Страница 2 из 90
Вместо чужих существ они обнаруживают Фрэнсиса Эксфорда («Фрэнк-Топор»), в прошлом занимавшего пост в руководстве проекта объединенных исследований и ставшего впоследствии тем самым генералом, что кинул на произвол судьбы миссию, просто захватив власть на своем корабле и перебив его экипаж. Позднее Эксфорд создал множество своих энграмм, и теперь тысячи этих копий населяют систему Вега, пользуясь преимуществами Даров, оставленных им пришельцами. Соблюдая осторожность, ему удается привлечь и направить внимание на новую расу чужих — существ, которых Эксфорд называл поначалу «тараканами» и которые именовали себя сами как Юлы/Гоэлы. Юлы следуют за Прядильщиками, держась на отдалении и подбирая Дары там, где это возможно. Всегда и везде Юлы должны были на один шаг опережать Морских Звезд. Кстати, Морских Звезд и Прядильщиков, всех вместе, Юлы относили к некоей общности, или «Двуличию».
При помощи двух захваченных пленников Эландеру удается отследить направление миграции Юлов и выйти на огромное скопление внепространственных кораблей, объединенных вместе под названием «Мантисса». Здесь ему приходится столкнуться с еще одним из чужих существ — со странным созданием по имени Практик, покровительствующим Юлам в их борьбе за выживание. Практик буквальным образом поглощает Эландера и, «съев» его, «впитывает» информацию о строении тела последнего, а затем принимается за создание собственной «модели» человека, наделяя его новыми качествами. Практик извергает из своего нутра уже нового Эландера, теперь обладающего скорее реальным телом живого человека, чем плотью генетически выращенного андроида. Событие серьезно отражается на Питере: он становится более стойким в отношении окружающего мира и более стабильным внутренне.
Люди учатся у Юлов, своих союзников, и находят все новые знания, содержащиеся в Дарах пришельцев. Они узнают, как модифицировать формы сверхсветовых кораблей и как объединять несколько кораблей в одно целое — искусство, способное сохранить жизнь многим. По мере движения по освоенной части Вселенной Морские Звезды разрушают новые и новые поселения, включая и те, что не располагают Дарами. Это ставит само будущее человечества под угрозу. Вдобавок растут сомнения в сути Прядильщиков — похоже, они вовсе не те, кем кажутся, а странные изъятия в библиотеке Даров и картографической комнате звездного пути явно содержат намеки на то, что не следовало узнать людям.
Одна из систем освоенного космоса — Пи-1 Большой Медведицы — становится смертельной ловушкой для всех, кто оказывается в ее пределах: из посланных для ее обследования сверхсветовых кораблей еще не возвратился ни один. Энграмма Хацис по имени Тор, угнетенная осознанием разрушения ее родной звездной системы, как и противоречиями с Питером Эландером, расстается со своим оригиналом (Сол) и движется по направлению к Пи-1 Большой Медведицы, чтобы узнать, в чем там дело.
Новые знакомые довольно осторожны в отношении людей и запрещают человеческим копиям проникать в мир Юлов. Принять такое решение было нелегко, и оно вызвало определенное сопротивление. Планы противодействия Морским Звездам не выдерживают встречи с простым фактом: даже технологическое могущество Юлов не может противостоять врагу. Флот Морских Звезд феноменально силен.
Решение не вступать в борьбу фактически дезавуировано из-за действий предавшего всех Фрэнка Эксфорда. Он сам привел Морских Звезд прямо к «Мантиссе», стоявшей в системе Бейд, спровоцировав этим начало войны. Сражение было жестоким и принесло с собой огромные жертвы; тем не менее союзникам удалось повредить куттер — один из наиболее мощных кораблей Морских Звезд. Повреждения, полученные «Мантиссой», несколько смягчены тем, что многие колонии пожертвовали собой, растянув фронт атаки противника. Примерно половина из потока миграции Юлов/Гоэлов выжила. Люди потеряли Сотис; Фрэнк Эксфорд лишился Веги.
