Кожедуб

Победа считалась подтвержденной, когда к документам полка прилагался специальный акт о сбитии. Вот акт о первой победе Кожедуба:

«Акт. 7 июля 1943 года, аэродром Чернянка.

Мы, нижеподписавшиеся, старший лейтенант Семенов, младший лейтенант Мухин и младший лейтенант Брызгалов подтверждаем, что 6.7.43 г. при выполнении боевого задания по прикрытию наземных войск в районе Покровки от нападения авиации противника, в результате воздушного боя у пункта Шопино мл. лейтенант Кожедуб сбил один Ю-87 — самолет упал в районе западнее Завидовки.

В чем и подписуемся: ст. лейтенант Семенов, п/п младший лейтенант Мухин, п/п младший лейтенант Брызгалов.

Верно: ст. серж. В. Кузнецов»[8].

Аналогичны этому первому акту и все остальные подтверждения побед Кожедуба, меняются лишь места одержанных побед, типы сбитых самолетов, фамилии свидетелей боя. Порой, особенно по итогам вылетов на свободную охоту, свидетелем выступал только один человек. В преддверии Курской битвы и до конца войны излишние строгости для предъявляемых подтверждений были отменены.

7 июля в воздухе был легко, но болезненно ранен комэск Ф. Семенов. Кожедубу сразу пришлось заменить командира в боевых вылетах. Он стал водить эскадрилью на задания, и оказанное доверие укрепило веру Кожедуба в собственные силы. Постепенно его пилотаж становился резким и стремительным, тактические замыслы — дерзкими и неожиданными. Он научился определять в бою свое место, знал, с какой дистанции и как атаковать, как использовать облачность и солнце, умел уйти от зашедшего в хвост преследователя.

Надо заметить, что в ходе Курской битвы аэродром их полка был достаточно, на 80 километров, удален от линии фронта, что затрудняло неожиданные налеты на неприятельские аэродромы. В то же время это позволяло летчикам сохранить силы — не было тяжелой работы от рассвета и до заката, когда приходится совершать до семи боевых вылетов в день[9].

По свидетельству многих летчиков, боевая жизнь на Курской дуге отличалась невиданной напряженностью. Вот что вспоминает В.В. Архипенко:

«Бывало, в эти дни подлетаешь к линии фронта и видишь группы немецких самолетов самых различных типов: Ю-87, Хе-111, Ю-88, Me-109, ФВ-190… Там "сваливаются" в пике Ю-87, там отбиваются от атак наши "илы", выше, на встречно-пересекающихся курсах видны "пешки" и "хейнкели", там и тут, сверкая очередями, поодиночке и парами, звеньями и эскадрильями проносятся истребители. Горящая земля закрыта клубами гари и пыли, на многие сотни метров поднимаются в небо бесчисленные дымы, пересеченные косыми черными росчерками горящих самолетов. Выбирай кого хочешь и атакуй! Но основная задача летчиков-истребителей — не дать возможности немецким бомбардировщикам прицельно бомбить наши войска, что мы и старались выполнить»[10].

Из боев на Курской дуге Кожедуб вышел с честью — с девятью личными победами. 22 июля 1943 года Иван Никитович был награжден орденом Красного Знамени. Он обрел кураж, к навыкам точного пилотажа у него добавились «умение пользоваться глазами» — замечать противника раньше, чем он заметит тебя, несколько отработанных тактических приемов, безукоризненная стрельба.

А товарищ Кожедуба по школе старший лейтенант П.М. Кучеренко — опытнейший инструктор с налетом более 1000 часов, прекрасный пилотажник и исключительный стрелок, провоевав лишь месяц в 297-м ИАП в качестве комэска, стал лучшим советским асом начального периода Курской битвы. 7 июля в одном из первых своих боев он одержал первую личную победу, сбив Ю-87. С 25 июля по 4 августа он сбил 5 «рам» — ФВ-189 (4 лично, 1 в группе). 8 августа Кучеренко записал на свой счет 3 Me-109 (2 лично и 1 в группе), а 10-го уничтожил сразу 6 неприятельских машин (3 лично и 3 в группе). Уникальный результат: 13 личных и 9 групповых побед за месяц и четыре дня боев! Этот показатель боевой «производительности» за всю историю советских ВВС позднее, в битве за Днепр, смогли превзойти только Иван Кожедуб и Кирилл Евстигнеев.

П.М. Кучеренко не вернулся из боевого вылета 11 августа 1943 года. Предположительно он был сбит зенитным огнем, а по официальной формулировке — пропал без вести. По этой причине он не был удостоен безусловно заслуженного им звания Героя Советского Союза, а был награжден лишь орденом Красного Знамени. В Манкенте у него остались жена и дочь.

