Целительная сила любви

Александр кивнул и быстро пошел за вертлявой смазливой крепостной девкой, которая, с полуулыбкой оглядываясь на него, почти бежала по зале, а потом — вверх по лестнице.

«Все наладится», — думал Александр.

К черту этих манерных иностранок, москвичек и всех иже с ними! К черту вероломные ужимки двора, где кроме французских рифмованных куплетов, больше никто ни в чем не смыслит. Жить бы здесь, изучать науки, пригреть на груди вот такую смазливую и крепкую девку, как Дуня, и посвятить себя изучению наук и торговле лекарствами. Пожалуй, даже для торговли стоило бы кого-нибудь нанять.

Будто подслушав шальные мысли нового барина, Дуня призывно повела крутыми бедрами, и Александр поспешил за ней по лестнице, чуть не оступившись.

Ольга полдня пыталась заниматься делами, но мысли о надвигающихся переменах страшили и отвлекали ее. Сегодня в ее небольшой импровизированной больнице собралось уже восемь детей. Неделю назад заболели двое, потом еще столько же и четверо за один только сегодняшний день. Откуда подобралась страшная хворь, Ольга никак не могла разобраться. Она постоянно осматривала кожу детей, поила их целебными отварами, а недавно даже повесила на шею каждому по нитке оттягивающих жар камней… Правда, никто не верил в ее методы. Никто из врачей, кроме покойного Ивана Федоровича, не разделял ее взглядов на лечение, поэтому за жизнь детей Ольга сегодня боялась втрое. Некому протянуть руку помощи, поддержать. Еще не готов заказ, над которым она билась вот уже несколько месяцев, а теперь работу и вовсе пришлось отложить. Хоть это и простые крестьянские ребятишки, но, если случиться что-нибудь хоть с одним, в Ольгу с ее маленьким предприятием, с нелепыми лечебными методами и лекарскими задумками полетит просто град камней. И этот — как его там? — Метелин будет первым, кто захочет сбить с нее спесь и поставить на место.

Ольга уже несколько суток спала всего по три-четыре часа и больше всего на свете хотела бы сейчас приклонить куда-нибудь голову. Но это несбыточно. Все, что касается отдыха и возможности расслабиться, несбыточно до тех пор, пока она не закончит свой страшный заказ, пока не вступит в наследство и не поднимет на ноги этих несчастных детей! Ну почему все напасти разом свалились на ее голову?! Теперь Ольге хотелось не только спать, но и плакать.

Чья-то мокрая от испарины макушка ткнулась ей в ладони, и девушка отругала себя за слабость, заставила выпрямить спину и улыбнуться. Как бы плохо и страшно ни было ей сейчас, этим детишкам гораздо страшнее… И вообще, ребятишки полностью от нее зависимы и не знают, горемычные, от скольких других людей зависит она сама.

— Матушка, сказку расскажи, — заканючил Федька, всеобщий любимец и недавний резвый шалопай. Сейчас он был мокр и взъерошен, на щеках горел лихорадочный румянец.

Вслед за ним со всех сторон послышалось: «Расскажи, расскажи!»

— Будет уже! Феклушка придет, расскажет. Она сегодня весь день без работы, насочиняет вам сказок!

Ольга улыбнулась. Ее присутствие требовалось сразу везде, поэтому Феклушка со своими сказками пришлась бы, как никогда, кстати. К тому же Ольге обязательно надо было попасть в лавку. Сейчас полным ходом шла заготовка ромашки, крапивы и хмеля. Крестьяне работали целыми днями, собирая сырье. Если сейчас недоглядеть, то назад ничего не воротишь! И на весь год придется отказаться от изготовления нескольких сборов, на которые уже начали поступать многочисленные заказы. Пожалуй, производство сейчас совсем не в том состоянии, чтобы себе такое позволить.

Аптекарский огород Истопина приобрел исключительную репутацию благодаря прилежно выдержанному способу заготовки сырья. За качество своих лечебных продуктов Иван Федорович отвечал лично, поэтому во время сезонной работы иногда и ночевать оставался в лавке. Разве же можно теперь, когда внимание общественности и так направлено на то, как пойдут дела после его кончины, выпустить это из рук? Нет, такого Ольга не могла допустить.