Всякая надежда людей, одержавших эту крошечную победу, на прилив новых сил потерялась перед осознанием простого факта: скоро на союзников может обрушиться настоящая армада мощных куттеров Морских Звезд, таких же ужасных, как единственный поврежденный ими корабль. И, кстати, люди все еще далеки от решения главной загадки: почему ни Прядильщики, ни Морские Звезды не вступают в контакт.
Тем временем забытая всеми у края освоенной вселенной Тор старается выжить в смертельной борьбе на Пи-1 Большой Медведицы. Вместо прямой схватки с неизвестным Тор предпринимает поиск одной из копий Лючии Бенк, в прошлом — возлюбленной Питера Эландера, а теперь пионера-одиночки, самостоятельно исследующего вселенную. Тор надеется, что Лючия Бенк могла видеть прибытие «чего бы то ни было» в эту систему. Лючия страдает от жестокого недомогания, вызывающего стремительное дряхление тела копии, так что код ее энграммы приходится спешно загрузить в процессор сверхсветового корабля. Дальше Лючия видит собственное спасение именно с этой позиции, испытывая смешанные ощущения удивления и благоговейного ужаса. Чувства ее спутаны — из-за надвигающейся скорой встречи с Эландером и вследствие еще одного обстоятельства: она, кажется, стала свидетельницей довольно странных вещей, происшедших именно в районе Пи-1 Большой Медведицы.
1.1
Редукция как способ доказательства
1.1.1
Питер Эландер перевернулся на спину, часто моргая и стараясь разглядеть что-нибудь в сумерках комнаты. Помещение было почти пустым и казалось тесным из-за изогнутых стен. Здесь не было никого за исключением самого Питера, его койки и женщины, отвернувшейся от Эландера. Ткань скользила по ткани — женщина поправляла что-то в одежде, и, как понял Питер, этот звук его и разбудил.
— Лючия?
Женщина замерла, наклонив голову.
— Ты ошибся, Питер, уже в третий раз подряд.
Кэрил Хацис неловко обернулась и, стараясь скрыть смущение, глянула на него через плечо, продолжая одеваться.
Эландеру оставалось лишь смотреть на нее, задумчиво щелкая небольшим кремниевым диском, висевшим на шее. Он чувствовал запах Хацис, исходивший от постели рядом с ним — это были тонкие ощущения, странно волнующие и казавшиеся совершенно неуместными в обстановке каюты. И что, в конце концов, могли они делать в постели вместе?
Окончательно одевшись, Кэрил повернулась к нему. Если она и заметила смущение Питера, то не подала виду.
— Кэрил!
Она улыбнулась неуловимой, исчезающей улыбкой.
— Опять ты разговаривал во сне. Знаешь, видно, тебе и впрямь стоит подумать о новых впечатлениях.
— Что ты делаешь?… — «здесь», хотел добавить к сказанному Питер, но запнулся, опасаясь обидеть женщину.
— Геба позвала, — ответила она. — Прядильщики прибыли на Сагарси.
Смущение не проходило.
Вздох.
— Питер, настало наше время… Или мы начнем действовать сейчас, или упустим свой шанс, последний шанс.
Наконец что-то включилось в сознании, и Эландер все вспомнил: Земля уничтожена, и вместе с ней уничтожен весь порядок вещей, некогда естественный. То немногое, что осталось от человечества, ничтожно малая его часть, оказалось зажатой между Прядильщиками и Морскими Звездами, не зная, что делать: бежать, спрятаться или сражаться. Ни один из путей уже не выглядел в достаточной мере разумно, ни одна из возможностей не давала людям реальной надежды на спасение.
Питер сел на кровати, а Хацис направилась к выходу из комнаты. Остановившись в дверном проеме, она обернулась и посмотрела на Питера. Было что-то чувственное в ее взгляде, но он не обнаружил в себе ничего похожего на влечение. Эландер подумал, что следовало бы поцеловать или, возможно, обнять ее, но он даже не знал толком, произошло ли что-то между ними. А если и произошло, это не могло иметь ничего общего с любовью. Разве что древний гормональный императив, вылезший наружу в опасной ситуации.