Вот какие замечательные асы служили примерами для советских летчиков в Курской битве. Выдающиеся летные кадры воспитала Чугуевская военная авиационная школа!

Официально, самыми результативными летчиками по итогам Курской битвы стали С.Д. Луганский из 152-го гвардейского ИАП (18 побед), П.М. Кучеренко (13 личных и 9 групповых побед), В.И. Попков из 5-го гвардейского ИАП (13 побед), А.В. Ворожейкин из 728-го ИАП (11 личных побед и одна в группе).

Кожедуб по итогам боевой работы оказался сразу во второй десятке асов из более чем 1500 советских летчиков-истребителей, участвовавших в боях на Курской дуге.

Воздушные победы и отношение к ним

После победы под Сталинградом в Советском Союзе усилили общественный интерес к результатам боевой работы летчиков-истребителей. Военное и политическое руководство страны понимало, что массовый героизм летчиков содержит огромный потенциал для усиления пропагандистской и воспитательной работы. С книгами, статьями и стихотворениями на авиационные темы выступали крупнейшие советские писатели: М.А. Шолохов, А.Н. Толстой, Н.К. Чуковский, Б.Н. Полевой, К.М. Симонов, А.Т. Твардовский…

Заметим, что в западных странах — Германии, Франции, Англии — живой интерес к воздушным асам существовал еще со времен Первой мировой войны. Настоящее чувство национальной гордости французов вызывал лейтенант Ролан Гаррос (в честь этого человека назван крупнейший теннисный турнир Франции). В апреле 1915 года он установил на своем «моране» неподвижный курсовой пулемет, стрелявший через плоскость, ометаемую винтом, и облегчавший летчику прицеливание. Винт в нужных местах был просто защищен от пуль стальными пластинками.

Вскоре голландец Энтони Фоккер, работавший в Германии, создал и поставил на аэроплан синхронизатор, увязавший частоту стрельбы и скорость вращения винта, что позволило усовершенствовать этот принцип стрельбы. Теперь можно было обойтись без отражающих пластинок, существенно уменьшавших массу секундного залпа. Синхронизаторы спешно установили на немецкие самолеты. Летчики Антанты, пораженные эффективностью стрельбы с помощью синхронизатора, назвали эти самолеты «бич Фоккера», по аналогии с «бичом Божьим», как называли когда-то вождя гуннов Аттилу, на тысячелетие вдохнувшего ужас в Западную Европу. В Англии и Франции также началось создание самолетов с пулеметом, стреляющим через плоскость винта. Вскоре эти самолеты у англичан получили название Fighters — драчуны, а в русском языке прижилось слово «истребители».

Одновременно журналисты обратили внимание на летчиков, управлявших этими невиданными машинами. Кто-то окрестил этих летчиков картежным словом «ас», и вскоре элементы воздушной борьбы и имена отважных летчиков стали активно использоваться в военной пропаганде. Имена Иммельмана и «красного барона» Рихтгоффена, Фонка и Гинемера, Меннока и Бишопа, Баракки и Баррачини не сходили со страниц западных газет.

С легкой руки командующего авиацией 5-й французской армии капитана Шарля де Розе была создана систематизированная система учета воздушных побед. Теперь стали именовать асами только летчиков-истребителей, официально сбивших пять и более неприятельских самолетов.

В дореволюционной России список асов насчитывал три десятка имен и возглавлял его замечательный боевой летчик подполковник А.А. Казаков. Он одержал свою первую победу, повторив, после П.Н. Нестерова, таран, всего уничтожил в воздухе свыше двадцати неприятельских аэропланов. В дореволюционной России, так же как и на Западе, активно формировался общественный интерес к боевой работе летчиков. Хотя воздушные победы, одержанные на Восточном фронте во время Первой мировой войны, были достаточно редки, в большинстве своем они подтверждались докладами наземных войск и практически были безусловными.

8

ЦАМО, ф. 240 ИАП, оп. 673510, д. 1, л. 41.

9

Несколько советских истребительных авиационных полков (92-й, 157-й, 163-й, 192-й, 193-й, 297-й, 347-й, 486-й), дислоцировавшихся в непосредственной близости от линии фронта (до 20 километров), понесли в первые дни Курской битвы тяжелейшие потери — 50—70 процентов боевых самолетов, 30—40 процентов летного состава.

10

Архипенко Ф.Ф. Записки летчика-истребителя. М: НПП «Дельта», 1999. С. 66-67.