Несколько крестьянских деревень жили за счет дохода с аптекарского огорода. В России народ испокон веков кормила земля, и кормила, надо сказать, не крапивой, хотя сейчас многие селяне в нее верили. Конечно, они имели скот и наделы земли под натуральное хозяйство, но все же этого не хватило бы на содержание целого поместья, если бы не продажа дорогостоящих лекарств.

Для многих соседей являлось делом глупым и немыслимым засевать пахотную землю «сорной» травой. Истопина поначалу считали чуть ли не блаженным и искренне жалели его крестьян, которые по всем показателям должны были помереть к середине зимы. Но год за годом сбыт набирал обороты. Среди постоянных покупателей оказались высокопоставленные лица. Истопин ликовал. А соседи злились и недоумевали.

Ольга не собиралась давать им повод приняться за старое и понимала, что ей придется нелегко. Она поднялась и крикнула одной из крестьянок, чтобы та ее заменила. Авдотья, местная девушка из церковного хора, вбежала и любовно подхватила Федьку на руки. Ольга поднялась и неспешно вышла из больничного помещения.

— Матушка, я всюду вас ищу! — Через лужайку, которую Ольга давно и безуспешно пыталась засадить цветами, к ней бежала кухарка Акулина. — Сегодня вечером ожидается ужин! Приехал наследник собственной персоной! — Акулина состроила гримаску, и Ольга не могла не улыбнуться. — Что к столу-то подаем? Ягненка, уточку? А может, яду крысиного?! — Кухарка заразительно хохотнула, подперев руками широкие бока.

Ольга устало потерла плечи:

— Пожалуй, яду на него жалко, самим бы на зиму хватило. Вон перевороты какие в стране, того и гляди, потекут к нам дворцовые заказы из самого Петербурга. Пусть будет что-нибудь из твоих любимых блюд, но подавай не слишком помпезно. Я понимаю, ты истосковалась по приемам, но нам в оправдание траур. К тому же он не с визитом к нам и не по приглашению.

Ольга пыталась шутить, а у самой от мысли о Метелине застучало сердце. Вспомнив его в своих покоях, она почувствовала, что руки холодеют и кровь приливает к щекам. В эту пристройку, которая нелепым образом приютилась рядом с усадьбой и сначала служила импровизированной больницей, никто из мужчин никогда не заходил, пожалуй, кроме Ивана Федоровича. В этом домике она чувствовала себя в безопасности в первые годы, когда ее только привезли в Аннину слободу, и отказывалась переезжать, даже когда отношения с Истопиным стали вполне определенными.

Несмотря на то что проживание посторонней молодой девушки под одной крышей с богатым чудаковатым стариком уже давало повод для скабрезных слухов, ей не хотелось усугублять свое положение еще, больше. У Ольги имелось личное, несколько странное понимание женской чести, взращенное в ней матерью, и ее не сильно волновали деревенские слухи. Ну чем они угрожали ей? Тем, что порядочный человек не захотел жениться? Ольга не помнила, чтобы когда-нибудь хотела оказаться замужем. Тем, что в церкви люди отводили глаза? Так не судите да не судимы будете! К слову сказать, этим-то, как ни странно, против Ольга не грешил никто. Ее положение среди соседей проще всего было бы назвать странным и не вдаваться более в эти подробности.

Ольга слыла спокойной, щедрой и внимательной к простому люду, перед подобными добродетелями замолкали даже самые злые языки. Она не стремилась вызвать зависти к нарядам, не пользовалась влиянием на барина и хранила тайну, к которой все давно потеряли интерес по причине крайней Ольгиной скрытности. О девушке знали лишь то, что она невозмутима и никогда не оставит в беде, за это ее величали матушкой, а возможно, и просто в угоду старику Истопину.

Но сегодня Ольга потеряла покой. Встреча с молодым благородным мужчиной, в этой глуши, в которой она посвятила себя работе, заставила всколыхнуться ее душу. Этот человек был не только молод, красив, богат и утончен. Помимо всего перечисленного, он имел право на все, чем она теперь владела. Метелин выглядел решительным, дерзким и непреклонным. И Ольга отчетливо понимала, что ее спокойной жизни в имении Истопина пришел конец. Конечно, сегодняшний ужин многое покажет. Возможно, с ним можно как-то договориться. Например, совесть возьмет верх, и он откажется от наследства человека, которого совсем не знал.