: если надо переезжать, что я упакую и возьму с собой, а от чего избавлюсь? Еще одна моя знакомая сказала:
— Может, я покажусь странной, по крайней мере, немного бездушной. Но только я ничего не храню из сентиментальных соображений. Только то, чем пользуюсь.
Все это было правильно и разумно. И все же не совсем я готова была согласиться. Последнее предложение было, мягко говоря, на любителя. Мне оно показалось излишне суровым.
Есть вещи, которые я никогда не смогу выбросить. Например, я никогда не выброшу спортивную сумку с нарисованной на ней коалой, потому что именно с ней мой сын ходил (вернее, я его возила) на тренировки по плаванию. Эта сумка меня умиляет и возвращает в приятные времена моей жизни, которые никогда уже не повторятся вновь. Также не смогу я выкинуть майку с надписью «Маленькие люди вместе творят большие дела», потому что ее подарили мне когда-то друзья в Стокгольме, после чего мы вместе сидели напротив знаменитой башни и смотрели, как наш друг ведет репортаж с церемонии вручения Нобелевской премии… Проще с памятной посудой: все эти хрупкие сервизы и вазы как-то сами собой то и дело разбиваются. Хранить их я и рада бы, но не умею, как бы ни старалась. Но хоть один плюс, по крайней мере, в этом есть.
Однажды, будучи в командировке в Нью-Йорке, я встретилась со своей однокурсницей. Болтая за чашкой кофе с тирамису, мы не упустили возможности порассуждать на тему войны с хламом.
— Я не сразу поняла, какой же это кайф, какая радость — смотреть на аптечный шкафчик или сервант с праздничными салатниками, на худой конец, журнальный столик в гостиной, из которого ты только что собственными руками выкинула все лишнее! — воскликнула я.
— Это точно! — с готовностью согласилась она. И продолжила: — А знаешь, еще у меня есть свободная полка.
— В смысле — как это свободная полка? — не совсем поняла ее я.
— Одну полку в доме я держу совершенно свободной. — Зачем? Почему?
— Представь, все другие полки могут быть переполнены, но одна всегда пустая. Понимаешь, я могу туда в любой момент положить то, что мне хочется. А потом так же просто могу убрать.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.